Правомерность провозглашения независимости Косова

Соответствие международному праву одностороннего провозглашения независимости временными органами самоуправления Косова — официальное название разбирательства в Международном суде ООН в Гааге. Процесс прошёл в форме выработки консультативного заключения Суда на вопрос, поставленный Генеральной Ассамблеей ООН по инициативе Сербии.

Предыстория

17 февраля 2008 года албанские власти Автономного края Косова и Метохии в одностороннем порядке провозгласили независимость от Сербии и создание Республики Косово. Независимость была поддержана отдельными странами мира.

8 октября 2008 года по предложению делегации Сербии Генеральная Ассамблея ООН обратилась в Международный суд с просьбой вынести консультативное заключение по этому поводу и дать ответ на вопрос: «Соответствует ли одностороннее провозглашение независимости временными институтами самоуправления Косова нормам международного права?». Соответствующую резолюцию Генеральной Ассамблеи поддержали 77 государств, 74 страны воздержались и 6 проголосовали против:

«За»	«Против»	«Воздержались»
Азербайджан, Алжир, Ангола, Антигуа и Барбуда, Аргентина, Беларусь, Боливия, Ботсвана, Бразилия, Бруней, Восточный Тимор, Вьетнам, Гайана, Гватемала, Гвинея, Гондурас, Греция, Демократическая Республика Конго, Джибути, Доминика, Доминиканская Республика, Египет, Замбия, Зимбабве, Индия, Индонезия, Иран, Исландия, Испания, Казахстан, Камбоджа, Кения, Кипр, Китай, Коста-Рика, КНДР, Куба, Киргизстан, Лесото, Лихтенштейн, Мадагаскар, Маврикий, Мексика, Мьянма, Намибия, Никарагуа, Нигер, Нигерия, Норвегия, Панама, Папуа-Новая Гвинея, Парагвай, Республика Конго, Румыния, Сальвадор, Свазиленд, Сент-Винсент и Гренадины, Сингапур, Сирия, Словакия, Соломоновы Острова, Судан, Суринам, Танзания, Черногория, Чили, Узбекистан, Уругвай, Фиджи, Филиппины, Шри-Ланка, Экваториальная Гвинея, Эритрея, ЮАР, Ямайка	Сербия,Россия	Австралия, Австрия, Андорра, Армения, Афганистан, Багамские Острова, Бангладеш, Барбадос, Бахрейн, Белиз, Бельгия, Бенин, Болгария, Буркина-Фасо, Бутан, Вануату, Великобритания, Венгрия, Гаити, Гана, Германия, Гренада, Грузия, Дания, Израиль, Иордания, Ирландия, Италия, Йемен, Камерун, Канада, Катар, Колумбия, Латвия, Ливан, Литва, Люксембург, Македония, Малайзия, Мальта, Марокко, Молдова, Монако, Монголия, Непал, Нидерланды, Новая Зеландия, ОАЭ, Оман, Пакистан, Перу, Польша, Португалия, Республика Корея, Самоа, Сан-Марино, Саудовская Аравия, Сенегал, Сент-Люсия, Словения, Сьерра-Леоне, Таиланд, Того, Тринидад и Тобаго, Уганда, Украина, Финляндия, Франция, Хорватия, Чехия, Швейцария, Швеция, Эстония, Япония

После получения запроса от Генеральной ассамблеи Международный суд обратился с просьбой к государствам-членам ООН предоставить до 17 апреля 2009 года свои письменные мнения. Тридцать шесть государств (21 — из числа признавших независимость Косова, 15 — из числа не признавших) прислали свои мнения. Венесуэла представила своё мнение с опозданием, 24 апреля, но и её доклад был также принят к рассмотрению.

До 17 июля 2009 года всем участникам процесса давалась возможность направить в Международный суд комментарии к присланным ранее докладам других стран.

К моменту начала процесса 1 декабря 2009 года независимость Косова признало 63 государства.

Состав суда

Состав суда на момент прохождения процесса выглядит следующим образом: 5 судей от стран — постоянных членов Совета безопасности ООН, 2 — от группы «Западной Европы и других государств», 1 — Восточной Европы, 2 — Азии, 2 — Латинской Америки, 3 — Африки.

	Судья	Государство	Позиция судьи по вопросу	Позиция государства по Косово
Председатель	Хисаси Овада	Япония Япония	Соответствует	Признание
Вице-председатель	Петер Томка	Словакия Словакия	Не соответствует	Непризнание
Судьи	Ронни Абраам	Франция Франция	Соответствует	Признание
	Аон Шаукат Аль-Хасауна	Иордания Иордания	Соответствует	Признание
	Бернардо Сепульведа Амор	Мексика Мексика	Соответствует	Непризнание
	Мохаммед Беннуна	Марокко Марокко	Не соответствует	Непризнание
	Томас Бюргенталь	США США	Соответствует	Признание
	Кристофер Гринвуд	Великобритания Великобритания	Соответствует	Признание
	Бруно Зимма	Германия Германия	Соответствует	Признание
	Кеннет Кит	Новая Зеландия Новая Зеландия	Соответствует	Признание
	Абдул Г. Корома	Сьерра-Леоне Сьерра-Леоне	Не соответствует	Признание
	Леонид Скотников	Россия Россия	Не соответствует	Непризнание
	Антонио Аугусто Кансадо Триндаде	Бразилия Бразилия	Соответствует	Непризнание
	Ши Цзююн	КНР КНР	-	Непризнание
	Абдулкави Ахмед Юсуф	Сомали Сомали	Соответствует	Признание

Из государств, представленных в Суде, независимость Косова признали 8, не признали — 7 (хотя судьи обязаны голосовать лишь по внутреннему убеждению и не получать инструкций от своих государств).

Участники процесса

В письменной стадии процесса приняли участие 36 государств и албанские власти Косова.

В устных слушаниях участвовали представители 28 государств, а также косовских албанцев. Среди государств-участников процесса 15 признавших и 13 не признавших независимость Косова:

Страны, признавшие независимость Косова	Страны, не признавшие независимость Косова
Австрия Австрия Албания Албания Болгария Болгария Бурунди Бурунди Великобритания Великобритания Германия Германия Дания Дания Иордания Иордания Нидерланды Нидерланды Норвегия Норвегия Саудовская Аравия Саудовская Аравия США США Финляндия Финляндия Франция Франция Хорватия Хорватия	Азербайджан Азербайджан Аргентина Аргентина Белоруссия Белоруссия Боливия Боливия Бразилия Бразилия Венесуэла Венесуэла Вьетнам Вьетнам Испания Испания Кипр Кипр КНР КНР Россия Россия Румыния Румыния Сербия Сербия

Бахрейн и Лаос изначально выражали желание участвовать в слушаниях, но позднее отказались.

Ход процесса

Основные публичные слушания прошли с 1 по 11 декабря, после которых судьи должны были вынести консультативное решение.

1 декабря

Выступление основных участников процесса, каждому из которых отведено по 3 часа:

10:00-13:00 — выступление представителей Сербии.

От имени сербской стороны вступительную речь произнёс посол Душан Батакович. Затем аргументы изложили юристы Малькольм Шо, Андреас Циммерман, Марсело Коэн, Владимир Джерич и Саша Обрадович.

15:00-18:00 — изложение своих позиций представителями авторов декларации независимости.

Команду представителей правительства Косова возглавлял министр иностранных дел Скендер Хисени; также в неё входили британский адвокат Майкл Вуд, профессор Шон Мёрфи и научный сотрудник Парижского университета Даниэль Мюллер.

2-11 декабря

Изложение своих позиций представителями остальных государств, каждому из которых отведено по 45 минут. Представители стран привели свои доводы при ответе на вопрос: «Соответствует ли одностороннее провозглашение независимости временными институтами самоуправления Косова нормам международного права?»

Дата	Страна	Докладчики	Основная позиция
2 декабря	Германия Германия	Юрисконсульт МИД Германии Сьюзен Васум-Райнер	Соответствует
	Албания Албания	Профессор Йохан Фровайн Посол Албании в Нидерландах Газменд Барбулуши	Соответствует
	Саудовская Аравия Саудовская Аравия	Посол Саудовской Аравии в Нидерландах Абдулах Алшагруд	Соответствует
	Аргентина Аргентина	Руководитель юридической службы МИД Аргентины Сузанна Луис Черути	Не соответствует
3 декабря	Австрия Австрия	Гельмут Тихи	Соответствует
	Белоруссия Белоруссия	Елена Гриценко	Не соответствует
	Азербайджан Азербайджан	Акшин Мехдиев	Не соответствует
4 декабря	Боливия Боливия		Не соответствует
	Бразилия Бразилия		Не соответствует
	Болгария Болгария		Соответствует
	Бурунди Бурунди		Не соответствует
7 декабря	КНР КНР		Не соответствует
	Кипр Кипр		Не соответствует
	Хорватия Хорватия		Соответствует
	Дания Дания		Соответствует
8 декабря	Испания Испания	Консепсьон Эскобар Эрнандес	Не соответствует
	США США	Харолд Хонджу Кох	Соответствует
	Россия Россия	Руководитель правового департамента МИД Кирилл Геворгян	Не соответствует
	Финляндия Финляндия	Пяиви Каукоранта	Соответствует
9 декабря	Франция Франция		Соответствует
	Иордания Иордания		Соответствует
	Норвегия Норвегия		Соответствует
10 декабря	Румыния Румыния	Богдан Ауреску	Не соответствует
	Нидерланды Нидерланды	Лисбет Лайнзад	Соответствует
	Великобритания Великобритания	Даниэл Бетлехем Джеймс Кроуфорд	Соответствует
11 декабря	Венесуэла Венесуэла		Не соответствует
	Вьетнам Вьетнам		Не соответствует

Позиции сторон процесса

Сербия

Сербия подготовила письменное обоснование своей позиции в виде двух томов. Первый том объемом около 350 страниц содержит документы и карты, отражающие положение Косова со времен турецкого владычества, затем в составе Королевства Сербия, Королевство сербов, хорватов и словенцев, Королевства Югославии, СФРЮ, СРЮ, Сербии и Черногории, и до сегодняшнего дня, когда Сербия вновь существует как отдельное государство. Второй том объемом около 600 страниц содержит документы, доказывающие незаконность акта о провозглашении независимости края. В основу аргументации сербской стороны легли доводы о том, что были нарушены важные документы внутреннего и международного права: Конституция Сербии, Резолюция 1244 СБ ООН, Кумановское военно-техническое соглашение (1999 год), Хельсинкский заключительный акт.

Представители косовских албанцев

Позиции, доказывающие легитимность независимости, изложены на 500 страницах документов. Главные доводы косовской делегации сводились к тому, что международное право не рассматривает декларацию о независимости и, следовательно, такая декларация не может быть в противоречии с международным правом. Предполагалось, что представители Косова укажут, что самоопределение позволило жителям Косова обеспечить соблюдение прав человека. Адвокаты также апеллировали к реалиям, учитывая, что независимость Косова на момент обсуждения признали уже 63 страны.

Германия

Сьюзен Васум-Райнер предложила судьям рассматривать случай Косова с учетом принципа эффективности, то есть, принимая во внимание ситуацию на месте. Она сказала, что одностороннее провозглашение независимости не находится в противоречии с нормами международного права и резолюцией Совбеза ООН 1244, а также не нарушает принцип территориальной целостности. По её оценке, провозглашение независимости стало «шагом вперед для народа Косова, который имеет специфическую историю и окружение». «Косово стало независимым государством, поскольку его признали 63 члена ООН и 109 членов МВФ и Всемирного банка», — заключила Васум-Райнер.

Албания

Йохен Фровайн заявил, что отделение Косова «не имеет ничего общего с международным правом», отметив, что большинство стран ООН не желает принимать участие в дискуссии относительно консультативного заключения. «Нет международного закона, который запрещает отделение как таковое». По его словам, отделение запрещено, если оно стало последствием вторжения другого государства или решения расистского режима. Добавил, что отделение Косова не нарушило резолюции СБ ООН 1244 , поскольку этот документ не исключает такой возможности. На момент принятия резолюции в 1999 году никто не думал о том, что в ходе переговорного процесса не удастся прийти к компромиссному решению по вопросу о статусе Косова.

Газменд Барбулуши заявил, что власти Сербии «десятилетиями систематически нарушали права человека в Косове». Рассказал, что эта политика достигла апогея в 1999 году, кода была предпринята «самая большая кампания этнической чистки после Второй мировой войны». В ходе этой кампании тысячи человек были убиты и 1,5 миллиона изгнаны из своих домов. «Теперь Косово является независимым многоэтническим обществом, приверженным демократическим ценностям и стремящимся к миру на Балканах».

Саудовская Аравия

Абдулах Алшагруд заявил, что отделение Косова соответствует международному праву.

Аргентина

Сузанна Луис Черути заявила, что «одностороннее провозглашение независимости южной сербской провинцией нарушило суверенитет и территориальную целостность Сербии». «Этот шаг не соответствует нормам международного права». Провозглашение независимости Косова не было самостоятельным актом, поскольку это решение было принято в координации со странами, поддерживавшими такой сценарий. Ряд стран поддержали Косово как государство ещё до того, как произошло отделение, подчеркнула представительница Аргентины. Черути указала, что мнение суда по вопросу о законности одностороннего провозглашения независимости будет иметь далеко идущие последствия для международного права.

Австрия

Гельмут Тихи заявил: «В международном праве отсутствует положение, запрещающее принятие декларации о независимости и отделение». Тихи отметил, что в Косове декларацию о независимости приняли «избранные представители, которые выразили волю народа Косова». Провозглашение независимости Косова не находится в противоречии с резолюцией СБ ООН 1244. Тихи указал, что создание нового государства идет вразрез с международным правом только в случае незаконного применения силы, нарушения международных договоров, как в случае с Кипром, или когда это решение принимает расистский режим меньшинства, как это произошло в бывшей Родезии. Тихи сказал, что одностороннее провозглашение независимости Косова не нарушило принципа территориальной целостности и суверенитета Сербии. По его словам, этот принцип применим, только если другие страны нарушают целостность определенного государства, а не в случае, когда часть страны стремится к отделению. Выразил надежду, что решение вопроса о законности независимости Косова внесет «вклад в диалог о сотрудничестве между Сербией и Косовом, а также будет способствовать стабильности и миру в регионе».

Белоруссия

Елена Гриценко заявила: «Беларусь считает, что нет убедительных правовых аргументов в пользу отделения Косова от Сербии». По её словам, в Косове не было условий для самоопределения и отделения, которые предусмотрены международным правом. Гриценко сказала, что отделение в соответствии с международным правом было разрешено в бывших колониях, или случаях, когда меньшинству долгое время отказывалось в участии в работе правительства. Представительница Беларуси указала, что расчленение суверенного государства недопустимо. Напомнила, что в Конституции СФРЮ от 1974 года Косово получило широкую автономию и статус федеральной единицы. Она сказала, что последовавшее позднее ограничение статуса «не узаконивает право албанцев на самоопределение». Представительница Белоруссии отметила, что резолюция 1244 СБ ООН подтверждала суверенитет и территориальную целостность СРЮ (ныне Сербия). Она подчеркнула, что власти в Белграде предложили косовским албанцам существенную автономию и самоуправление, удовлетворяющие их право на «внутреннее» самоопределение.

Азербайджан

По словам Представителя Азербайджана, край, объявляющий об отделении в нарушение внутренних законов государства, не может рассматриваться как государство.

Россия

Кирилл Геворгян заявил, что международное право «не позволяет Косову объявить независимость, поскольку население Косова не пользуется правом на самоопределение». Россия считает, что резолюция СБ ООН 1244, гарантирующая территориальную целостность и суверенитет Сербии, остаётся в силе, и что все стороны обязаны её соблюдать. Геворгян сказал, что резолюция 1244 предусматривает, что решение о статусе Косова должно быть согласованным, и запрещает односторонние шаги. Он добавил, что это положение не может быть изменено по решению спецпредставителя генсека ООН Мартти Ахтисаари, рекомендовавшего ещё до окончания переговоров независимость в качестве единственного решения. Заявил, что временный международный режим, введенный в Косове в соответствии с резолюцией 1244, может быть отменен только Советом Безопасности ООН. Геворгян напомнил, что СБ ООН признал незаконным независимость Северного Кипра и Родезии, поскольку отделение запрещено «вне контекста колоний». Россия указала, что серьёзное нарушение прав человека в Косове в 1990-е годы «не может быть оправданием для одностороннего провозглашения независимости в 2008 году».

Испания

Консепсьон Эскобар Эрнандес заявила: «Одностороннее провозглашение независимости не может быть в соответствии с международным правом, поскольку оно нарушает принцип территориальной целостности и суверенитета Сербии, содержащийся в резолюцию 1244 СБ ООН». По её оценке, резолюция 1244 устанавливала «баланс между интересами обеих сторон, а также двух основных принципов — территориальной целостности и суверенитета СРЮ и права албанцев на самоопределение через органы самоуправления». Испания считает, что резолюция 1244 остаётся в силе, и что процесс поиска политического решения продолжается до тех пор, пока СБ ООН не примет иное решение.

США

Харолд Хонджу Кох сказал: «США призывают Международный суд оставить декларацию о независимости Косова без изменений как выражение воли народа Косова, либо отказаться комментировать её законность, либо заявить, что международное право не запрещает отделение». Он назвал Косово «особым случаем». США считают, что резолюция 1244 «предполагает, хотя и не предопределяет» независимость Косова в качестве окончательного результата. Указал, что 9 из 15 членов СБ ООН, которые голосовали в 1999 году за резолюцию 1244, позднее признали Косово. Отметил, что резолюция 1244 гарантирует территориальную целостность не Сербии, но Союзной Республики Югославия, которой в настоящее время не существует, и только в течение переходного периода международной администрации в Косове. Легитимность декларации о независимости вытекает из того факта, что косовские албанцы годами подвергались кампании насилия, кульминацией которой в 1999 году стало «убийство 10 тысяч и изгнание около одного миллиона человек».

Финляндия

Пяиви Каукоранта назвала декларацию о независимости Косова «политическим актом», основанным на событиях прошлого. Она сказала, что провозглашение независимости стало результатом провала переговоров между Белградом и Приштиной.

Румыния

Богдан Ауреску заявил, что поддержка заявлений о том, что международное право допускает одностороннее отделение и принцип территориальной целостности, применим только в отношениях между государствами, имела бы очень серьёзные последствия для международного правопорядка. Ауреску подчеркнул, что Международному суду «не следует четко отвечать на вопрос, поставленный Генеральной ассамблеей ООН», поскольку реальная проблема, которую должен решить суд, в том, «позволяет ли международное право создание новых государств путём одностороннего отделения в сложившихся обстоятельствах, которые сейчас рассматриваются». Румынская делегация указала, что декларация о независимости Косова нарушает не только международное право, но и соответствующие резолюции СБ ООН, которые предусматривают, что окончательный статус Косова должен быть определен в ходе переговоров и основываться на соглашении обеих вовлеченных сторон.

Нидерланды

Лисбет Лайнзад заявила, что народ Косова имеет право на самоопределение и отделение от Сербии, поскольку власти в Белграде многие годы систематически нарушали права косовских албанцев. «Таким образом, международное право допускает провозглашение независимости Косова», — сказала Лайнзад, отклонив довод о том, что это может стать опасным прецедентом в международном праве. Народы имеют право на самоопределение в качестве «последнего средства», если они лишены этого права в данном государстве и все другие возможности исчерпаны в ходе политического процесса и переговоров, считает представительница Нидерландов.

Великобритания

Дэниэл Бетлехем сказал: «Сербия ясно дала понять, что она никогда не согласится на независимость Косова, а Косово не хочет быть частью Сербии. Суды не могут заставить враждующие пары оставаться в браке». По его мнению, независимость Косова принесла стабильность в регион после болезненного десятилетия, начавшегося с танков вокруг ассамблеи Косова в 1989, когда была ограничена автономия края, и закончившегося кампанией по массовому изгнанию албанцев в 1999 году. Британский представитель сказал, что ни в одной части резолюции 1244 СБ ООН не говорится, что независимость запрещена. Джеймс Кроуфорд сказал, что международное право не запрещает право народов на самоопределение и отделение после внутренних конфликтов. По его оценке, подтверждением тому служит нейтральная позиция генерального секретаря ООН и Совет Безопасности по вопросу о независимости Косова.

Итог процесса

Консультативное заключение было оглашено 22 июля 2010 года на открытом заседании в Большом зале правосудия во Дворце Мира в Гааге. Это заключение не имеет обязательной силы. Суд единогласно решил, что он обладает юрисдикцией по делу, девятью голосами против пяти (судьи Томка, Корома, Кит, Скотников, Беннуна) решил выдать консультативное заключение, и десятью голосами против четырех (судьи Томка, Корома, Скотников, Беннуна) решил, что декларация независимости Косова не нарушает международного права.

Суд решил не рассматривать вопрос о пределах права на самоопределение и о возможности права на сецессию как средство правовой защиты, как выходящие за рамки заданного ему вопроса (§ 83), и решил, что общее международное право не содержит запрета деклараций независимости (§ 84). Суд также не усмотрел в декларации независимости Косова противоречий с применимыми специальными нормами международного права — резолюцией Совета безопасности ООН № 1244 от 10 июня 1999 года (так как счёл, что резолюция не запрещала авторам декларации её издать — § 119) и Конституционными рамками UNMIK (так как счёл, что декларация не была принята временными органами самоуправления Косова — § 121).

Вице-президент суда Томка в своей декларации высказал мнение, что суду не следовало давать Генеральной Ассамблее консультативное заключение по вопросу, входящему в компетенцию Совета Безопасности. Также он счел, что декларацию независимости издали органы временного самоуправления Косова, превысив свои полномочия, а окончательное урегулирование статуса Косова было бы возможным либо по решению СБ ООН, либо по договоренности Белграда и Приштины. Судья Зимма в своей декларации заявил, что суд дал ответ на более узкий вопрос, чем был задан, и суду следовало дать заключение не только о том, противоречило ли, но и о том, соответствовало ли провозглашение независимости Косова международному праву.

В своих особых мнениях судья Кит выразил мнение, что суду следовало отказаться давать консультативное заключение Генеральной Ассамблее, судья Сепульведа-Амор — что авторы декларации независимости действовали как временные органы самоуправления Косова, и поэтому суду следовало расценить соответствие декларации Конституционным рамкам и резолюции № 1244, а также что суду следовало высказаться по ряду вопросов, включая права Совбеза в области территориальной целостности государств, право на самоопределение и сецессию как средство правовой защиты. Судья Юсуф в особом мнении счел, что Конституционные рамки не являлись актом международного права, а также, что суду следовало дать ответ на вопрос о применимости права на самоопределение в случае Косова. Особое мнение судьи Кансаду Триндади дало собственное обоснование решению суда дать консультативное заключение и выразило мнение, что суду следовало уделить больше внимания фактическим обстоятельствам дела, а также обратило внимание на ряд вопросов философии права.

В своем расходящемся мнении судья Корома счел, что суд ответил не на тот вопрос, что был ему задан, а декларация независимости была издана временными органами самоуправления Косова и противоречила как общему международному праву, так и резолюции № 1244, и Конституционным рамкам. Судья Беннуна в расходящемся мнении высказал мнение, что суду не следовало давать консультативное заключение, подменяя Совет Безопасности, отметил, что суд неверно интерпретировал заданный ему вопрос, и выразил мнение, что декларация независимости Косова противоречила резолюции № 1244 и Конституционным рамкам. В расходящемся мнении судьи Скотникова утверждается, что суду не следовало давать консультативное заключение, подменяя Совет Безопасности, что большинство суда не дало ответа на вопрос о том, чем действия авторов декларации, по признанию большинства, совершенные вне рамок правового режима, установленного для переходного периода, отличаются от его нарушения, и что резолюцию № 1244 невозможно истолковать, как разрешающую одностороннее разрешение вопроса о статусе Косова, — окончательное решение должно быть утверждено Совбезом.

Ссылки

• [www.icj-cij.org/docket/files/141/15987.pdf Консультативное заключение] (англ.)
  • Декларации судей [www.icj-cij.org/docket/files/141/15989.pdf Томки], [www.icj-cij.org/docket/files/141/15993.pdf Зиммы] (англ.)
  • Особые мнения судей [www.icj-cij.org/docket/files/141/15995.pdf Кита], [www.icj-cij.org/docket/files/141/15997.pdf Сепульведы-Амора], [www.icj-cij.org/docket/files/141/16003.pdf Кансадо Триндаде], [www.icj-cij.org/docket/files/141/16005.pdf Юсуфа] (англ.)
  • Расходящиеся мнения судей [www.icj-cij.org/docket/files/141/15991.pdf Коромы], [www.icj-cij.org/docket/files/141/15999.pdf Беннуны], [www.icj-cij.org/docket/files/141/16001.pdf Скотникова] (англ.)

Письменные мнения:

• [www.icj-cij.org/docket/files/141/15642.pdf Сербии] (англ.)
• [www.icj-cij.org/docket/files/141/15678.pdf Авторов декларации независимости] (англ.)

Письменные комментарии к мнениям, поданные:

• [www.icj-cij.org/docket/files/141/15686.pdf Сербией]  (англ.)
• [www.icj-cij.org/docket/files/141/15708.pdf Авторами декларации независимости] (англ.)

Протоколы заседаний Суда:

• [www.icj-cij.org/docket/files/141/15710.pdf Заслушивание аргументов Сербии (утро 1 декабря 2009 года)] (англ.) (фр.)
• [www.icj-cij.org/docket/files/141/15712.pdf Заслушивание аргументов авторов декларации независимости (день 1 декабря 2009 года)] (англ.) (фр.)

Правовые документы, вокруг оценки и применения которых шёл спор:

• [news.bbc.co.uk/2/hi/europe/7249677.stm Декларация независимости Косова] (англ.)
• [www.unmikonline.org/regulations/2001/reg09-01.htm Конституционные рамки Временного самоуправления Косово] (англ.)
• [web.archive.org/web/20000602210058/www.un.org/russian/documen/scresol/res1999/res1244.htm Резолюция Совета Безопасности ООН № 1244 (1999)]
• [web.archive.org/web/20031225222107/www.un.org/russian/documen/gadocs/convres/r25-2625.pdf Декларация Генеральной Ассамблеи ООН о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН]

Отрывок, характеризующий Правомерность провозглашения независимости Косова

– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.