Права ЛГБТ в Литве

Сводная таблица прав ЛГБТ в Литве

Декриминализация однополых отношений	Да	1993 год
Депатологизация гомосексуальности	Да	1997 год
Право МСМ быть донорами крови	Нет
Антидискриминационные законы	Да	2005 год
Права на жизнь и безопасность	Да, но есть нарушения
Право на достоинство личности	Да, но есть нарушения
Право на неприкосновенность частной жизни	Да, но есть нарушения
Право на справедливое судебное разбирательство	Да
Право на свободу выражения мнения	Да, но есть нарушения
Право на ассоциации и объединения	Да, но есть нарушения
Право на мирные собрания	Да, но есть нарушения
Право на медицинское обслуживание	Да, но есть нарушения	2005 год
Право на образование	Да	2005 год
Право на труд	Да	2005 год
Однополые браки	Нет
Однополые партнёрства	Нет
Право на усыновление детей однополыми семьями	Нет
Право на усыновление ребёнка партнёра в однополых семьях	Нет
Право на изменение гражданского пола	Да, но есть нарушения	1997 год

В вопросе соблюдения прав ЛГБТ Литва является самым консервативным государством Прибалтики, и одним из самых консервативных государств Европейского союза. После распада СССР именно в Литве наиболее долго сохранялось уголовное преследование за мужеложество; и было отменено лишь в 1993 г., как и в России.

Начиная с 2000-х, в Литве, как и в России, нарастает жёсткая реакция консервативной части общества в отношении ЛГБТ. Большинство граждан Литвы по-прежнему относятся к ЛГБТ нетерпимо и неуважительно. Именно с этим, по мнению правозащитников, связаны проявления агрессии и нетерпимости в отношении ЛГБТ в Литве.

История

Во время нахождения Литвы в составе Российской империи действовало имперское законодательство в составе §§ 995, 996, а позднее ст.516. После присоединения Литвы к СССР, на её территории действовали законы СССР об уголовном преследовании гомосексуальных мужчин. После распада СССР этот закон продолжал действовать до 1993 года.

Законодательство

В Литве регулярно предпринимаются попытки законодательного ограничения прав ЛГБТ и преследования представителей ЛГБТ. По своему характеру эти попытки имеют большое сходство с происходящим в России, а часто даже опережают российские инициативы.

Запрет «пропаганды гомосексуализма»

В июне 2009 года Сейм Литвы принял поправки к закону «О защите несовершеннолетних от воздействия отрицательной публичной информации», которые, среди прочего, запрещают публичное распространение среди несовершеннолетних информации о гомосексуальности и бисексуальности. 27 июня президент Литвы Валдас Адамкус наложил вето на закон, указав на противоречие его Конституции, но 14 июля Сейм преодолел его, и закон вступил в силу 1 марта 2010 года. В конце 2010 Сейм Литвы принял на рассмотрение поправки к административному кодексу, запрещающие «пропаганду гомосексуализма». Это вызвало жесткую реакцию Европарламента, и 18 марта законопроект был отклонен.

Однополые союзы

В конце марта 2015 года в литовский сейм был внесён законопроект о легализации однополых партнёрств, но был отвергнут ещё на стадии предварительного обсуждения.

Антидискриминационное законодательство

Вследствие давления Европарламента и активной работы общественных движений, также с 1993 года есть и антидискриминационное законодательство, по которому есть прецеденты правоприменения. В частности ст. 175 УК «о разжигание ненависти» выделяет сексуальную ориентацию как один из критериев уязвимости для «разжигания вражды», а гомофобные намерения принимаются в качестве отягчающего обстоятельства в иных преступлениях . В 2005 г. принят Закон о равном обращении, запрещающий дискриминацию по признаку сексуальной ориентации в области занятости, образования и доступа к товарам и услугам и в ходе деятельности государственных и муниципальных учреждений.

В целом, антидискриминационное законодательство Литвы является секторальным, а не комплексным, как в «старых» странах — членах ЕС.

Права трансгендеров

Особенно последовательно власти Литвы преследуют трансгендеров, не считаясь при этом даже с решениями ЕСПЧ. В настоящее время Гражданский Кодекс разрешает операции по изменению пола совершеннолетним лицам, не состоящим в браке, в случае если данная операция разрешена по медицинским показателям. Однако законов для регулирования условий и протокола по перемене пола нет. Более того — периодически предпринимаются попытки полностью запретить подобные операции на территории Литвы. В случае же проведения подобной операции, изменение документов происходит только через суд, в связи с отсутствием необходимых законодательных норм.

Гей-прайды

В связи с интенсивным противодействием местных властей попыткам проведения прайдов, с 2008 года гей-прайды стран Прибалтики объединились в «Балтийский Прайд», который проходит поочерёдно во всех Прибалтийских странах. В 2009 году шествие состоялось в Риге, в 2011 году — в Таллине, в 2012 году снова в Риге.

Именно в рамках «Балтийского Прайда» в 2010 году, в Вильнюсе, состоялся первый успешный гей-прайд в Литве, сопровождавшийся массовыми демонстрациями противников. В 2013 г. Балтийский прайд прошёл в Вильнюсе повторно, в значительно большем масштабе.

См. также

• Права ЛГБТ в Латвии
• Права ЛГБТ в Эстонии

Отрывок, характеризующий Права ЛГБТ в Литве

Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.


Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…