Правдухин, Валериан Павлович

Валериан Правдухин
Супруги Лидия Сейфуллина и Валериан Правдухин
Имя при рождении:	Валериан Павлович Правдухин
Дата рождения:	21 января (2 февраля) 1892(1892-02-02)
Место рождения:	станица Таналыкская, Орский уезд, Оренбургская губерния, Российская империя
Дата смерти:	28 августа 1938(1938-08-28) (46 лет)
Место смерти:	Москва
Гражданство:	Российская империя, СССР
Род деятельности:	прозаик, драматург, литературный критик
Направление:	проза
Язык произведений:	русский
[az.lib.ru/p/prawduhin_w_p/ Произведения на сайте Lib.ru]

Валериан Павлович Правдухин (21 января [2 февраля] 1892, станица Таналыкская, Оренбургская губерния — 28 августа 1938) — русский писатель, участник литературной группы «Перевал».

Биография

Родился в семье псаломщика. Учился в духовной семинарии (исключён за участие в первомайском митинге), окончил Оренбургскую гимназию. Получив диплом народного учителя, в 1911—1913 гг. преподавал в посёлке Акбулак. Поехал в Москву, где слушал лекции на историко-филологическом факультете народного университета Шанявского (1914—1917). Участвовал в эсеровском движении (1912—1918).

В 1919—1920 вместе с женой жил в Челябинске, где заведовал губернским политпросветом. Написал там своё первое произведение, пьесу «Новый учитель». С 1921 в Новосибирске, стал одним из основателей и редактором журнала «Сибирские огни», опубликовал там ряд литературно-критических статей.

В 1923 переехал в Москву, был заведующим отделом литературной критики журнала «Красная нива». Сотрудничал в журнале «Красная новь». Подвергался резкой критике со стороны РАПП за близость позициям Воронского. В 1937 г. выступал в защиту М. Булгакова.

Был арестован 16 августа 1937 г. Военной коллегией Верховного суда СССР по обвинению в участии в террористической организации/ 28 августа 1938 г. приговорён к смертной казни и в тот же день расстрелян на полигоне «Коммунарка».

Реабилитирован 4 августа 1956 г.

Семья

Жена — Лидия Николаевна Сейфуллина (1889—1954), писательница.

Творчество

Писал о творчестве И. Эренбурга, Б. Пильняка, А. Малышкина. С 1926 г. публи­ковал лишь охотничьи истории и рассказы о путешествиях. В 1936 г. вышел исторический роман об уральских казаках, «Яик уходит в море», который демонстрирует «умение ярко описать народный быт и характер в традициях раннего творчества Н. Гоголя».

В методологических взглядах был эклектиком, разделял ликвидаторскую теорию Троцкого, отрицал возможность пролетарской литературы и ориентировался на так называемую попутническую литературу, отстаивая «эстетически свободное» восприятие произведений.

Избранные сочинения

Источник — [www.nlr.ru/poisk/ Электронные каталоги РНБ]

• Новый учитель (пьеса). — 1920.
  • Новый учитель (Трудовая артель) : пьеса в 3-х действиях из жизни одной школы. — 2-е изд. — Омск: Гос. изд., 1922. — 34 с.
• Виссарион Белинский — основоположник социальной эстетики : К семидесятипятилетию со дня смерти (1848—1923). — Новониколаевск: Сиб. огни, 1923. — 24 с.
• Творец. Общество. Искусство : Статьи о современной литературе 1921—1923 гг. — Новониколаевск: Сиб. огни, 1923. — 144 с., 2000 экз.
• Литературная совре­менность 1920—1924. — М.: Гос. изд-во, 1924. — 295 с. — 3000 экз.
• Охотничий рог : Сб. худож. прозы. — М., 1925.
• Виринея (пьеса). — 1925. (в соавторстве с Л. Сейфул­линой).
  • Виринея : Сцены нар. жизни в 5-ти д. и 10-ти карт. — М.: Искусство, 1959. — 118 с. — 2200 экз.
• Фазаны : Охотничьи рассказы. — М.: Огонёк, 1926. — 60 с.
• Заколдованный ток : Охотничьи рассказы. — М.: Огонёк, 1928. — 44 с. — 31000 экз.
• По излучинам Урала. — Л.: Красная газета, 1929. — 151 с. — 10000 экз.
• Годы, тропы, ружьё. — М.; Л.: Земля и фабрика, 1930. — 418 с. (обл. Н. Седельникова)
  • 2-е изд. — М.: Моск. т-во писателей, Б. г. — 411 с. — 5000 экз.
  • М.: Сов. писатель, 1968. — 334 с. — 100000 экз.
  • М.: Вече, 2005. — 384 с.
• Чер­ный яр : пьеса в 4-х д. и 10-ти к. — М.; Л.: Гос изд-во худож. лит., 1931. (в соавторстве с Л. Сейфул­линой)
• Чёрный Яр : Опера в 4 д. / Муз. А. Пащенко; либретто Л. Сейфуллиной и В. Правдухина. — М.: Огиз, 1931. — 16 с. — 5000 экз.
• Охотничья юность. — М.: Мол. гвардия, 1933. — 232 с. — 10000 экз.
• В степи и горной тайге : Рассказы для детей. — 1933.
• Яик уходит в море // Красная новь. — 1936. — № 2-4.
  • . — М.: Гослитиздат, 1937. — 510 с. — 10000 экз.
  • . — Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1968. — 612 с. — 100000 экз.
  • . — Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1978. — 478 с. — 50000 экз.
  • . — СПб., Лениздат, 2011. — 480 с.

Адреса в Москве

• проезд Художественного театра, д. 2, кв. 31.

Память

Именем В. П. Правдухина названа центральная районная библиотека в Акбулаке, установлена мемориальная доска на здании, где располагалась школа в которой преподавал В.Правдухин в Акбулаке. Именем В. Правдухина названа улица в Челябинске.

Учреждена ежегодная российско-казахстанская экспедиция по правдухинским местам по бассейну р. Урал.

Ссылки

• Казаков А. Л. [www.book-chel.ru/ind.php?what=card&id=2359 Правдухин Валериан Павлович]. Энциклопедия «Челябинск». Проверено 19 марта 2013. [www.webcitation.org/6FICYkt7S Архивировано из первоисточника 21 марта 2013].
• Смирнов Н. П., Карпов А. А. [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke5/ke5-9436.htm?cmd=0 Правдухин, Валериан Павлович] // Краткая литературная энциклопедия. — 1968. — Т. 5.
• Запевалов В. Н. [www.hrono.ru/biograf/bio_p/pravduhin.php Правдухин Валериан Павлович]. Хронос : биографический указатель. Проверено 20 марта 2013. [www.webcitation.org/6FICZgcN5 Архивировано из первоисточника 21 марта 2013].

Отрывок, характеризующий Правдухин, Валериан Павлович

– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.