По закону
| По закону | |
 | |
| Жанр |
психологическая драма |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
61 минута (отреставрированная версия 80 минут) |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«По закону» (альтернативное название «Трое») — советская чёрно-белая психологическая драма 1926 года режиссёра Льва Кулешова по мотивам рассказа Джека Лондона «Неожиданное». Главные роли исполнили супруга режиссёра Александра Хохлова, Сергей Комаров и Владимир Фогель.
Содержание
Сюжет
Группа из пяти золотоискателей находит крупное месторождение. Однажды один из старателей пытается присвоить себе добытое и убивает двух своих товарищей. Двое оставшихся, супружеская пара Нильсенов, обезоруживают убийцу, но перед ними встаёт проблема: свершить правосудие самим или на свой страх и риск попытаться вернуться в лоно цивилизации и отдать преступника на общественный суд.
В ролях
- Александра Хохлова — Эдит Нельсон
- Сергей Комаров — Ганс Нельсон
- Владимир Фогель — Майкл Деннин, преступник
- Порфирий Подобед — Дэтчи
- Пётр Галаджев — Харки
Съемки
«Постановки фильма режиссёр добивается с трудом: на студии не верят, что можно поставить фильм в одной декорации с тремя актерами и при этом удержать внимание зрителя»[1].
«Съемки проходят напряженно. Группа работает каждый день, с семи вечера до восьми утра — на морозе, в ледяной воде. Актеры отогреваются в нетопленной избушке и запивают бутерброды с колбасой небольшими порциями чистого спирта, который им выдают из-за физически тяжелых условий работы. Домик, в котором на глазах творится настоящая драма, построен на одном из полуостровков Москвы-реки, в весеннее половодье он всегда покрывается водой. В тот год с наступлением весны неожиданно начинается наводнение, и вода заливает домик все больше и больше. Снимая, оператор Кузнецов с камерой отступает каждые десять минут. Аппарат все время стоит в воде, а режиссёра и оператора не спасают даже высокие охотничьи сапоги. При съемке крупного плана Фогель два с половиной часа лежит связанным на льду под брандспойтом и искусственным ветром. Намокшие провода от аппаратуры то и дело бьют актеров током. Потом Хохлова скажет, что „электричество помогало ей лучше переживать“. От съемки к съемке группа не успевает просушить костюмы. Обувь для скорейшей просушки придумали засыпать горячим овсом»[1].
После выхода картины на экран её воспринимают не очень хорошо. "Часть критики находит картину «слишком тонкой» для широкого зрителя. В прессе можно было обнаружить иронические дискуссии критиков по поводу фильма и прочитать: «Фильма эта — сплошной садизм, истерика, надрыв, театр-гиньоль, утонченное мучительство». И дальше: «Абсолютно закономерно, что таких заядлых формалистов, как Шкловский и Кулешов, потянуло на этот сюжет, где есть за что зацепиться куцей анархистской идейке о том, какая бяка есть „закон“ и как несчастны становятся люди, связавшиеся с этим злым дядей»"[1].
Напишите отзыв о статье "По закону"
Примечания
Ссылки
- www.imdb.com/title/tt0017271/
- kino-teatr.ru/kino/movie/sov/5179/annot/
| ||||||
|
Это заготовка статьи о советском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий По закону
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.
Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
