По часовой стрелке и против часовой стрелки

По часово́й стре́лке и про́тив часово́й стре́лки — обозначения наблюдаемого направления вращения путём сравнения с направлением вращения стрелок часов, которое, в свою очередь, совпадает с направлением движения тени горизонтальных солнечных часов (расположенных в северном полушарии Земли) и самого солнца по небу (в северном полушарии). В то же время существуют механические часы с обратным направлением хода стрелок. Подобные часы с древнееврейскими цифрами встречались в еврейской среде, например, часы на башне Староновой синагоги в Праге или карманные часы марки «Молния», выпускавшиеся в СССР; сейчас такие часы в основном используются в качестве сувениров, зачастую под названием «античасы».

Вращение, при котором верхний для наблюдателя край вращающегося предмета движется направо (а нижний налево), называется вращением по часовой стрелке (устар. по солнцу, посолонь). Вращение, при котором верхний край тела движется налево, называется вращением против часовой стрелки.

Так как вращение руля или штурвала транспортного средства по и против часовой стрелки приводят к поворотам, соответственно, направо и налево, то часто так и говорят: повернуть руль направо или налево.

Вращение по часовой стрелке превращается во вращение против, если взглянуть на тело с противоположной стороны.

Винт с правой резьбой завинчивается посредством вращения по часовой стрелке, с левой резьбой — против часовой стрелки.

Терминология «по часовой стрелке» и «против часовой стрелки» используется в определении векторного произведения.

В полярной системе координат «против часовой стрелки» считается положительным, а «по часовой стрелке» — отрицательным углом от полярной оси.

См. также

• Правило буравчика

Отрывок, характеризующий По часовой стрелке и против часовой стрелки

И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.