Православие в Швеции

Православие в Швеции швед. Ortodoxi i Sverige представлены: Константинопольская православная церковь Антиохийская православная церковь Русская православная церковь Сербская православная церковь Румынская православная церковь Македонская православная церковь
Храм святого Наума Охридского в Мальмё
Основная информация
Страна	Швеция
Площадь	449 964 км²
Численность населения	9 354 426 чел.
Епархиальный центр	Стокгольм
Основана	IX век
Сайт	[sweden.cerkov.ru/ РПЦ]  (рус.)

Православие в Швеции (швед. Ortodoxi i Sverige) — одна из традиционных христианских деноминаций, получившая распространение на территории Швеции с XVII века. Православие исповедует около 0,6 % населения страны (~63,5 тыс. человек на 2013 год).

История

Первые семена христианства были принесены в Швецию в IX веке первым её просветителем — епископом Ансгаром. Благодаря торговым связям с Великим Новгородом, а также династическим бракам православие было хорошо известно в средневековой Швеции.

Согласно преданию, в 1008 году в Хусабю, шведский король Олаф Шётконунг принял крещение, став первым христианским правителем Швеции. Нынешняя церковь Хусабю была построена около 1100 года на месте более древней. Вблизи церкви протекает ручей святого Зигфрида (Сигурда), в котором крестился король Олаф.

В XII—XIII веках русские православные купеческие храмы, освящённые в честь святителя Николая, появились в Сигтуне и на острове Готланд.

С 1617 года, после заключения Столбовского мирного договора, в Стокгольме при русском торговом дворе была устроена купеческая домовая церковь.

С 1969 года на территории Швеции была учреждена Шведская митрополия Константинопольского патриархата, а с 1990 года — Британско-Скандинавская епархия Сербской православной церкви.

С 1980-х годов греческий старостильный Синод противостоящих учредил в Швеции экзархат, возглавляемый епископом Макариопольским Иоанном (Дёрло). В составе экзархата действует храм свв. Константина и Елены в Стокгольме, Успенский храм в Уппсала и женский монастырь святой Филофеи Афинской (ведутся работы по строительству мужского монастыря). С 1988 года миссия издаёт журнал на шведском языке «Ortodoxt kyrkoliv».

В 2007 году Румынский Патриархат учредил на территории Швеции Северо-Европейскую епархию.

С 1962 года в Стокгольме издаётся православный журнал на шведском языке «Ortodox tidning».

Константинопольский Патриархат

Константинопольский патриархат представлен на территории страны Шведской и Скандинавской митрополией, возглавляемой митрополитом Стокгольмским и Скандинавским Клеопой (Стронгилисом).

В исторической части Стокгольма греками был приобретён построенный в 1890 году собор католической апостольской церкви, заново освящённый в 1970 году в честь св. Георгия Победоносца.

9 ноября 2014 года был учреждён Никольский монастырь в посёлке Реттвик, а в 2015 году открыт приход, рукоположен священник и арендовано помещение кладбищенской часовни в Кальмаре.

На 2013 год митрополия насчитывала 17,5 тысяч зарегистрированных членов и издавала ежемесячный листок на греческом языке.

Западноевропейский экзархат

В 1931 году русский Преображенский приход перешёл в юрисдикцию Константинопольского Патриархата и в настоящее время входит в состав Архиепископии русских приходов в Западной Европе.

В 2000-е годы в состав приходов Архиепископии в Швеции вошли шведоязычные приходы: Преображенская церковь в Эверкаликсе, Гётеборге, также действует женский Крестовоздвиженский скит.

Преображенским приходом в Стокгольме издаётся богословско-информационный приходской журнал «Свято-Преображенский православный храм» («Kristi Förklarings ortodoxa kyrka») в русском и шведском вариантах.

Финский православный приход

После Второй мировой войны в Швецию из Финляндии выехало около 6 тысяч православных финнов, основавших в нескольких городах финские православные общины.

К настоящему времени, из-за ассимиляции и сокращения численности православных финнов, в стране остался лишь один приход — святителя Николая в Стокгольме.

Приход входит в юрисдикцию греческой Шведской и Скандинавской митрополии, а 25 декабря 2014 года митрополит Клеопа (Стронгилис) в Георгиевском кафедральном соборе в Стокгольме рукоположил в сан священника Николаоса Хаммарберга, ставшего новым настоятелем финского Никольского прихода.

Антиохийский Патриархат

Антиохийская православная церковь представлена в Швеции рядом арабских православных приходов, входящих в состав Центральноевропейской епархии, возглавляемой с 2013 года митрополитом Игнатием (Аль-Хуши). В городе Гётеборге действует Воскресенский приход.

Московский патриархат

Русская православная церковь была официально представлена в Швеции c 1617 года благодаря первому русскому храму в честь Похвалы Пресвятой Богородицы, основанному при русском торговом дворе по Столбовскому мирному договору. Позднее церковь перешла в разряд посольской и была освящена в честь Преображения Господня.

Русские священнослужители — протоиерей Арсений Судаков и священник Василий Архангельский осуществили первые переводы Литургии Иоанна Златоуста и Василий Великого, заложив основу в дело перевода православных богослужебных и вероучительных книг на шведский язык.

В 1980-е годы в Стокгольме возникло Общество преподобного Сергия Радонежского, которое, войдя в 1996 году в юрисдикцию Московского Патриархата, послужило основой Сергиевского прихода Русской православной церкви в Стокгольме. С конца 1990-х годов русские приходы действуют в Швеции в городах: Гётеборге, Вестеросе, Умео, Уппсала и других и объединены в Шведское благочиние Московского Патриархата. С 2004 года благочинием руководит Представитель Московского Патриархата в Финляндии протоиерей Виктор Лютик.

Сербский Патриархат

В 1960-е годы в связи с массовой трудовой эмиграцией в Швеции оказалось более 26 тысяч выходцев из Сербии. В 1970-е годы на территории Швеции была учреждена Британско-Скандинавская епархия Сербского Патриархата, объединившая на территории Швеции около двух десятков православных приходов: в Стокгольме, Гётеборге, Мальмё, Хельсинборге, Хальмстаде, и др.

Действует мужской сербский Георгиевский монастырь в Улофстрёме.

Численность сербской диаспоры на 2014 год оценивалась в Швеции ~39 тысяч человек (из них ~20 тысяч в регионе Стокгольма).

Шведское благочиние

В 1980-е годы в составе епархии было учреждено шведское благочиние, состоящее из 4 приходов, в которых литургическим и разговорным языком является шведский — приход святой Анны Новгородской, приход святого Димитрия в Кристианстаде и других.

В 2001 году архимандритом Дорофеем (Форснером) в местечке Бредаред, близ города Буроса был основан шведоязычный Свято-Троицкий мужской монастырь.

Румынский Патриархат

Приходы Румынского патриархата на территории Швеции входят в состав Северо-Европейской епархии и управляются епископом Скандинавским Макарием (Дрэгой).

В Стокгольме румынской общиной основаны приходы в честь святого великомученика Георгия Победоносца (район Vanadisplan), Успения Божией Матери (район Bredäng), Свято-Троицкий и Иоанна Крестителя (в районе Сольна).

Румынские приходы имеются в городах: Бурос (в честь свв. архангелов Михаила, Гавриила и Рафаила), Гётеборге (в честь Святого Духа), на Готланде (в честь свт. Николая), в Хальмстаде, Хельсингборге, Хиллерстурпе, Йёнчёпинге (в честь Покрова Божией Матери), Кристианстаде (в честь архидиаконов Стефана и Лаврентия), Линчёпинге (в честь Георгия Победоносца), Мальмё (в честь Святого Духа), Эребру, Сёльвесборг (в честь святых мучеников Афанасия, Василия), Умео, Уппсала (в честь Трёх Святителей), Вестерос (в честь свв. Константина и Елены) и Векшё (в честь Воздвижения Креста).

Македонская православная церковь

Македонская православная церковь представлена в Шведском королевстве несколькими приходами, относящимися к Европейской епархии и управляемые митрополитом Пименом (Илиевским).

В январе 1973 года в городе Мальмё македонцами был основан приход в честь святого Наума Охридского, а в 2006 году закончено строительство вместительного храма в честь святого Наума.

На 2012 год македонский приход насчитывал около 4 тысяч членов.

Киевский патриархат

15 декабря 2015 года Священный Синод Украинской православной церкви Киевского патриархата учредил на территории Швеции (также Дании и Норвегии) благочиние своих приходов (швед. Kievpatriarkatets skandinaviska dekanat, укр. Скандинавський Деканат Української Православної Церкви Київського Патріархату). Архипастырское окормление новообразованной структуры поручено архиепископу Ровенскому Илариону (Процику) председателю управления по внешним связям УПЦ КП.

30 июля 2016 года митрополит Иларион (Процик) рукоположил диакона Инатиоса Эк (Carl Ek) из Гётеборга в сан иерея и возвёл в сан протоиерея Маттеуса Фуремальма (Matteus Mats Maria Furemalm) из Стокгольма в сан протоиерея, а диакона Петруса Микаэля Каттеначи (Petrus Michael Cattenacci) в сан протодиакона.

См. также

• Список русских православных храмов в Швеции

Литература

• Религия и церковь Швеции: от эпохи викингов до начала XXI века / Отв. ред. О. В. Чернышева. — М. : Наука, 2015. — 535 с. — ISBN 978-5-02-039184-0.</span>

Ссылки

• [sweden.cerkov.ru/ Русская Православная Церковь в Швеции] (рус.)
• [www.rafen.net/hemsida/ Интерактивная карта некоторых православных приходов и монастырей Швеции по юрисдикциям.]

Отрывок, характеризующий Православие в Швеции

«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.


Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.