По ком звонит колокол (фильм)
По ком звонит колокол | |
For Whom the Bell Tolls | |
Жанр |
приключенческий фильм |
---|---|
Режиссёр | |
Продюсер | |
Автор сценария |
Дадли Николс |
В главных ролях | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания | |
Длительность |
170 минут |
Бюджет |
3 000 000 $ |
Страна | |
Язык | |
Год | |
IMDb | |
«По ком звонит колокол» (англ. For Whom the Bell Tolls) — драма режиссёра Сэма Вуда, снятая в 1943 году по одноимённому роману Эрнеста Хемингуэя.
Содержание
Сюжет
Получив задание взорвать мост через горную реку, американец Роберт Джордан (Гэри Купер), сражающийся за республиканцев, прибывает в партизанский отряд, расположенный в той местности. Его командир — хитрый и беспощадный Пабло (Аким Тамиров), от которого можно ждать чего угодно. Впрочем, ещё больший вес в отряде имеет его жена Пилар (Катина Паксино), женщина страстная и властная. Там же Роберт встречает девушку Марию (Ингрид Бергман), оказавшуюся здесь в результате подрыва отрядом Пабло франкистского поезда перевозившего солдат и заключённых.
В ролях
- Гэри Купер — Роберт Джордан
- Ингрид Бергман — Мария
- Катина Паксино — Пилар
- Александр Гранач — Пако
- Аким Тамиров — Пабло
- Владимир Соколов — Ансельмо (проводник)
- Артуро де Кордова — Агустин
- Михаил Разумны — Рафаэль (Цыган)
- Фортунио Бонанова — Фернандо
- Эрик Фелдари — Андрес
- Виктор Варкони — Примитиво
- Джозеф Каллея — Эль Сордо
- Лило Ярсон — Хоакин
- Фёдор Шаляпин мл. — Кашкин
Награды и номинации
Награды
- 1944 — Премия «Оскар»
- 1944 — Премия «Золотой глобус»
Номинации
Интересные факты
- Фильм был снят в горах Калифорнии и Невады.
- Слоган фильма «The Most Thrilling Moment Ever Screened» («Наиболее волнующий миг, когда либо показанный»)
Напишите отзыв о статье "По ком звонит колокол (фильм)"
Ссылки
- «По ком звонит колокол» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v91991 «По ком звонит колокол»] (англ.) на сайте allmovie
Отрывок, характеризующий По ком звонит колокол (фильм)
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.