Собственность

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Права собственности»)
Перейти к: навигация, поиск

Со́бственность

  1. Экономическая категория — исторически развивающиеся общественные отношения по поводу распределения (присвоения), описывающие принадлежность субъекту, у которого имеются полномочия на распоряжение, владение и пользование объектом собственности. Совокупность вещей, принадлежащих данному субъекту (собственнику), составляет имущество соответствующего лица, поэтому отношения собственности называются также имущественными отношениями[1].
  2. Юридическая категория — наиболее полный комплекс прав, которым может обладать субъект права в отношении своего имущества[2]. В ряде теорий признаётся также собственность на некоторые права. Конституция РФ и Гражданский кодекс РФ признают и гарантируют любые формы собственности[3], при этом нормативно установлены три формы: государственная (федеральная и субъектов РФ), муниципальная и частная собственность[4].
  3. Гражданско-правовой институт — совокупность юридических норм, направленных на регулирование экономических отношений собственности методами гражданского права.
  4. Имущество — непосредственно сам объект собственности, само имущество, принадлежащее кому-либо на праве собственности[5][6].




Содержание

Собственность как экономическая категория

Отношения собственности возникают лишь при условии существования как минимум двух субъектов. Примером может служить Робинзон Крузо, который имел вещи в собственном употреблении, но ему не с кем было вступать в отношения по поводу них, и поэтому его нельзя назвать собственником в полном смысле слова, по крайней мере, до появления Пятницы.

В обществах охотников и собирателей (палеолит, мезолит) понятия собственности сначала не существовало. Но в неолите, после возникновения производящего хозяйства, частной собственностью стали орудия труда, домашние вещи, жильё, скот. Позднее в частную собственность перешла и земля.

Экономические отношения собственности — это, прежде всего отношения, складывающиеся между субъектами экономической деятельности по поводу неких благ. При этом принимаются во внимание, прежде всего, фактические отношения — кто контролирует объект собственности, обладает полной информацией о нём, принимает решения о порядке его использования, отчуждения и распределении прибыли.

Следует обратить внимание на то, что во второй половине XX века новыми экономическими школами, а особенно занявшим доминирующее положение неоинституционализмом, было обращено внимание не только и не столько на сами блага (ресурсы), сколько на возможности извлечения из них различного рода полезностей путём распоряжения или пользования ими.[7] Классические отношения собственности — предоставление рабочим средств производства их собственником для пользования.

Можно заметить, что утвердившееся суждение о том, что правовая природа собственности производна от экономической, означает, что право опосредует некие «экономические отношения собственности», закрепляет их. Данные утверждения являются по существу вариациями на тему тезиса К. Маркса об экономике как базисе, а о праве как надстройке. Этот тезис не потерпел крушения и продолжает жить в умах и трудах ряда ученых.

В экономике задействованы не столько отношения людей между собой, сколько именно правовые формы этих отношений, то есть экономическое понятие собственности включает в себя необходимый правовой компонент. В целом признано, что именно права собственности (пусть даже несколько специфически понимаемые) являются правилами игры в обществе в целом и именно на них строятся сугубо экономические отношения спроса-предложения.[8] Речь идет не об «экономических отношениях собственности», термине экономико-социальной теории К. Маркса, но об «экономической теории прав собственности», давно занявшей центральное место в современной экономической теории.[9]

Традиционным является целостное рассмотрение генезиса собственности как в юридическом, так и в экономическом понимании. Собственность есть не только некое благо, но и пакет прав по использованию данного блага. В частности «право собственности — это еще и … важнейшая экономическая категория», что позволяет некоторым авторам говорить о первичности именно юридической ипостаси собственности перед её экономическим отображением.[10] Кроме того, в современной экономической теории используется перечень, раскрывающий этот «пакет прав», который был подготовлен британским юристом А. Оноре и является расширенным (по сравнению с классической отечественной триадой) перечнем правомочий собственника, состоящим из 11 элементов.

Собственность как правовая категория

Собственность есть практически «идеальное» вещное право, в нем в полной мере воплощается природа вещных прав. Вещные права, как явствует из их наименования, есть права, связанные с вещью, опосредующие определенное отношение лица к вещи. Помимо вещного права также присутствует и доля неимущественного права (интеллектуальная собственность) Легально собственность определяется весьма лапидарно лишь через традиционную совокупность составляющих её правомочий. Собственнику, как указано в п. 1 ст. 209 ГК РФ, принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Действительно, даже в римском праве, являющемся эталоном для каждого юриста, не было определения собственности.[11] Несмотря на все старания позднейших комментаторов, в особенности средневековых, относящихся к возрожденному ius civile (гражданскому праву в кодифицированной версии Юстиниана) как к своего рода «писаному разуму» (ratio scripta), попытки отыскать единое определение собственности (своего рода философский камень цивилиста) не увенчались успехом.[12]

Наиболее аутентичным пониманием собственности остается представление о ней как о наиболее полном праве (власти) на свою вещь. Нельзя не вспомнить в этой связи известное объяснение собственности как наличного бытия свободной воли во внешних вещах, данное Г. В. Ф. Гегелем.[13] В указанной работе Г. В. Ф. Гегель дал понятие собственности как позитивному, негативному и бесконечному определению вещи волей. Свободная воля является важной характеристикой собственности, как подчеркивал Б. Н. Чичерин, воля собственника свободна, но «границы этой свободы полагаются таковой же свободой других».[14]

Согласно одной из точек зрения, право собственности не сводится к перечисленным в триаде правомочиям, так же как любая система не тождественна совокупности элементов. Как указывают некоторые авторы, можно выделить два момента в правах собственника: объективный (возможность совершать любые, с известными ограничениями, действия по отношению к имуществу) и субъективный (возможность совершать их по собственному усмотрению). Перечисление же правомочий возможно объяснить как следованием законодателя российской цивилистической традиции, так и необходимостью все же каким-либо образом дать наиболее общее понятие о содержании собственности. При таком подходе считается важным не принимать объяснительно-структурное суждение за аподиктическое, а тем более за основание и сущность собственности. Итак, собственность — это право наиболее полного господства над своей вещью.

Право собственности

Право собственности — совокупность правовых норм, закрепляющих присвоенность вещей отдельным лицам и коллективам.

После рецепции римского права в Средние века один из основополагающих его принципов римского права — недопустимость двух (нескольких) прав собственности вступил в противоречие с существовавшим при феодализме одновременным «правом собственности» сеньора и вассала на один и тот же земельный участок. Феодальное право, подобно древнему римскому праву, не содержало четкого различия между правом собственности и другими правами на вещи, что создавало возможность сосуществования нескольких близких по содержанию имущественных прав собственности на одну и ту же вещь. В связи с этим глоссаторами была разработана концепция «разделенной собственности», допускавшая и объяснявшая сосуществование двух или нескольких одноименных имущественных прав на одну и ту же землю (феод).

Современная континентальная правовая традиция рассматривает право собственности неограниченным и неделимым, сосредоточенным в руках одного лица.

В англо-американском праве существует система property rights (прав собственности), которая подобно феодальному средневековому праву допускает одновременное существование прав собственности, принадлежащих разным лицам, на один и тот же земельный участок (недвижимость). Полное право собственности (full ownership) может существовать только в отношении движимых вещей, а в отношении недвижимости признаются лишь различные более или менее ограниченные титулы (titles, estates), поскольку по традиционным (феодальным) представлениям «верховным собственником» земли может быть только суверен. Кроме того, наряду с титулами по общему праву (estates in law) имеются и титулы по праву справедливости (equitable estates), которые могут одновременно находиться у разных лиц, но также касаться одного и того же земельного участка.[15]

В российском гражданском праве традиционным является представление о субъективном праве собственности как о совокупности, «триаде» трех правомочий: владения, пользования, распоряжения.[16]

«Триада» ГК РФ: Англосаксонская традиция: Либеральное право А.Оноре:[17]
Право владения: возможность удержания вещи в собственном владении (обладания вещью).[18] завещание владение
дарение бессрочность
продажа
разрушение безопасность
Право распоряжения: возможность изменять, отчуждать, обременять вещь залогом и т. д.[19] предоставление как залога право на «капитальную ценность» вещи
сдача в аренду
видоизменение
управление
Право пользования: возможность извлечения из вещи доходов и иных полезных свойств.[20] потребление пользование
использование
получение дохода право на доход
Ограничения и запреты (на):
злоупотребление правом собственности, распространение ответственности за некоторые деяния на принадлежащее субъекту имущество, обременения: сервитут, залог конфискацию другими лицами ответственность в виде взыскания
порчу запрещение вредного использования
загрязнение
присвоение остаточный характер
использование без разрешения

Основания приобретения права собственности

Основания приобретения права собственности делятся на первоначальные (когда право собственности возникает впервые) и производные. Право собственности возникает:

Право собственности на недвижимость возникает при регистрации.

Основания прекращения права собственности

Право собственности прекращается при отчуждении собственником своего имущества другим лицам, отказе собственника от права собственности, гибели или уничтожении имущества.

Законодательство также допускает в ряде случаев принудительное прекращение права собственности. К таким случаям относятся взыскание собственности в счёт погашения обязательств собственника, национализация, конфискация, реквизиция, принудительный выкуп земельного участка для государственных и муниципальных нужд, изъятие земельного участка, используемого с нарушением законодательства, принудительный выкуп бесхозяйственно содержимых культурных ценностей и домашних животных при ненадлежащем обращении с ними.

Государственная или муниципальная собственность может быть передана как в результате продажи, так и при бесплатной приватизации.

Защита права собственности

Всеобщая декларация прав человека [www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/declhr (статья 17)] предусматривает, что каждый человек имеет право владеть имуществом как единолично, так и совместно с другими, и никто не должен быть произвольно лишен своего имущества. Тем самым право собственности отнесено к одному из основных прав человека.

Юридическая защита прав собственности составляет одну из основных функций гражданского права. Реализация гражданско-правовой защиты права собственности осуществляется через суды. В частности, для этого используются виндикационный иск и негаторный иск, а также кондикционный иск.

Кроме того, за преступления против собственности (кражу, грабеж, разбой, мошенничество, присвоение, растрату, вымогательство) применяются уголовные наказания.

Наконец, собственник осуществляет самозащиту прав на свою собственность от преступных посягательств на неё, используя замки, сейфы, заборы, охранную сигнализацию, сторожей (охранников).

Вещно-правовые способы защиты

Применяются при непосредственном нарушении права собственности. В качестве своего объекта представляют только определенно-индивидуальные вещи и осуществляются с помощью абсолютных исков:

Виндикационный иск

Через виндикационный иск истребуется имущество из чужого незаконного владения (иск невладеющего собственника к владеющему несобственнику). Истребуется индивидуально определенное имущество. Предъявление виндикационного иска требует наличия ряда условий:

  • собственник был лишен фактического господства над своим имуществом, которое выбыло из его владения. Если имущество находится у собственника, но кто-то оспаривает его право в пользовании или распоряжении имуществом, то применяются иск о признании права собственности.
  • оспариваемое имущество сохранилось в первоначальном виде и фактически находится во владении другого лица. Если на момент предъявления иска имущество уничтожено, переработано или потреблено, право собственности на эту индивидуально определенную вещь прекратилось, а собственник имеет право лишь на защиту своих имущественных интересов, в частности, с помощью иска о возмещении ущерба.
  • защищается право собственности как абсолютное субъективное право, предметом виндикационного иска является требование о возврате этого имущества из незаконного владения.

Негаторный иск

Через негаторный иск устраняются препятствия в осуществлении права собственности, которые не связаны с лишением собственника владения его имуществом, например ограничение доступа к имуществу (ст.304 ГК РФ). Под таким нарушением понимается противоправное действие или бездействие третьего лица, которое создает препятствия собственнику в осуществлении права пользования. С помощью негаторного иска собственник может добиться прекращения подобных действий.

Срок исковой давности на негаторный иск не распространяется, но может привести к взысканию с третьего лица убытков.

Гражданско-правовые способы защиты

Гражданско-правовая защита права собственности — понятие применяемое только к случаям их нарушения. Представляет собой совокупность правовых мер, которые могут быть применены к нарушителям отношений. К способам гражданско-правовой защиты можно отнести как вещно-правовые так и обязательственно-правовые способы защиты гражданских прав.

К иным гражданско-правовым способам защиты права собственности относятся способы, предоставляемые по искам о признании права собственности, а также по искам к органам государственной власти и управления.

Субъекты собственности

Субъект собственности Вид собственности
человек или домохозяйство личная или частная собственность
группа людей коллективная, кооперативная, акционерная, государственная или общественная собственность
другое сакральная (посвящённая божеству) собственность[21]

В СССР в личной собственности не могли находиться средства производства, чтобы исключить эксплуатацию человека человеком. Критики социализма отмечают, что декларированная в СССР «общенародная собственность на средства производства» была фикцией, собственником средств производства, а значит и эксплуататором, является в таком случае государство.

Физические лица как субъекты прав собственности

Право собственности физлица может быть ограничено по закону (оборот наркотических средств, оружие и т. д.). Объём прав собственности также зависит от правоспособности (возрастной ценз, психические заболевания) и правосубъектности лица (является лицо гражданином, иностранным гражданином или же лицом без гражданства). Только физические лица могут передавать имущество по завещанию.

Юридические лица как субъекты прав собственности

Юридические лица могут являться коммерческими и некоммерческими организациями. Особенности прав собственности юридических лиц:

  • юр. лица самостоятельно являются собственниками своего имущества. Учредители, передавшие своё имущество для формирования уставного фонда (капитала), получают лишь корпоративные права в отношении такого юридического лица, но не право собственности на его имущество. А в случаях религиозных и общественных организаций учредители не имеют даже корпоративных прав.
  • юридические лица осуществляют свои полномочия через свои органы, в том числе через директора.
  • права юр.лица и его органов помимо законодательства регламентируются учредительными документами.

Особенности коммерческих организаций

Участники коммерческой организации имеют права:

  • получать часть прибыли в форме дивидендов;
  • контролировать и управлять, в том числе через выборные и представительские органы юр.лица.

Особенности производственного и потребительского кооперативов

  • Участники кооперативов несут ответственность по долгам кооператива.
  • В случае объединения кооперативов в союз, они всё равно сохраняют самостоятельное право собственности.

Объекты собственности

Объектами собственности являются продукты труда, ценные бумаги, валютные ценности, деньги, иное движимое и недвижимое имущество.[22] Объекты:

Дискриминация по форме собственности в России

В СССР дискриминация по форме собственности была законодательно закреплена в пользу государственной и коллективной формы.

Пункт 2 статьи 8 Конституции РФ предусматривает, что в Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности. Однако на практике в ряде сфер в России существует дискриминация по форме собственности.

Так, если государственный музей купит или получит в дар экспонат за границей, то он будет освобождён от налогообложения при ввозе экспоната в Россию, а негосударственный музей такого освобождения не получает.[23]

Негосударственные организации и предприятия не имеют права постоянного (бессрочного) пользования земельными участками, на которых они расположены, и вынуждены их арендовать или выкупать, а государственным организациям это постоянное (бессрочное) пользование сохранено.[24]

Государственные и негосударственные организации в одной и той же сфере деятельности имеют разные тарифы на оплату коммунальных услуг.

Закон города Москвы № 74 «О плате за землю» освобождает от оплаты за землю не все учреждения культуры, а только те, которые финансируются за счёт бюджета.

Формы собственности

Формы собственности — это экономические отношения, характеризующиеся двумя признаками: индивидуализацией собственника и разновидностью имущества. В ч.2 ст. 8 Конституции говорится, что «в Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности».

Содержание прав собственности

Содержание права собственности включает два понятия — субъективное право собственности и объективное право собственности.

Объективное право собственности — совокупность всех норм, регулирующих отношения собственности в их статическом состоянии. Субъективное право — содержание правомочий собственника.

Отличительные черты субъективного права собственности:

  • обладатель права собственности может распоряжаться собственностью по своему усмотрению
  • право собственности ограничивается при условии: 1) предусмотренном законом; 2) при нарушении чужих прав; 3) при осуществлении своих прав только с намерением причинить вред
  • право собственности действует все время существования имущества

Содержание субъективного права собственности

Право собственности содержит правомочия:

  • владения (фактическое обладание)
  • распоряжение (определение юридической судьбы собственности)
  • пользования (потребление)

Субъекты (носители) прав собственности

Собственником могут быть физические и юридические лица, а также РФ, субъекты РФ и муниципальные образования. Также, если в римском праве доминировала формула «у каждой вещи может быть только один собственник», то в нынешнем законодательстве РФ предусмотрена возможность наличия нескольких сособственников (координационная модель), а также разделение имущества на несколько частей, над которыми каждый сособственник осуществляет свои правомочия собственника (субкоординационная модель).

Объектом права собственности является имущество, то есть вещи и имущественные права. Некоторые субстанции не могут быть объектами права собственности, так как они выведены из-под действия права законом (например, воздушное пространство на территории РФ, дикие животные). Имущественные права также могут быть объектами права собственности, например, предприятие (имущественные права входят в понятие предприятие) или же ценные бумаги. Объектами права собственности не являются результаты интеллектуальной деятельности, так как интеллектуальная деятельность входит в исключительные права.

См. также

Напишите отзыв о статье "Собственность"

Примечания

  1. Собственность. Большая советская энциклопедия
  2. Гражданское право. Учебник / В. П. Мозолин, А. И. Масляев. — М.: Юристъ, 2007. — Т. I. — С. 362. — 719 с.
  3. Конституция Российской Федерации — принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года // Российская газета. — № 237. — 25 декабря 1993 года. (c последующими изменениями)., ст. 9
  4. Конституция Российской Федерации — принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года // Российская газета. — № 237. — 25 декабря 1993 года. (c последующими изменениями)., ст. 8
  5. [slovari.yandex.ru/dict/jurid/article/jur3/jur-5659.htm Собственность // Большой юридический словарь](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2845 дней))
  6. Ожегов С.И. Словарь русского языка. [www.ozhegov.ru/slovo/49654.html Собственность] М., «Русский язык», 1990
  7. Demsetz H. Toward a theory of property rights // American Economic Review. 1967. № 2. V 57.
  8. Хейне П. Экономический образ мышления. М., 1991. С. 325.
  9. Neil K. Komesar. Law’s limits. The rule of law and supply and demand of rights. Cambridge University Press. 2001. P. 126—135
  10. Каменецкий В. А., Патрикеев В. П. Собственность в XXI столетии М.: Экономика, 2004. С. 32.
  11. Дождев Д. В. Римское частное право. М.Норма 2002. С. 377—379.
  12. Даже более того, Дигесты Юстиниана донесли до нас изречение римского юриста Яволена, ставшее излюбленным для многих цивилистов: «В цивильном праве всякое определение чревато опасностью, ибо мало случаев, когда оно не могло быть опровергнуто» (D.50.17.202)
  13. Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990. С. 60, 101, 108, 111.
  14. Чичерин Б. Н. Собственность и государство. СПб.: Изд-во РХГА, 2005. С. 129
  15. Право собственности: актуальные проблемы / отв. ред. В. Н. Литовкин, Е. А. Суханов, В. В. Чубаров; Ин-т законод. и сравнит. правоведения. М.: Статут, 2008. 731 с.
  16. Гражданское право: учебник. Том 1. Под ред. Е.А. Суханова. См., однако: [ancientrome.ru/publik/article.htm?a=1280145393 Зайков А.В. Конструкция собственности в римском праве и проблема расщепления собственности // Вестник Гуманитарного университета. Серия: Право. Екатеринбург, 1999. № 1 (2). С. 33—42.]
  17. По мнению Л. Беккера один из выделенных курсивом элементов обязательно должен присутствовать в связке.
  18. [www.gor-dom.ru/terminology/p/right_of_possession Право владения] (недоступная ссылка с 26-05-2013 (3960 дней) — историякопия)
  19. Л. П. Кураков. Экономика и право: словарь-справочник. [determiner.ru/dictionary/222/word/%CF%D0%C0%C2%CE+%D0%C0%D1%CF%CE%D0%DF%C6%C5%CD%C8%DF ПРАВО РАСПОРЯЖЕНИЯ]
  20. Л. П. Кураков. Экономика и право: словарь-справочник. [determiner.ru/dictionary/222/word/%CF%D0%C0%C2%CE+%CF%CE%CB%DC%C7%CE%C2%C0%CD%C8%DF ПРАВО ПОЛЬЗОВАНИЯ]
  21. Институции Гая, том 2, п. 3,4
  22. ГОСТ 51303-2013. «ТОРГОВЛЯ. ТЕРМИНЫ И ОПРЕДЕЛЕНИЯ»
  23. П.4 ст. 150 Налогового кодекса РФ гласит: «Не подлежит налогообложению (освобождается от налогообложения) ввоз на таможенную территорию Российской Федерации: … культурных ценностей, приобретенных за счет средств федерального бюджета, бюджетов субъектов Российской Федерации и местных бюджетов, культурных ценностей, полученных в дар государственными и муниципальными учреждениями культуры, государственными и муниципальными архивами, а также культурных ценностей, передаваемых в качестве дара учреждениям, отнесенным в соответствии с законодательством Российской Федерации к особо ценным объектам культурного и национального наследия народов Российской Федерации».
  24. согласно ФЗ № 137 «О введении в действие „Земельного кодекса РФ“»

Литература

  • Бетелл Т. Собственность и процветание = The Noblest Triumth: Property and Prosperity Through the Age / пер. с англ. Б. Пинскер. — М.: ИРИСЭН, 2008. — 480 с. — (Серия "История"). — 2500 экз. — ISBN 9785910660131.
  • [www.academia.edu/3340888/_-_Property_and_possession_an_attempt_of_historical_and_philological_interpreting_of_one_legal-conceptual_paradox_In_Russian_ Зайков А. В. «Собственность» и «владение» : попытка историко-филологической интерпретации одного понятийного юридического парадокса] // Вестник Гуманитарного университета. Научный альманах. — 2002. — № 1 (3). — С. 192—201.
  • [www.academia.edu/3313173/_The_construction_of_the_property_in_Roman_law_and_the_problem_of_splitted_property Зайков А. В. Конструкция собственности в римском праве и проблема расщепления собственности // Вестник Гуманитарного университета. Серия : Право. — Екатеринбург : Изд. Гуманитарного университета, 1999. № 1 (2). — С. 33—42.]
  • [www.strana-oz.ru/?numid=21&article=979 Р. Капелюшников «Право собственности (очерк современной теории»).]
  • Певницкий С. Г., Чефранова Е. А. Многоквартирные дома: проблемы и решения. М. : Статут. 2006. — С.8-15.
  • Юрий Семёнов [scepsis.ru/library/id_1116.html О соотношении частной собственности и свободы]
  • Чичерин Б. Н. Собственность и государство. — СПб. : Издательство РХГА, 2005. — 824 с.
  • Щенникова Л. В. Вещные права в гражданском праве России. — М. : Бек, 1996. — С. 23.
  • Энгельс Ф. [magister.msk.ru/library/babilon/deutsche/marx/engls01r.htm ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЕМЬИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И ГОСУДАРСТВА]
  • Собственность // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • [oval.ru/enc/67145.html статья в БСЭ]

Отрывок, характеризующий Собственность

– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.