Права ЛГБТ в США

Права ЛГБТ в Соединённых Штатах Америки в настоящее время являются горячо обсуждаемой темой. Каждый штат США имеет местные законы, предоставляющие ЛГБТ те или иные права, начиная от легальности однополых контактов и законов, запрещающих дискриминацию по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности и заканчивая правом однополых пар на заключение брака и усыновление детей.

ЛГБТ во время холодной войны

В 1950-е годы в США во время холодной войны развернулся так называемый маккартизм — кампания по устранению коммунистов и шпионов из государственных органов и общественных организаций, названная современниками новой «охотой на ведьм». Кампанию возглавил Джозеф Маккарти, сенатор от штата Висконсин, председатель сенатской комиссии по расследованиям, и его помощник, Рой Кон. По свидетельствам историков, помимо коммунистов комиссия занималась выявлением и увольнением гомосексуалов среди высших чинов армии, правительства и Конгресса.

Историк Дэвид Джонсон в своей книге «Голубая угроза» утверждает, что гомосексуалы и коммунисты рассматривались как похожие друг на друга подпольные субкультуры со своими местами явки, литературой, культурными нормами и связями. Автор пишет, что с точки зрения американской общественности обе эти группировки «вербовали» в свои ряды психологически слабых людей, поэтому считались «аморальными и безбожными», а своей совместной целью ставили «свержение правительства». Американские таблоиды в 1950-е годы выдвигали другую версию, что коммунисты пропагандировали «сексуальные извращения» среди молодежи США с целью ослабить и «морально разложить» страну, препятствуя тем самым образованию традиционных семей. Официальная точка зрения правительства гласила, что гомосексуалов, занимающих посты во властных структурах, могут шантажировать коммунисты, и поэтому гомосексуалы были бы вынуждены раскрывать им государственные тайны. Сам Маккарти считал, что угроза, исходящая от внедренных в правительство коммунистов, гораздо серьёзнее, чем от гомосексуалов, поэтому перепоручил «голубой» вопрос сенаторам Стайлзу Бриджесу (Styles Bridges) и Кеннету Уэрри (Kenneth Wherry). Впоследствии был создан спецкомитет, в течение нескольких месяцев занимавшийся расследованием, однако ему не удалось обнаружить никаких фактов, что какой-либо гей или лесбиянка в государственных структурах когда-либо подвергались шантажу. Единственный обнаруженный случай по подобному подозрению произошёл ещё до Первой мировой войны: им стало широко известное дело двойного австрийского агента, полковника Альфреда Редла (Alfred Redl). Несмотря на отсутствие улик, в окончательной резолюции спецкомитета утверждалось, что гомосексуалы являются угрозой для национальной безопасности, поэтому они должны были быть устранены из всех государственных служб.

Некоторые исследователи считают, что число преследуемых за гомосексуальность превышало число тех, кто был обвинен в причастности к коммунистам. В частности, более 300 актёрам, сценаристам и режиссёрам, включенным в неофициальный «чёрный список Голливуда», было отказано в работе. Историки утверждают, что подобные списки существовали на всех уровнях индустрии развлечений, в университетах, школах, в юриспруденции и других сферах. По оценке Дэвида Джонсона, по крайней мере несколько тысяч гомосексуалов и лесбиянок потеряли работу в правительстве за период маккартизма.

Через тридцать лет после «охоты на ведьм» выяснилось, что некоторые члены комиссии Маккарти были гомосексуалами, а Рой Кон в 1980-е годы открыто жил со своим партнером и скончался от СПИДа в 1986 году. Официальные подтверждения гомосексуальности самого Маккарти, скончавшегося в 1957 году, отсутствуют.

Легальность однополых контактов

Уголовное преследование однополых сексуальных контактов противоречит конституции США, однако вплоть до XXI века отдельные штаты уголовно преследовали различные формы «содомии» — как гомосексуальные практики, так и другие формы сексуальных контактов, объявленных противоестественными. Дольше всего подобные «законы против содомии», запрещающие среди прочего и гомосексуальные контакты, применялись в Канзасе, Миссури, Техасе и Оклахоме. В результате решения Верховного суда США по делу «Лоуренс против Техаса» в 2003 году эти законы были отменены. Одновременно в штатах Алабама, Флорида, Айдахо, Луизиана, Миссисипи, Северная Каролина, Южная Каролина, Виргиния и Юта были отменены и законы, криминализирующие оральные и анальные гетеросексуальные контакты. В результате решения по делу «Лоуренс против Техаса» был также уравнен возраст согласия для однополых и разнополых сексуальных контактов.

Во многих штатах законы, криминализирующие однополые сексуальные контакты, были отменены намного ранее: Аляска (1980), Аризона (2001), Арканзас (2002), Калифорния (1976), Колорадо (1972), Коннектикут (1971), Делавэр (1973), Джорджия (1998), Гавайи (1973), Иллинойс (1962), Индиана (1977), Айова (1977), Кентукки (1992), Мэн (1976), Миннесота (2001), Монтана (1997), Небраска (1978), Невада (1993), Нью-Гэмпшир (1975), Нью-Джерси (1979), Нью-Мексико (1975), Нью-Йорк (1980/2001), Северная Дакота (1975), Огайо (1974), Орегон (1972), Пенсильвания (1980/1995), Род-Айленд (1998), Южная Дакота (1977), Теннесси (1996), Вермонт (1977), Вашингтон (1976), Западная Виргиния (1976), Висконсин (1983), Вайоминг (1977), Федеральный округ Колумбия (1993), а также и на других подконтрольных территориях: Американские Виргинские острова (1985), Гуам (1978), Северные Марианские острова (1983). Кроме того, уже после решения ВС США штат Миссури (2006) и территория Пуэрто-Рико (2005) ещё раз приняли соответствующие местные законы. Однако, даже при том, что Верховный суд США в 2003 году объявил «законы против содомии» антиконституционными, в некоторых штатах они, по-прежнему, формально не отменены.

Обзор основных прав

Регистрация однополых союзов

</div>

Законодательство США относит семейное право к юрисдикции штатов, поэтому вопрос о легализации однополых браков в США полностью лежит в руках правительств штатов. Принятый в 1996 году федеральный закон о защите брака определяет брак как союз мужчины и женщины и разрешает штатам не признавать однополые браки, заключённые в других штатах или государствах. 26 июня 2013 года Верховный суд США вынес решение о неконституционности третьей части Закона о защите брака. Это решение позволит однополым супругам получить те же федеральные льготы и пособия, что и разнополые, в том числе равные права в вопросах иммиграции, привилегии при службе в вооружённых силах и многие другие (всего 1138 прав и привилегий).

По состоянию на 23 января 2015 года однополые браки были разрешены в 37 штатах из 50 и в федеральном округе Колумбия. Кроме того, однополые пары могут регистрировать браки и на территориях, находящихся под юрисдикцией 22 индейских племён.

В 13 штатах однополые браки запрещены конституциями, в Пуэрто-Рико и на Американских Виргинских островах браки между лицами одного пола запрещены на законодательном уровне.

Согласно исследованиям Urban Institute, в 2007 году 35 % лесбиянок и 16 % геев в США имели как минимум одного родного ребёнка.

Дискриминация ЛГБТ

По состоянию на ноябрь 2013 года в 21 штате и округе Колумбия действуют законы, запрещающие дискриминацию по признаку сексуальной ориентации на рабочем месте. Ещё в десяти штатах имеются специальные губернаторские постановления по данному вопросу. Аналогичный законопроект был внесён также и в Сенат США, который 4 ноября 2013 года проголосовал за внесение документа в повестку дня. При этом за рассмотрение проекта проголосовал 61 сенатор, против — 30. Данный законопроект регулярно предлагался на рассмотрение Сената США с 1994 года, однако до сих пор не находил достаточной поддержки сенаторов. Согласно социологическим опросам, более 80 % избирателей считают дискриминацию гомосексуалов на работе незаконной.

В Калифорнии и Нью-Джерси также законодательно запрещено применение репаративной терапии по отношении к несовершеннолетним.

В то же время, в марте 2015 года в штатах Арканзас и Индиана парламентом были проняты законы о защите свободы вероисповедания, которые разрешают гражданам отказывать в услугах клиентам по религиозным убеждениям. Власти Северной Каролины также заявили о намерении принять подобный законопроект. После протестов ЛГБТ-активистов губернатор Арканзаса Аса Хатчинсон отправил документ на доработку, чтобы устранить возможное ущемление прав ЛГБТ. Губернатор Индианы также обещал исправить документ. На практике принятие подобных законов означает, что флористы, фотографы и рестораторы могут отказывать однополым парам в обслуживании свадеб, не боясь обвинений в дискриминации.

Служба в вооружённых силах

Дискриминирующая политика «Не спрашивай, не говори», принятая в 1993 году во времена правления президента Билла Клинтона и запрещающая служить в Вооружённых силах США гомосексуалам обоих полов, если они не скрывали свою сексуальную ориентацию, а также требующая от командования и сослуживцев не выяснять сведения о сексуальной ориентации военнослужащих, действовала в течение 17 лет, являясь источником политических дебатов и скандалов. Новый президент США Барак Обама выполнил своё обещание и 22 декабря 2010 года подписал закон об отмене принципа «Не спрашивай, не говори». Закон вступил в силу 20 сентября 2011 года. За 17 лет действия этого закона из рядов вооруженных сил по нему были уволены более 13 тысяч человек.

Преступления на почве ненависти

Жестокое убийство Мэттью Шепарда на почве гомофобии, совершённое в 1998 году, вызвало возмущение многих людей в США и других странах и дало начало общественному движению за включение сексуальной ориентации и гендерной идентичности в число мотивов, по которым совершаются преступления на почве ненависти. Такие законы были приняты в ряде штатов США. Соответствующие поправки в общенациональное законодательство были приняты лишь в 2009 году и подписаны президентом Бараком Обамой.

Донорство для мужчин, имеющих секс с мужчинами

Мужчины, практикующие секс с мужчинами (МСМ) долгое время не могли в США являться донорами крови. Причиной запрета, согласно данным Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA), является имеющийся у МСМ значительно более высокий уровень риска ВИЧ, гепатита B и некоторых других инфекций, которые могут передаваться при переливании крови. Пожизненный запрет действует на любое донорство для человека, имевшего хотя бы один гомосексуальный контакт после 1977 года. Мужчины, имевшие секс с мужчинами с 1977 года, в 60 раз чаще заражены ВИЧ, чем в среднем по популяции, в 800 раз чаще, чем первичные доноры крови, и в 8000 раз чаще, чем повторные доноры (данные Американского Красного Креста). При этом в ряде случаев медицинские тесты не могут своевременно выявить ВИЧ у потенциального донора.

23 декабря 2014 года Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов отменило пожизненный запрет донорства крови для МСМ, заменив его на 12-месячное ограничение. Таким образом, по новым правилам, к донорству крови, допускаются МСМ, в течение последних 12 месяцев воздерживающиеся от однополых сексуальных контактов. Такие же ограничения действуют, например, в отношении клиентов проституток, наркоманов и тем, кто ездил в страны с малярией, несмотря на то, что симптомы этого заболевания проявляются уже в течение 40 дней после инфицирования.

См. также

• Права человека в США
• Стоунволлские бунты
• Гомосексуальный план
• Манхэттенская декларация

Литература

• [old.ilga.org/Statehomophobia/ILGA_State_Sponsored_Homophobia_2013_russian.pdf Государственная гомофобия: Мировой обзор законов]. — ILGA, 2013. — Т. 8. — 111 с.

• Кочарян Г. С. [pca.kh.ua/2010-01-23-19-51-51/63-2010-06-17-08-40-43 Гомосексуальные отношения и современная Америка] // Здоровье мужчины. — 2007. — № 4 (23). — С. 42–53.

Ссылки

• [www.sodomy.org/laws/ United States Sodomy Laws]  (англ.)
• [daily.afisha.ru/relationship/727-kak-pobedit-gomofobiy-zakonodatelnyj-opyt-ssha/ Как победить гомофобию: законодательный опыт США]

Отрывок, характеризующий Права ЛГБТ в США

– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.