Правительство Суданской республики
Поделись знанием:
Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.
Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
| Совет министров Суданской республики | |
 | |
 Модибо Кейта | |
|---|---|
Общая информация | |
| Дата создания | |
| Предшествующее ведомство | |
| Дата упразднения | |
| Заменено на | |
| Вышестоящее ведомство |
Верховный комиссар Франции; Федеральное правительство Федерации Мали |
| Штаб-квартира | |
| Глава | |
Совет министров Суданской республики (фр. Le Conseil des Ministres République soudanaise ; 16 апреля 1959 года — 21 сентября 1960 года) — первое и единственное конституционное правительство Суданской республики, возглавляемое Модибо Кейтой. Проводя разнообразные реформы в экономике и социальной сфере, оно одновременно добивалось предоставления стране полной независимости от Франции и африканской интеграции в рамках Федерации Мали. После распада Федерации Мали и провозглашения Республики Мали его полномочия были прекращены. Правительство находилось у власти 524 дня.
Состав правительства
Правительство было сформировано 16 апреля 1959 года лидером Суданского союза Модибо Кейтой по итогам парламентских выборов. В период деятельности правительства его состав не менялся[1]:
| Порядок | Должность | Имя | Комментарий | Назначение | Отставка |
|---|---|---|---|---|---|
| 1. | Председатель Совета министров, министр по делам информации, молодёжи и ветеранов войны Président du Conseil des ministres, ministre de l’Information, de la Jeunesse et des Anciens combattants |
Модибо Кейта Modibo Kéita |
Генеральный секретарь партии Суданский союз | 16 апреля 1959 года | 21 сентября 1960 года |
| 2. | Заместитель Председателя Совета министров по вопросам юстиции и государственной службы Vice-président du Conseil chargé de la Justice et de la Fonction publique |
Жан Мари Коне Jean-Marie Koné |
Один из лидеров партии Суданский союз, бывший председатель Временного правительства | 16 апреля 1959 года | 21 сентября 1960 года |
| 3. | Министр внутренних дел Ministre de l’Intérieur |
Мадейра Кейта Madeira Kéita |
Член Национального политбюро Суданского союза | 16 апреля 1959 года | 21 сентября 1960 года |
| 4. | Министр финансов Ministre des Finances |
Аттайе Майга Attaher Maïga |
Финансист | 16 апреля 1959 года | 21 сентября 1960 года |
| 5. | Министр сельского хозяйства и планирования Ministre de l’Economie rurale et du Plan |
Сейду Бадьян Куяте Seydou Badian Kouyaté |
Врач | 16 апреля 1959 года | 21 сентября 1960 года |
| 6. | Министр торговли и промышленности Ministre du Commerce et de l’Industrie |
Амасире Ндуре Hamaciré Ndouré |
Адвокат | 16 апреля 1959 года | 21 сентября 1960 года |
| 7. | Министр общественных работ, транспорта и телекоммуникаций Ministre des Travaux publics, des Transports et des Télécommunications |
Анри Корентин Henry Corenthin |
Врач, выходец с Антильских островов | 16 апреля 1959 года | 21 сентября 1960 года |
| 8. | Министр национального просвещения Ministre de l’Education nationale |
Абдулай Сингаре Abdoulaye Singaré |
Чиновник администрации | 16 апреля 1959 года | 21 сентября 1960 года |
| 9. | Министр национального здравоохранения Ministre de la Santé publique |
Сомине Доло Sominé Dolo |
Врач | 16 апреля 1959 года | 21 сентября 1960 года |
| 10. | Государственный секретарь по вопросам сельского хозяйства, животноводства и водного хозяйства при Министре сельского хозяйства и планирования Secrétaire d’Etat à l’Agriculture, à l’Elevage et aux Eaux et forêts auprès du ministre de l’Economie rurale et du Plan |
Салах Ньяре Salah Niaré |
Инженер-агроном | 16 апреля 1959 года | 21 сентября 1960 года |
| 11. | Государственный секретарь по вопросам труда и социальной сферы при заместителе Председателя Совета министров Secrétaire d’Etat au Travail et aux Affaires sociales auprès du vice-président du Conseil |
Умар Баба Диарра Oumar Baba Diarra |
Юрист | 16 апреля 1959 года | 21 сентября 1960 года |
| 12. | Государственный секретарь по вопросам информации Secrétaire d’Etat à l’Information |
Мамаду Голого Mamadou Gologo |
Врач | май 1959 года | 21 сентября 1960 года |
Деятельность правительства
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Правительство Суданской республики было сформировано после парламентских выборов 8 марта 1959 года. В своей вступительной речи председатель Совета министров Модибо Кейта заявил о предстоящей реформе административной системы, кодификации обычного права и реформе органов юстиции. В области экономики кабинет должен был уделить основное внимание развитию сельского хозяйства, особенно скотоводства, путём обучения специалистов, введения прогрессивных методов, увеличения парка сельхозмашин[2], создания условий для переработки сельхозпродукции[3]. Основными мероприятиями правительства были:
- Учреждение органов финансового контроля республики в соответствии с Законом N° 59-23 / AL-RS от 22 мая 1959 года (Loi 59-23 / AL-RS du 22 mai 1959)[4]
- Административно-территориальная реформа, закреплённая Законом N°60-5/AL-RS от 7 июня 1960 года (Loi N°60-5/AL-RS du 7 juin 1960 portant organisation des régions et des assemblées régionales de la République soudanaise).
Напишите отзыв о статье "Правительство Суданской республики"
Примечания
- ↑ A. M. Thiam. [www.bamanet.net/index.php/actualite/les-echos/5808-dossiergouvernements-de-modiboportraits-de-quelques-tenors.html DOSSIERGOUVERNEMENTS DE MODIBO,Portraits de quelques ténors] (французский). BamaNet (Friday, 16 October 2009 11:16). Проверено 2 июля 2013. [www.webcitation.org/6HrCYiXto Архивировано из первоисточника 4 июля 2013].
- ↑ Кондратьев Г.С., 1970, с. 115.
- ↑ Кондратьев Г.С., 1970, с. 116.
- ↑ [www.sante.gov.ml/index.php?option=com_content&task=view&id=361&Itemid=87 Ordonnance 85-30, Création Contrôle financier] (французский). Проверено 19 июля 2013. [www.webcitation.org/6JcgIyodp Архивировано из первоисточника 14 сентября 2013].
Литература
- Journal officiel de la République soudanaise. Bamako
- Кондратьев Г.С. Путь Мали к независимости. 1945-1960.. — М.: Институт Африки. Издательство «Наука», 1970.
Ссылки
- [www.primature.gov.ml/index.php?option=com_content&view=frontpage&Itemid=100001 PRIMATURE. Portal officiel du Gouvernement.] (французский). Gouvernement du Mali. — Официальный сайт правительства Мали. Проверено 19 июля 2013. [www.webcitation.org/6JOKdEwaZ Архивировано из первоисточника 5 сентября 2013].
Отрывок, характеризующий Правительство Суданской республики
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.
Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
