Православие в Южно-Африканской Республике

Православие в ЮАР — динамично развивающаяся конфессия в ЮАР. В настоящее время территории ЮАР является частью канонической территории Александрийской православной церкви. На территории страны расположены две её епархии: Йоханнесбургская и Преторийская митрополия и Кейптаунская митрополия.

История

Православие появилось в ЮАР прежде всего среди греков. В 1928 году в ЮАР была открыта обширная Йоханнесбургская митрополия для греческой диаспоры.

В 1952 году в Йоханнесбурге возникло «Общество русских эмигрантов», при котором был создан русский православный приход.

В то время ни о какой миссии среди «чёрных» не могло быть и речи. В то время как в центральной Африке шёл активный процесс апостольской проповеди Александрийской Церкви местному африканскому населению, — в ЮАР политические тенденции расового размежевания общества не давали возможности развиться подлинным апостольским качествам Церкви.

Таким примером может служить один из случаев, описанных архимандритом Алексием (Чёрным) (1899—1985), который в 1958 году получил назначение на должность Администратора русских православных общин в Южной Африке (РПЦЗ): «Так, община африканцев в Лесото (независимое государство, окруженное территорией ЮАР), несколько раз посылала своих представителей к нему, прося его посетить Лесото и принять их общину вместе со священником в Русскую Православную Церковь (Зарубежную). Отец Алексий, опасаясь, что его связи с „черными“ могут привести к потере должности в Южной Африке, отказался. В результате, возможность осуществить миссию была утрачена».

Надо сказать, что миссии не способствовали и до сих пор не способствуют сильные националистические тенденции, вообще свойственные грекам, особенно находящимся в диаспоре. По-настоящему миссия начала работать только после падения режима апартеида в 1994 году.

В 1968 году из части Йоханнесбургской митрополии была выделена митрополия Мыса Доброй Надежды с центром в Кейптауне

На 1994 год в Южной Африке было 14 приходов и 15 священников Александрийского патриархата.

5 ноября 1997 года во время пастырского визита Патриарх Петр VII заложил камень основания первого миссионерского центра в Южной Африке на участке земли между Преторией и Хартбиспуртдамом, который был подарен набожным семейством Караблие, из Претории".

С этого времени миссионерский центр стал активно распространять Православие среди «чёрного» населения ЮАР. «Так „чёрный“ священник Афанасий Акунда из Кении прибыл в ЮАР в мае 2002 года и начал ездить и учить „черных“ по Южной Африке. Проводил катехизацию. Были рукоположены один диакон и один священник. Также перевели службы на пять местных языков. В ноябре 2002 года здесь снова был с пастырским визитом Патриарх Петр VII. Он совершил массовое крещение 47 оглашенных в городе Сошангув; с этого времени было крещено ещё 73 человека и более 200 прошли катехизацию. В шести других городах ещё около 400 человек стали прихожанами Православной Церкви и Александрийского патриархата».

В 2001 году на кафедру в Йоханнесбург был переведен из Кении митрополит Серафим (Киккотис). Этот человек известен как миссионер и участник международного молодёжного православного движения «Синдесмос». Его богатый опыт дал новый импульс миссионерской деятельности в ЮАР. Так, при нём появились миссии среди зулусов и племени коса в Кейптаунской епархии.

См. также

• Православие в Африке
• Список русских православных храмов в ЮАР

Литература

• Франк Х., свящ. Православие в Южной Африке — упущенная возможность? // Альфа и Омега № 2 (5) 1995.

Ссылки

• orthodoxjohannesburg.org.za

Отрывок, характеризующий Православие в Южно-Африканской Республике

– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.