Православная Русь (журнал)
| Правосла́вная Ру́сь | |
 | |
| Язык: | |
|---|---|
| Издатель: | |
| Страна: | |
| Тираж: |
2500 (1939) |
«Правосла́вная Ру́сь» — периодическое издание Русской православной церкви заграницей, издаваемое Свято-Троицким монастырём в Джорданвилле.
История
С 1928 по 1934 год выходила еженедельная церковно-общественная газета «Православная Карпатская Русь», ответственным редактором которой был Всеволод Владимирович Коломацкий[1]. Распространялась в 48 государствах.
В 1934 годы в качестве приложения к «Православной Руси» появилось сопутствующее издание «Детство во Христе», ежемесячный иллюстрированный религиозный журнал для детей и подростков, предназначенный для возраста от 7 до 17 лет. Периодичность — 12 выпусков в год, при объёме от 16 до 24 страниц книжного формата. Здесь под псевдонимом Сирин впервые напечатаны стихи Владимира Владимировича Набокова[2]. Приложение выходило до 1944 года.
С 7 января 1935 года газета стала издаваться под название «Православная Русь»[3] под редакцией инока Алексия (Дехтерёва). С 1938 года редакторами были архимандрит Серафим (Иванов), которого в свою очередь сменил архимандрит Нафанаил (Львов), сотрудники редакции: Савва (Струве) и Аверкий (Таушев).
Были поставлены следующие цели: укрепление православного церковного самосознания русских эмигрантов, повествование о духовных сокровищах православной веры, осведомление читателей о церковной жизни Русского Зарубежья, борьба с воинствующим безбожием, отстаивание общецерковного объединения всего Русского Зарубежья[4].
С изданием сотрудничали и публиковались в нём интеллектуалы, участники книжной, журналистской и издательской жизни диаспоры Иван Александрович Ильин, Николай Дмитриевич Тальберг, Антон Владимирович Карташов, Борис Константинович Зайцев, Георгий Дмитриевич Гребенщиков, Иван Сергеевич Шмелев, архимандрит Иоанн (Шаховской) и др.
К 1939 году тираж журнала достиг 2500 экземпляров, что для церковного зарубежного органа было немало[4].
С 1941 году «Православная Русь» стала проникать на оккупированные территории России вопреки всем запретам немецких властей. Она читалась там с большим интересом, о чём свидетельствовали отзывы, которые редакция получала из этих областей[4].
С 10 января 1943 издание «Православной Руси» было прекращено словацкой администрацией по требованию немецких властей.
Последний номер «Православной Руси» словацкого периода вышел в Братиславе 22 октября 1944 года[5].
После переезда большей части братии Монастыря преподобного Иова Почаевского в Джорданвилль, печатание журнала возобновляется там. Первый номер вышел в США 31 января 1947 года[4]. Целью обновлённого издания, как было заявлено[3]:
блюсти завѣты Святой Руси и въ свѣтѣ ихъ: 1) освѣдомлять о важнѣйшихъ общихъ событіяхъ церковной жизни и оцѣнивать ихъ; 2) освѣдомлять о текущей церковной жизни разбросанныхъ по всему свѣту церковно-организованныхъ единомышленныхъ русскихъ людей; 3) сосредотачивать матеріалъ, рисующій положеніе вѣрныхъ Церкви русскихъ людей, томившихся и томящихся подъ игомъ Совѣтской власти; 4) способствовать ознакомленію церковнаго народа съ основами Православной вѣры, какъ въ цѣляхъ болѣе углубленнаго познанія ея, такъ и въ огражденіе отъ уводящихъ отъ Истины вліяній, давать назидательное чтеніе, способное духовно скрасить досуги русскихъ православныхъ людей за рубежомъ.
В 1949 году в Джорданвилль прибыл священник Кирилл Зайцев, впоследствии архимандрит Константин, возглавивший редакцию «Православной Руси». Он руководил изданием в течение 30 лет[4].
В 1975 году, незадолго до кончины архимандрита Константина (Зайцева), редактором «Православной Руси» стал иеромонах Игнатий (Трепачко), возглавлявший журнал до своей смерти в 1991 году. Как и архимандрит Константин, о. Игнатий всю редакторскую работу вел один и, кроме того, был метранпажем издания. С 1988 по 2001 году в издательстве «Православной Руси» трудился преподаватель Свято-Троицкой духовной семинарии А. В. Псарев. В 2000-е годы журналом руководил инок Всеволод (Филипьев)[4].
Напишите отзыв о статье "Православная Русь (журнал)"
Примечания
- ↑ Стрижев А. Н. Пражские издательства // Литературная энциклопедия Русского Зарубежья 1918—1940: Периодика и литературные центры. М.: РОССПЭН. 2000. С. 328—329.
- ↑ Детство во Христе. Владимирова, 1934, № 3.
- ↑ 1 2 [www.russportal.ru/index.php?id=publications.orth_russia Православная Русь. Церковно-общественный орган РПЦЗ — Оглавление — РуссПортал. Историческая библиотека русской цивилизации]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [cyberleninka.ru/article/n/izdatelskaya-deyatelnost-tipografii-prep-iova-pochaevskogo-amerikanskiy-period-1946-2006 ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ТИПОГРАФИИ ПРЕП. ИОВА ПОЧАЕВСКОГО: АМЕРИКАНСКИЙ ПЕРИОД (1946—2006) — тема научной статьи по истории и историческим наукам, читайте бесплатно текст на…]
- ↑ [www.rocorstudies.org/church-people/clergy-and-monastics/2012/06/22/trudy-kda-16/ Братства Преподобного Иова Почаевского и их роль в истории Русской Православной Церкви Заграницей — ROCOR Studies]
Ссылки
- Кашеваров А. Н. [cyberleninka.ru/article/n/pravoslavnaya-rus-tserkovno-obschestvennyy-organ-russkoy-pravoslavnoy-tserkvi-za-granitsey «ПРАВОСЛАВНАЯ РУСЬ» «ЦЕРКОВНО-ОБЩЕСТВЕННЫЙ ОРГАН» РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ЗА ГРАНИЦЕЙ]
- Галина Усенко [zavtra.ru/content/view/-pravoslavnaya-karpatskaya-rus-golos-pochaevskoj-lavryi-i-pravoslavnogo-russkogo-zarubezhya/ «Православная Карпатская Русь» — голос Почаевской лавры и православного Русского Зарубежья.]
Отрывок, характеризующий Православная Русь (журнал)
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
