Православие в Уганде

Православие в Уганде представлены: Александрийский патриархат
Основная информация
Страна	Уганда
Площадь	236 040 км²
Численность населения	32,4 млн. чел.
Епархиальный центр	Кампала
Основана	1919
Количество храмов	80

Правосла́вие в Уга́нде — христианская деноминация, динамично развивающаяся на территории Уганды. Представлена в стране Александрийским патриархатом. Уганда — первая африканская страна к югу от Сахары, где на континенте начала складываться местная православная община.

История

«Некоторые африканцы были людьми думающими. Они читали книги по истории христианства и обнаружили, что католики и протестанты борются друг с другом так, как не подобает истинным христианам. И тогда они начали внимательно изучать Библию в надежде найти там ответ на мучившие их вопросы… Однажды один из них, англиканин по имени Ребейн Мукаса, обнаружил в словаре слово „Orthodoxy“… и заинтересовался его значением. Там было написано: „Истинная Церковь, мать-Церковь“. И тогда он показал своим друзьям то, что нашел в словаре, и с тех пор начал искать более подробную информацию о Православии».

митрополит Иона (Лванга)

Основателями Православия в Уганде были четыре человека. Одним из них был Обадия Басаджикитало (его внук сейчас — митрополит Кампальский и всей Уганды Иона (Лванга)).

Все это происходило в 1919 году. «Они начали рассылать письма по всему миру с вопросами о Православии. Одно из них дошло до гражданина США африканского происхождения по имени Александр Макгвайр. Он отправил им некоторую литературу о Православии. Тогда Ребейн Мукаса и его друзья окончательно укрепились в том, что хотят, чтобы в Африке появилась эта вера. Макгавайр направил их к чернокожему епископу по имени Джордж Уильям Александр, который жил в Южной Африке. Он приехал в Уганду и рукоположил их. Так Ребейн Мукаса стал отцом Спартасом. Но этот епископ оказался униатом. Это выяснилось позже, от одного греческого бизнесмена».

Друзья на этом не остановились. «Отец Спартас и его единомышленники нашли священника из Константинопольского Патриархата, который ездил по Африке и крестил греческих младенцев. Тот приехал в Уганду и пробыл здесь примерно полгода, наставляя о. Спартаса и его группу в православной вере. Это было в начале 30-х годов. Он посоветовал им обратиться в Александрийский Патриархат, чтобы таким образом обрести материнскую Церковь. Они отослали в Александрию многочисленные письма, но ответа не было. Тем временем они крестили людей и открыли множество приходов, передвигались в основном пешком и на велосипедах». У них появилось много последователей. «Но без помощи со стороны о. Спартас и его друзья не могли продержаться долго, часть священников умерла, и основанные ими приходы начали приходить в запустение».

В 1946 году Православные сообщества Уганды и Кении были приняты в полное каноническое общение с Патриаршим престолом.

В 1958 году для лучшего руководства Православными общинами в Восточной Африке была учреждена Иринопольская митрополия с центром в столице Танзании Дар-эс-Саламе, что значит «Город Мира», или, по-гречески, Иринополис. В 1959 году в Уганду был направлен епископ Николай, митрополит Кампальский и всей Восточной Африки. С 1959 года Патриарх Александрийский взял на себя прямое руководство Православной Церковью Африки…

Отец Спартас и его друзья начали кипучую деятельность по созданию Церкви. Сначала те четверо друзей обратили в Православие своих родственников, и от них новая вера начала распространяться дальше. О. Спартас понимал, что новой Церкви необходимы образованные люди. Он начал преподавание английского языка в основанной им школе, которая официально была частной и принадлежала Церкви. Колониальные власти (Уганда обрела независимость от Великобритании только в 1969 году), пытаясь закрепить за собой монополию на образование, издали закон, по которому английский язык можно было преподавать только в государственных школах. Это не остановило о. Спартаса, и за нарушение законодательства ему пришлось провести пять лет в тюрьме.

Начиная с 1958 года, молодых жителей Уганды начали отправлять на учёбу в Грецию и другие православные страны, но лишь немногие возвращались на родину. Это стало одной из проблем. А те, кто возвращались, часто вступали в конфликт со старыми священниками.

В 1959 году о. Спартас посетил Грецию. Он выступал среди христиан и призывал в Африку греков для катехизации и учреждения миссии. Результатом стало образование нескольких, преимущественно молодёжных, групп молитвенной и материальной поддержки…

Один из священников в 1965 году, находясь в США, обратился к семидесяти пяти греческим приходам с просьбой оказать помощь. Миссионеры из Греции и Соединенных Штатов отправились на помощь африканским православным. И они помогают до сих пор.

Первым миссионером был Хризостом Папасарантопулос, священник, принявший целибат (позже — иеромонах), который приехал в Уганду в 1960 году. Он служил в Африке до самой смерти в декабре 1972 года. Одним из самых видных миссионеров была Ставрица Вахариу, американка греческого происхождения, приехавшая в Восточную Африку в 1971 году. Она писала иконы и обучала африканцев основам домоводства.

Но как бы ни старались греческие миссионеры, основной груз апостольской проповеди всё-таки лежит на коренных африканцах.

В 1972 году в Александрии состоялась первая в истории архиерейская хиротония трех коренных жителей континента. Среди них был просветитель Уганды Спартас Ребейн Мукаса, нареченный епископом Христофором Нилополийским. Он умер в 1982 году святителем этой Церкви.

К моменту вступления в Александрийский Патриархат в Уганде было более 10 тысяч сторонников Макасы и Басанджикиталы. На самом деле статистики особой нет, и точные размеры с трудом поддаются оценке. «Начало 90-х: более 200 тысяч человек». 2004 год — 1,5 миллиона православных.

С 1995 года первый африканец стал митрополитом — это митрополит Кампалы и всей Уганды Феодор Нанкияма. С 1997 года им стал внук Обадии Басанджикитало, Иона.

Современное положение

На сегодняшний день в Уганде действуют четыре епархии, объединённые в митрополию во главе с митрополитом Ионой Луангой. Митрополия находится в пригороде столицы Кампалы в Намунгоне. Клир насчитывает 37 священников и 8 диаконов. Имеет 80 приходов, многие приходы не имеют священников и управляются катехизаторами. В некоторых приходах нет храмов. Многие прихожане — дети-сироты. При многих храмах имеются приходские школы-интернаты, где дети не только учатся, но живут и питаются за счет прихода. Здесь же они обучаются будущей профессии. Учителей не хватает, приходится нанимать из других конфессий — это тоже проповедь, так многие переходят в Православие. Недалеко от деревни Дегея строится первый в Уганде монастырь, он женский. Здесь уже есть 4 монахини и 7 послушниц. Старшая из сестер, Анастасия, первая православная монахиня в истории Уганды, ей 23 года. В 1995 году открыта семинария при Митрополии. Сейчас в ней учатся 15 человек. Обучение длится в течение двух лет, набор — раз в два года. По-прежнему самой актуальной проблемой остается бедность населения африканских государств.

____________________________________________________________________________________________________________________________________________

СТАРООБРЯДЦЫ УГАНДЫ.

В 2012 году часть православных прихожан Кампалы и окрестностей, окормляемых о. Иоакимом (Киимба), решили разорвать каноническое отношение с Александрийским патриархатом по причине экуменизма последнего. После поисков в течение года ортодоксальной деноминации, христиане обратились к Русской Православной Старообрядческой Церкви. В 2013 году они были приняты под окормление РПСЦ. В настоящее время в Уганде действует один и строятся два древлеправославных храма. Паства окормляется отцом Иоакимом (Валусимби). От Московской Митрополии курируют африканскую общину о. Никола (Бобков) и о. Алексий (Лопатин). См. [starove.ru/news/arhiv-gazety-obshhina/ спецвыпуск газеты «Община» №45 (2015)].

См. также

• Православие в Африке
• Список русских православных храмов в Уганде

Литература

• Алексеев Д. [kostaki.livejournal.com/31715.html Интервью с православным депутатом из Уганды Теодором Ссекукибо]
• Пальчева А. [www.nsad.ru/index.php?issue=8&section=9999&article=63 Православие в Уганде] // Нескучный сад № 4 (11), 2004.
• Africa: A new Metropolitan for Uganda // The Orthodox Church № 8/9 (31), 1995.

Отрывок, характеризующий Православие в Уганде

Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.