Права человека в Исламской Республике Иран

Ситуация с правами человека в Иране подвергается критике как со стороны иранцев, так и со стороны международных правозащитных организаций, активистов, писателей и неправительственных организаций. Генеральная Ассамблея ООН и Комиссия по правам человека ООН осудили произошедшие и продолжающиеся нарушения прав человека в Иране рядом критических отзывов и резолюций. Правительство Ирана критикуют как за ограничения и наказания, которые предписаны конституцией Исламской республики, так и за действия, которые запрещены законом, такие, как пытки, изнасилования и убийства политических заключенных, а также избиения и убийства диссидентов и других гражданских лиц . Кроме того, Иран является одним из лидеров в мире по числу приводимых в исполнение смертных приговоров.

История

Международная критика

В 2011 году Совет по правам человека ООН решил учредить должность специального докладчика по Ирану.

Конституционные и правовые основы

Основные документы ООН	Участие Ирана
Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации	Ратифицирована в 1968 г.
Международный пакт о гражданских и политических правах	Ратифицирован в 1975 г.
Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах	Не подписан
Второй Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах	Не подписан
Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах	Ратифицирован в 1975 г.
Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин	Не подписана
Факультативный протокол к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин	Не подписан
Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания	Не подписана
Факультативный протокол к Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания	Не подписан
Конвенция о правах ребенка	Ратифицирована в 1994 г.
Факультативный протокол к Конвенции о правах ребенка, касающийся участия детей в вооруженных конфликтах	Подписан в 2010 г.
Факультативный протокол к Конвенции о правах ребенка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии	Присоединение в 2007 г.
Международная конвенция о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей	Не подписана
Конвенция о правах инвалидов	Присоединение в 2009 г.
Факультативный протокол к Конвенции о правах инвалидов	Не подписан

Права человека в соответствии с Конституцией

См. главы 1 и 3 Конституции.

Положения о нарушении прав человека

Суровые наказания

В Иране широко применяется практика суровых наказаний за совершение преступлений. В уголовном кодексе страны прописано, какое наказание соответствует различным нарушениям исламского права. Среди них можно отметить публичные порки розгами, плетью или кнутом; наказания по принципу "око за око"; ампутация конечностей, а также забивание камнями. Среди преступлений, за которые предписываются суровые телесные наказания, следует отметить прелюбодеяние (различные его формы); воровство; нанесение телесных повреждений другому человеку; вооруженное посягательство на общественный порядок и т.д. Ниже приведены выдержки из уголовного кодекса Исламской республики Иран:

Статья 88. Прелюбодеяние, совершенное лицом, не состоящим в браке, наказывается бичеванием в размере ста ударов кнутом..

Статья 121. Акт мужеложства, совершенный без совокупления каким-либо иным способом, подлежит нормированному наказанию в размере ста ударов кнутом. Примечание. Если в подобном случае активный участник акта является лицом, не исповедующим ислам, а пассивный - лицом, исповедующим ислам, первому назначается нормированное наказание в виде смертной казни..

Статья 129. Лицам, совершившим акт лесбиянства, назначается нормированное наказание в размере ста ударов кнутом..

Статья 131. Акт лесбиянства, совершенный в четвертый раз, наказывается смертной казнью, если за каждый предшествующий подобный акт к виновному лицу применялось нормированное наказание..

Статья 174. Употребление алкоголя подлежит нормированному наказанию в размере восьмидесяти ударов кнутом независимо от пола виновного лица..

Статья 176. Во время бичевания наказуемое лицо мужского пола должно находиться в стоящем положении и из одежды иметь на себе только ту, что закрывает гениталии, а наказуемое лицо женского пола должно находиться в сидячем положении и иметь на себе одежду, закрывающую все тело. Примечание. Удары кнутом не должны наноситься по голове, лицу и гениталиям наказуемого..

Статья 201. Нормированное наказание за кражу исполняется следующим образом:

A. За первую кражу отсекаются четыре пальца правой руки наказуемого, так чтобы нетронутыми остались большой палец и ладонь.

B. За вторую кражу отсекается половина ступни левой ноги, чтобы нетронутой осталась часть того места, которое смачивается во время ритуального омовения.

C. За третью кражу назначается наказание в виде пожизненного тюремного заключения.

D. За четвертую кражу назначается наказание в виде смертной казни, даже если кража совершена в тюрьме..

Статья 283. В случае причинения телесного повреждения в виде лишения способности зрения или органа зрения виновное лицо подвергается возмездию, даже если у него имеется только один глаз; при этом никакая материальная компенсация ему не предоставляется..

Статья 630. Муж вправе причинить смерть или телесные повреждения своей жене и другому мужчине в момент совершения ими акта прелюбодеяния по взаимному согласию. Если женщина была насильственно принуждена к совершению акта прелюбодеяния, муж вправе причинить смерть или телесные повреждения только другому мужчине.. Стоит отметить, что воровство или преступления сексуального характера наказываются гораздо серьёзнее, чем, например, покушение на жизнь верховного лидера страны или представителей власти. Так, за подобные преступления предусмотрен тюремный срок от 3 до 10 лет..

Телесные наказания в большинстве своем приводятся в исполнение публично, чтобы сдерживать народ от совершения подобных поступков в будущем.

Одним из последних нововведений по данной тематике можно отметить изобретение универсальной машины для отрубания пальцев. В январе 2013 года она была продемонстрирована публике во время одной из публичных казней.

Международные правозащитные организации постоянно призывают Иран ограничить или отказаться от практики суровых телесных наказаний. Международное сообщество осуждает подобные меры, считая их нарушением прав человека. Нарушение прав человека в Исламской Республике Иран является серьёзным раздражителем на международной арене.

Гендерные вопросы

Статья 21 конституции: «Правительство обязано с учетом исламских норм гарантировать соблюдение прав женщин во всех сферах».

Свобода выражения мнений и СМИ

Статья 24 конституции: «Пресса свободна в публикации материалов, за исключением тех случаев, когда они наносят ущерб основам ислама или общественным правам».

Иностранные корреспонденты отмечают, что местные журналисты, которые критикуют деятельность государственных органов и исламских иерархов, подвергаются преследованиям вплоть до многолетнего тюремного заключения.

В Иране существует самая жёсткая в мире цензура интернет-источников Вне закона находятся сексуальные и политические сайты, информация о правах женщин и блоги.

Свобода и равенство всех религий

Статья 13 конституции: «Иранские зороастрийцы, иудеи и христиане являются единственными религиозными меньшинствами, которые могут свободно осуществлять свои религиозные обряды в рамках закона и поступать в гражданских делах и в сфере религиозного воспитания согласно своему учению». Статья 14: «(..) правительство Исламской Республики Иран и мусульмане обязаны с добротой и исламской справедливостью обращаться с немусульманами и соблюдать их человеческие права. Этот принцип действует в отношении лиц, которые не выступают против ислама (..)». Статья 26: «(..) исламские общества и признанные религиозные меньшинства свободны, но при условии, что они не будут нарушать принципы независимости, свободы, национального единства, исламских норм и основы Исламской Республики».

Права детей

Ограниченные

Известные вопросы, касающиеся прав человека

Случаи смерти в заключении

Саттар Бехешти – активный иранский блогер, скончавшийся в тюрьме в ноябре 2012 года после того, как был задержан кибер-полицией за публикации в интернете критичных статей в адрес правительства Исламской Республики.. Находясь в заключении, Бехешти написал официальную жалобу, в которой говорилось о бесчеловечном отношении к нему и пытках. Его смерть вызвала сильный международный резонанс, а также привела к отставке главы кибер-полиции Ирана. Несмотря на заверения властей тщательно провести расследование гибели иранского блогера, это дело было закрыто. Официальной версией гибели Саттара Бехешти стала смерть в связи с "психологическим шоком"..

Смертная казнь

Смертная казнь в Иране активно применяется, но точных данных о числе казненных нет. По данным Amnesty International в 2015 году было казнено не менее 977 человек, в том числе не менее 16 женщин и не менее 4 несовершеннолетних. Смертная казнь в Исламской Республике Иран может быть назначена за следующие преступления: убийство, изнасилование, вооружённое ограбление, ересь, богохульство, торговля наркотиками, содомия, проституция, супружеская измена, предательство и шпионаж, распространение порнографии. Повешение с помощью автокрана используется при многих видах правонарушений и как единственный вид казни при насилии, убийстве и сексуальных домогательствах к детям. В 2012 международные правозащитные организации зафиксировали 587 казней в Иране.. По данным HRANA, 63 % были казнены за контрабанду наркотиков, 10 % — обвинены в совершении убийства, 6 % — в совершении агрессии, 3 % — информации нет. Большинство казней были приведены в исполнение в Тегеране (16 %), Симнане и Фарсе (9 %). 59 человек, приговоренных к смерти из-за убийства или агрессии, были казнены публично. Однако власти Ирана обнародовали мировой общественности лишь информацию о 54 % приведенных в исполнение казней, об остальных 46 % информацию в своих отчетах опубликовали различные организации по правам человека. Несмотря на это, официальный Тегеран заявил, что в прошлом году в иранских тюрьмах не было приведено в исполнение ни одной тайной казни..

Иран является лидером по числу смертных приговоров по отношению к несовершеннолетним преступникам. Иранские законы допускают применение высшей меры наказания для людей, достигших половой зрелости — 9 лет для девочек и 15 лет для мальчиков.. Одним из последних подобных случаев стал смертный приговор Али Надери, приведенный в исполнение в январе 2013 года. Али Надери был приговорен к смерти за участие в убийстве пожилой женщины, которое было совершено ещё 4 года назад, то есть когда Али было всего 17 лет. Эта казнь вызвала широкий резонанс в обществе и показала, насколько сильно международные стандарты относительно смертной казни отличаются от положения дел в Исламской Республике..

Забивание камнями. Данный вид казни применяется в Иране за супружескую измену, будучи в браке.. В 2002 году на данный вид казни был наложен мораторий главой судебной власти Ирана. Но, несмотря на это, Иран продолжает практиковать «забивание камнями». Подобная высшая мера наказания применяется преимущественно по отношению к женщинам, что является ещё одним доказательством дискриминации женщин в Исламской республике.. В сентябре 2012 года специальный докладчик ООН по правам человека в Иране Ахмед Шахид представил доклад, в котором содержится абзац о недавних вынесенных смертельных приговорах в форме «забивание камнями».. Начиная с 1980 года, в Иране были забиты камнями до смерти, по меньшей мере, 99 человек..

Некоторые осуждения к смертной казни в Иране происходят за преступления, которые в большинстве стран мира не наказываются в уголовном порядке. В июле 2015 года к смерти был приговорен Мохаммед Али Тахер за «моральное разложение» (он создал свою духовную группу), в марте того же года были казнены шесть человек за «вражду с богом» («мохаребе»).

Права ЛГБТ

Гомосексуальное поведение признаётся незаконным и строго наказывается в том числе и смертной казнью. В то же время в стране разрешены операции по перемене пола, которые даже финансируются государством.

Религиозная свобода

Бахаи

Бахаи подвергались преследованиям на протяжении всей истории своей веры в Иране. Первые приверженцы столкнулись с ожесточённым противодействием как со стороны религиозных властей, так и правящей в Персии династии; примерно 20 тыс. погибли в результате погромов в течение XIX века. Преследования время от времени возобновлялись, обычно в те моменты, когда правительство чувствовало необходимость оправдаться перед фундаменталистскими исламскими лидерами или заручиться их поддержкой.

Некоторые консервативные исламские лидеры считают веру бахаи угрозой исламу и клеймят бахаи как вероотступников. Прогрессивные идеи веры касательно прав женщин и самостоятельного поиска истины, а также отсутствие духовенства, вызывают обеспокоенность у многих фундаменталистских мусульманских священников. Кроме того, для шиитских правящих кругов Ирана возникновение независимой религии, заменяющей Коран новым Священным Писанием, теологически неприемлемо. Шиитское руководство в Иране всегда стремилось задушить новую веру и подавить активность её приверженцев.

После исламской революции наблюдалась резкая активизация систематических и поддерживаемых на государственном уровне усилий покончить с общиной бахаи как значимой силой в стране. Это привело к резкому увеличению числа, частоты и спектра нарушений прав человека в отношении иранских бахаи. С начала 1980-х гг. было казнено или убито свыше 200 человек, несколько тысяч арестовано, задержано, подвергнуто допросам, и десятки тысяч лишились рабочих мест, пенсий и возможности получить образование. Святые места общины, кладбища и имущество конфискуются, подвергаются вандализму или уничтожаются, а дискриминация против членов этой общины является официальной политикой.

На международных форумах или в ответ на запросы от других правительств Иран просто отрицает наличие какой бы то ни было дискриминации, или его представители откровенно лгут, заявляя, например, что ни одному иранцу никогда не отказывали в доступе к образованию на почве его вероисповедания, тогда как имеются неопровержимые письменные доказательства того, что университетам было предписано исключать любого студента, про которого стало известно, что он бахаи.

В заявлении, сделанном в Канадском Сенате 16 июня 2010 г., сенатор Ромео Даллер привлёк внимание к преследованиям бахаи в Иране, назвав их «серьёзнейшей ситуацией» и отметив:

Как член Консультативного комитета по предотвращению геноцида при Генеральном секретаре Организации Объединённых Наций, я могу сказать, что не существует более ясного примера страны, подготавливающего возможный сценарий геноцида. Все признаки налицо.

Этнические меньшинства

Статья 15 Конституции: «Официальным и общим языком и алфавитом для иранского народа является персидский язык и персидский алфавит. Официальные документы и тексты, официальная переписка и учебники должны быть написаны на этом языке этим алфавитом». См. тж. Азербайджанцы в Иране.

Текущая ситуация

Свобода слова

Свобода прессы

В законодательстве Исламской республики Иран существуют некоторые положения, которые лишают защиты такие базовые демократические принципы, как свобода слова и свобода печати. Действующие законы, призванные защищать эти принципы, зачастую нарушаются или игнорируются на практике. 24 статья конституции Ирана, устанавливающая общественное право на свободу слова, в то же время содержит ограничения на эту свободу: "Пресса пользуется правом на свободу выражения за исключением тех случаев, когда публикации пагубно влияют на фундаментальные принципы Ислама или наносят ущерб обществу. Детали этих случаев будут определены законом".. 168 статья конституции гласит, что "правонарушения со стороны прессы будут рассматриваться судом присяжных в публичном порядке. Выбор состава присяжных, его полномочий и характеристика политических правонарушений будут определяться законом в соответствии с исламскими критериями"..

В 1986 году иранский парламент принял Закон о прессе, который детализирует процессуальные нормы по нарушениям со стороны прессы. Статья 2 этого закона устанавливает следующие принципы для прессы:.

1 Просветлять общественное мнение, знание и понимание…

2 Продвигать принципы, закрепленные в конституции Исламской республики Иран

3 Стараться исключать ложные и вызывающие разногласия социальные ограничения

4 Избегать настраивания друг против друга различных социальных групп, классифицируя их на основе этнической принадлежности, языка, нравов и обычаев

5 Бороться против проявления колониальной культуры (расточительство, любовь к роскоши, дистанцирование от религиозности, распространение проституции)

6 Поддерживать и усиливать политику "Ни Восток, ни Запад"

Международный комитет по защите журналистов поместил Иран на первое место в мире по числу арестов сотрудников СМИ. Иран также занимает четвертое место в списке стран с самой жесткой цензурой..

Тем не менее, официальный Тегеран классифицирует свои СМИ как свободные. В феврале 2013 года в интервью телеканалу Euronews министр иностранных дел Ирана Али Акбар Салехи объяснил разницу между свободой и безконтрольностью: "Понимаете, свобода не означает бесконтрольности и безнаказанности в действиях и высказываниях. У всякой свободы есть свои пределы, и точно так же дело обстоит и в Европе, и в других странах: вы свободны, пока не ущемляете свобод других и не выходите за рамки. Тогда все в порядке. Но если вы переступаете эти границы, тогда в дело вступает закон"..

В январе 2013 года в интернете появились сообщения о массовых арестах иранских журналистов, работающих заграницей. Так, власти Ирана арестовали 11 журналистов по обвинению в сотрудничестве с иностранными СМИ, вещающими на фарси. По словам главных редакторов СМИ, в которых работали журналисты, они были арестованы накануне из-за своих "контактов с иностранцами".

Свобода Интернета

В 1992 году Иран стал второй страной в регионе (после Израиля), подключенной к системе Интернет. В дальнейшем правительство прилагало значительные усилия для развития информационно-коммуникационной инфраструктуры в стране. Интернет-инфраструктура развивалась в Исламской республике довольно быстро. С 1995 года всемирная паутина стала доступна обычным гражданам Ирана, и после этого её распространение в патриархальном теократическом государстве приобрело лавинообразный характер. Количество активных интернет-пользователей в Иране значительно выросло за последнее десятилетие: от 1% до приблизительно 13 %.

Стоимость доступа в Интернет – довольно высокая (0,95 доллара в час). Но это совершенно не мешает иранцам активно пользоваться сетью. Количество сайтов на фарси увеличивается с каждым днем, а персидская блогосфера по праву считается одной из самых активных в Интернете (в ней насчитывается более чем 80 тысяч активных блогеров).

В мае 2001 высший руководитель Ирана аятолла Али Хаменеи издал указ под названием «Политика в отношении компьютерных сетей», в котором распорядился «сделать доступ к глобальным информационным сетям только через уполномоченных лиц». После этого Высший Совет культурной революции Ирана также принял ряд постановлений, закрепивших контроль над Интернетом в руках государства. Согласно принятому законодательству, все Интернет-провайдеры и Интернет-кафе должны получить лицензию от правительства.

Иран занимает лидирующие позиции по степени регулирования интернета и контроля за ним. В стране были запрещены такие популярные сайты, как Facebook, Twitter или Youtube ещё в 2009 году, вскоре после победы Махмуда Ахмадинежада. Кибер-полиция круглосуточно отслеживает деятельность интернет-активистов, чья деятельность идет вразрез с политикой правящего режима или угрожает безопасности государства. В стране распространены случае арестов блогеров, которых сажают в тюрьмы за антиправительственные публикации в интернете.

В 2013 году правительство Ирана намерено предпринять серьёзные усилия, чтобы интернет в стране стал полностью регулируемым властями, а также с целью искоренить деятельноть интернет-активистов - нелояльных властям. Так, в начале января 2013 года глава иранской полиции заявил, что Исламская Республика разрабатывает новое программное обеспечение для контроля сайтов социальных сетей. Эсмаил Ахмади Могадам отметил, что новое ПО позволит "оградить иранцев от воздействия вредоносного онлайн-контента и позволит воспользоваться преимуществами интернета". В интервью ряду иранских СМИ он также сообщил, что сейчас в стране успешно функционирует правительственное агентство, осуществляющее надзор за использованием интернета в стране.

В конце 2012 года Иран запустил сайт Mehr, позволяющий пользователям загружать и просматривать видео, снятые самостоятельно, а также смотреть записи национальной вещательной компании IRIB. "Правильный" ресурс призван заменить YouTube, признанный в Исламской республике "нечистым". Официальной целью проекта является "развитие иранской культуры". Однако журналисты считают, что это очередное проявление строгой "теократической" цензуры.

Помимо попыток оградить собственных граждан от "ужасов всемирной паутины" и воспрепятствовать размножению информации, дискредитирующей исламский теократический режим, иранское руководство преследует ещё одну не менее важную цель - исламизация интернета. В январе 2013 году в СМИ появились сообщения о том, что Иран готовит большое количество женщин для исламизации интернета, как в Иране, так и за рубежом . Как сообщает Shahrzad News, иранские власти объявили о том, что в целях содействия распространению исламских ценностей и культуры, более 40.000 женщин были приняты в исламские духовные семинарии страны.

Случаи смерти в заключении

Саттар Бехешти – активный иранский блогер, скончавшийся в тюрьме в ноябре 2012 года после того, как был задержан кибер-полицией за публикации в интернете критичных статей в адрес правительства Исламской Республики.. Находясь в заключении, Бехешти написал официальную жалобу, в которой говорилось о бесчеловечном отношении к нему и пытках. Его смерть вызвала сильный международный резонанс, а также привела к отставке главы кибер-полиции Ирана. Несмотря на заверения властей тщательно провести расследование гибели иранского блогера, это дело было закрыто. Официальной версией гибели Саттара Бехешти стала смерть в связи с "психологическим шоком".

Свобода религии

Бахаи

Очень жесткие ограничения

Этнические проблемы

Обязательное ношение хиджаба

Уже весной 1979 года были проведены протесты против обязательного ношения хиджаба и других нововведений, которые ограничивали права женщин.

Казни детей в Иране

По состоянию на 2008 год Иран занимал лидирующее место в мире по числу казней подростков, не достигших 18 лет на момент совершения преступления. С января 2005 по сентябрь 2008 года во всём мире были казнены 32 подростка, 26 из них — в Иране.

Ссылки

• Государственные органы
  • [en.humanrights-iran.ir/ Высший совет по правам человека при судебной системе Ирана] (англ.)
• Межгосударственные организации
  • [www.ohchr.org/EN/Countries/AsiaRegion/Pages/IRIndex.aspx Права человека в Иране на портале УВКПЧ ООН] (англ.)
• Иные государства
  • [ukiniran.fco.gov.uk/en/about-us/working-with-iran/human-rights-iran/ Права человека в Иране на сайте посольства Великобритании]
• НГО
  • [iranhr.net Права человека в Иране] (англ.) (фр.)
  • [www.iranhumanrights.org/ Международная кампания за права человека в Иране] (англ.)
  • [www.amnestyusa.org/all-countries/iran/page.do?id=1381041 Международная Амнистия о правах человека в Иране] (англ.)

Отрывок, характеризующий Права человека в Исламской Республике Иран

– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.