Православные храмы Иванова
Поделись знанием:
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
Православные храмы города Иваново
Содержание
Действующие
- Свято-Введенский женский монастырь (Шереметевский проспект)[1]
- Преображенский кафедральный собор (ул. Колотилова, 44)
- Храм святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова (Кохомское шоссе, 29)
- Часовня иконы Божией Матери «Одигитрия» (Кохомское шоссе, 2)
- Храм святого Пророка Илии (ул. Кольцова, 19/1)
- Храм иконы Божией Матери «Неопалимая Купина» при Ивановском институте ГПС МЧС России (просп. Строителей, 33)
- Домовый храм Феодоровской иконы Божией Матери в Православной школе-интернате в честь иконы Божией Матери Феодоровская и Морском кадетском корпусе им. адмирала Г. Невельского (ул. Павлова, 15/26)
- Храм святых первоверховных апостолов Петра и Павла кладбищенский (ул. Сельская, 1) в местечке Балино.
- Часовня Боголюбской иконы Божией Матери (ул. 1-я Полянская, 30)
- Храм Сретенья Владимирской иконы Божией Матери (ул. Лежневская, 120а)
- Храм Казанской иконы Божией Матери (Шереметевский проспект, 41)
- Часовня святого благоверного князя Александра Невского (пр. Энгельса, 11)
- Храм иконы Божией Матери «Благодатное Небо» в гарнизоне «Северный».
- Храм преподобного Серафима Саровского (ул. Генерала Хлебникова, 32 А)
- Храм святителя Николая Мирликийского Чудотворца при областной клинической больнице (ул. Любимова, 1)
- Храм иконы Божией Матери «Целительница» при 1-й городской больнице (ул. Парижской Коммуны, 5, корп. № 1)
- Храм иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша» при областном наркологическом диспансере (ул. Кузнецова, 106/1)
- Домовый храм иконы Божией Матери «Помощница в родах» при родильном доме № 1 (ул. Ленинградская, 3/16)
- Часовня иконы Божией Матери «Неувядаемый Цвет» при городской больнице № 8 (ул. Станкостроителей, 4)
- Домовый храм великомученика и целителя Пантелеимона при Ивановском областном психоневрологическом интернате и Покрова Божьей Матери (ул. Благова, 38)
- Храм иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша» при Областном кожно-венерологическом диспансере (ул. Детская, 2/7)
- Храм Архистратига Божия Михаила при профессиональном лицее Ивановского государственного архитектурно-строительного университета (ул. Профессионнальная)
- Храм святителя Алексия, митрополита Московского, при Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской православной духовной семинарии (микрорайон ТЭЦ-3, г. Иваново. 15)
- Храм Собора Ивановских святых при Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской православной духовной семинарии (микрорайон ТЭЦ-3, г. Иваново. 15)
- Храм иконы Божией Матери «Прибавление ума» на ул. Калинина у школы № 1.
- Храм иконы Божией Матери «Неопалимая Купина» при пожарной части № 1 (Советская, 26)
- Церковь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» (пересечение ул. Кузнецова и Рабфаковская) (заново отстроенная на месте одноимённой разрушенной в 1976 году)[2]
- Молитвенная комната — часовня преподобного Сергия Радонежского и святого благоверного князя Димитрия Донского (ул. Сарментовой, 7)
- Успенская кладбищенская церковь (кирпичная). (Улица Смирнова,76)
- Введенская церковь (женский монастырь) (улица Спартака, 23)
- Храм святого мученика Иоанна Воина (строящийся) в м. Авдотьино(ул. Революционная)
- Храм великомученика Георгия Победоносца (строящийся) Проезд городским транспортом до ост. «пл. Победы».
- Часовня Происхождения Честных Древ Креста Господня (строящаяся)при горбольнице № 2 на ул. Ермака.
Утраченные
- Крестовоздвиженская церковь (летняя) церковь Рождества христова (зимняя) (территория площади Революции)
- Покровский собор (летний) (площадь Пушкина; территория Дворца искусств) — уничтожен в 1931 году.
- Троицкий собор (зимний) (площадь Пушкина; территория Дворца искусств) — уничтожен в 1931 году.
- Благовещенская единоверческая церковь (улица Парижской Коммуны, территория Авторемонтного завода)
- Скорбященская церковь на Дмитровке (угол улиц Кузнецова и Рабфаковской)
- Вознесенская церковь.
- Иверская часовня. (площадь Ленина, место фабрики-кухни, ныне в этом здании располагается Ивановский филиал РГТЭУ)[3]
- Николаевская церковь при больнице «мастеровых и рабочих» (угол проспекта Ленина и улицы Ермака)
- Церковь Спаса при реальном училище (проспект Ленина, 33)
- Церковь Александра Невского (пересечение улицы Садовой и проспекта Энгельса)
- Спасская церковь в Хуторове (улица Ермака, место энергетического техникума)
- Церковь Троицы в Авдотьине (Авдотьино)
- Церковь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» (улица Кузнецова, взорвана в 1976 году)[4]
- Успенская деревянная церковь (ул. Фрунзе, 7; сгорела в 2015 году)
Часовни
- Федоровская часовня (территория площади Революции)
- Троицкая часовня на нижнем базаре (начало улицы Красногвардейской)
- Казанская часовня (пересечение улиц Смирнова и Лежневской)
- Владимирская часовня в Иконникове (угол улиц 8 Марта и Калинина. Место Ивановского государственного политехнического университета)
- Новая Казанская часовня (угол проспекта Ленина и улицы Почтовой, территория Главпочтамта)
- Часовня «Боголюбовский столбик» (улица Постышева)
- Преображенская часовня В Рылихе (улица Суворова)
- Часовня в Глинищеве (улица 3-я линия)
- Часовня в Курьянове (Старое Курьяново)
- Ivanovo, church by A.S.Kaminsky.jpg
Преображенский собор. Архитектор Александр Каминский
Возведен в 1890. Уничтожен - ? - Ivanovo, Schechtel church.jpg
Спасская церковь. Архитектор Фёдор Шехтель.
Возведена в 1898. Уничтожена в 1937.
Напишите отзыв о статье "Православные храмы Иванова"
Примечания
- ↑ [ivepar.ru/eparhia/686319658/ Монастыри Иваново-Вознесенской епархии]
- ↑ [wikimapia.org/4208698/ru/Церковь-Всех-скорбящих-Радость Церковь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» (улица Кузнецова)]
- ↑ [www.itc.ivanovo.ru/pages/detail.php?cur_lng=0&cur_cat=0&pag_idn=3 История города Иваново]
- ↑ [w3.ivanovo.ru/Eparx/Xram/xram1.htm Храмы Иваново-Вознесенска]
Ссылки
- [ivepar.ru/eparhia/32095/14291020081212415700/ Иваново-Вознесенская и Кинешемская Епархия. Храмы города Иваново]
- [russian-church.ru/viewcat.php?cat=ivanovo Русские церкви — Ивановская область]
- [w3.ivanovo.ru/Eparx/Xram/xram1.htm Храмы Иваново-Вознесенска]
- [wiki.ivanovoweb.ru/index.php/Храмы_Иваново-Вознесенска Храмы Иваново-Вознесенска — IvanovoWiki]
|
Отрывок, характеризующий Православные храмы Иванова
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.