Православные храмы США
Поделись знанием:
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
Список храмов автокефальных православных Церквей на территории США.
Содержание
Русская православная церковь
- Главный собор — Свято-Николаевский собор в г. Нью-Йорк.
- Единственный монастырь — монастырь святой Марии Египетской в г. Нью-Йорк.
Патриаршие приходы в США включают также следующие храмы[1]:
Благочиние Атлантических Штатов
Название | Местоположение | Изображение |
Храм Николая Чудотворца (Рединг), [www.stnicholasberks.org/] | Рединг (Пенсильвания) | |
Храм архистратига Михаила (Филадельфия), [www.saintmichaelsroc.org/] | Филадельфия (Пенсильвания) | |
Храм Григория Богослова (Тампа), [www.russianchurchtampa.com/] | Тампа (Флорида) | |
Собор Андрея Первозванного (Филадельфия), [www.saintandrewscathedral.org/] | Филадельфия (Пенсильвания) | |
Храм Николая Чудотворца (Уилкс-Барре), [www.saintnicholasrussianorthodoxchurch.com/] | Уилкс-Барре (Пенсильвания) | |
Храм Петра и Павла (Скрентон), [www.saintspeterandpaulscranton.com/] | Скрентон (Пенсильвания) | |
Свято-Троицкая Церковь (Балтимор), [www.holytrinityorthodox.com/ru/] | Балтимор, Мэрилэнд | |
Храм Николая Чудотворца (Честер), [st-nicholas-chester.org/] | Честер (Пенсильвания) | |
Храм Георгия Победоносца (Палмертон) | Палмертон (Пенсильвания) |
Благочиние Восточных Штатов
- Храм в честь Трех Великих Святителей (Гарфилд), Гарфилд (Нью-Джерси)
- Храм Георгия Победоносца (Бэйсайд), Бэйсайд (Нью-Йорк)
- Храм Всех Святых в земле Российской просиявших (Пайн Буш), Пайн Буш (Нью-Йорк)
- Храм Петра и Павла (Элизабет), Элизабет (Нью-Джерси)
- Собор Петра и Павла (Пассаик), Пассаик (Нью-Джерси)
- Храм Петра и Павла (Манчестер, Нью Гэмпшир), Манчестер (Нью-Гэмпшир)
- Храм в честь Рождества Иоанна Крестителя (Литл Фолс, Литл Фолс (Нью-Джерси)
- Храм Воздвижения Животворящего Креста (Хакетстаун), Хакетстаун (Нью-Джерси)
- Храм Николая Чудотворца (Бейонн), Бейонн
Благочиние Центральных Штатов
- Храм святителя Иннокентия Иркутского (Редфорд), Рэдфорд (Мичиган)
- Храм Николая Чудотворца (Бруксайд), Бруксайд (Алабама)
- Храм Успения Божией Матери (Бэнлд), Бэнлд (Иллинойс)
- Церковь Рождества Христова (Янгстаун), Янгстаун (Огайо)
- Часовня Николая Чудотворца (Эдинборо), Эдинборо (Пенсильвания)
- Церковь Ильи Пророка (Батл-Крик), Батл-Крик (Мичиган)
- Храм Андрея Первозванного (Ист-Лэнсинг), Ист-Лэнсинг (Мичиган)
- Храм святителя Иоанна Златоустого (Гранд-Рэпидс), Гранд-Рэпидс (Мичиган)
- Храм Архистратига Михаила (Рэдфорд), Рэдфорд (Мичиган)
Благочиние Западных Штатов
- Свято-Николаевский Собор (Сан-Франциско) [www.russiansobor.org], Сан-Франциско (Калифорния)
- Церковь Казанской Иконы Божией Матери (Сан-Диего), Сан-Диего (Калифорния)
- Храм Покрова Божией Матери, Mexico
Русская православная церковь заграницей
- Монастыри
- Новодивеевский монастырь — женский монастырь, расположен в местечке Нануэт, в 30 км к северу от Манхэттена.
- Троицкий монастырь (Джорданвилль) — мужской монастырь в Джорданвилле, штат Нью-Йорк.
- Храмы[2]
Айдахо—Джорджия
- Алабама
- Нет храмов
- Делавэр
- Нет храмов
Иллинойс — Индиана
- Иллинойс
- Храм святителя Иннокентия Московского (Карол Стрим), en:Carol Stream, IL
- Епархиальное управление, Чикагская и Средне-Американская Епархия, Дес-Плейнс
- Покровский кафедральный собор (Дес-Плейнс), Дес-Плейнс
- Храм святителя Иоасафа Белгородского (Мадди), en:Muddy, IL
- Свято-Bладимирская церковная община, en:Rock City, IL
Канзас — Колумбия
- Канзас
- Община Покрова Пресвятой Богородицы, en:Prairie Village, KS
- Кентукки
- Нет приходов
- Церковь Всех Святых в земле Российской просиявших (Берлингейм), Берлингейм (Калифорния) en:Burlingame, CA
- Церковь святого Симеона Верхотурского (Калистога), Калистога (Калифорния) en:Calistoga, CA
- Домовая церковь Иоанна Кронштадтского (Касто Воллей), Кастро Воллей (Калифорния) Castro Valley, CA
- Община Ксении Петербургской (Конкорд), Конкорд (Калифорния)
- Церковь пророка Илии (Даймонд Спринг), Даймонд Спринг (Калифорния) en:Diamond Springs, CA
- Свято-Варваринская Миссия (Фуллертон), Фуллертон (Калифорния) en:Fullerton, CA
- Церковь Казанской иконы Богоматери (Гарнвил), Гарнвилл (Калифорния) en:Guerneville, CA
- Церковь Покрова Пресвятой Богородицы (Голливуд), Голливуд
- Свято-Троицкая часовня (Дженнер), Дженнер (Калифорния) en:Jenner, CA
- Община Успения Пресвятой Богородицы (Лос-Анджелес), Лос-Анджелес
- Спасо-Преображенский собор (Лос-Анджелес), Лос-Анджелес
- Троицкая церковь (Окснард), Окснард (Калифорния) en:Oxnard, CA
- Церковь Покрова Пресвятой Богородицы (Пало-Альто), Пало-Альто
- Церковь Вознесения Христова (Сакраменто), Сакраменто (Калифорния)
- Церковь Иоанна Кронштадтского (Сан-Диего), Сан-Диего
- Церковь преп. Сергия Радонежского (Сан-Франциско), Сан-Франциско
- Старый собор Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» (Сан-Франциско), Сан-Франциско
- Кафедральный собор Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» (Сан-Франциско), Сан-Франциско
- Церковь Воскресения Христова (Сан-Франциско), Сан-Франциско
- Церковь Казанской иконы Божией Матери (Сан-Франциско), Сан-Франциско
- Церковь святителя Тихона Задонского (Сан-Франциско), Сан-Франциско
- Епархиальное управление, Западно-Американская Епархия, Сан-Франциско
- Воскресенская церковь (Санта-Барбара), Санта-Барбара (Калифорния)
- Церковь Петра и Павла (Санта-Роза), Санта-Роза (Калифорния)
- Церковь преподобного Серафима Саровского (Сиасайд), Сиасайд Seaside, CA
- Община Германа Аляскинского (Саннивэйл), Саннивэйл (Калифорния)
- Часовня св. Иоанна Милостивого (Виллитс), Виллитс (Калифорния) Willits, CA
Луизиана — Монтана
- Луизиана
- Нет приходов
- Мэн
- Церковь Александра Невского (Ричмонд), en:Richmond, ME
- Община святителя Иоанна Шанхайскаго и Сан-Францисскаго и часовня иконы Божией Матери «Споручница грешных» (Мэн), en:Wytopitlock, ME
- Массачусетс
- Храм Святителя Иоанна Шанхайского (Фрамингем), en:Framingham, MA
- Храм Иоанна Русского (Ипсуич), en:Ipswich, MA
- Церковь блаженной Ксении (Метуэн), en:Methuen, MA
- Община Христа Спасителя, en:Millbury, MA
- Богоявленский храм (Рослиндэйл), en:Roslindale, MA
- Свято-Николаевская церковь (Вест Спрингфилд), en:West Springfield, MA
- Мичиган
- Церковь святого равноапостольного Владимира (Энн-Арбор), Энн-Арбор (Мичиган)
- Община преподобных Сергия и Германа Валаамских, en:Atlantic Mine, MI
- Успенский Собор (Ферндейл), en:Ferndale, MI
- Церковь Германа Аляскинского (Вудлэнд), en:Woodbury, MI
- Община преподобного Серафима Саровского, Лансинг
- Миссисипи
- Нет приходов
- Миссури
- Община преподобной Марии Египетской, Columbia, MO
- Церковь святителя Иоанна Златоуста, House Springs, MO
- Церковь Василия Великого, St. Louis, MO
- Монтана
- Нет приходов
Небраска — Нью-Йорк
- Небраска
- Нет приходов
- Невада
- Церковь свв. Царственных Мучеников, Sparks, NV
- Нью-Гемпшир
- Церковь Апостолов Петра и Павла 306 Beech St, Manchester, NH 03103
- Нью-Джерси
- Часовня великомученика Пантелеимона, en:Branchville, NJ
Собор Петра и Павла en: Passaic, NJ
- Покровская церковь, en:Buena, NJ
- Церковь Георгия Победоносца, en:Howell, NJ
- Александро-Невский собор, en:Howell, NJ
- Церковь Тихвинской иконы Божией Матери, en:Howell, NJ
- Епархиальное управление, Восточно-Американская Епархия, en:Howell, NJ
- Ставропигиальный Свято-Владимирский храм, en:Jackson, NJ
- Свято-Николаевская церковь, en:Millville, NJ
- Покровская церковь, en:New Brunswick, NJ
- Архангело-Михайловская церковь, Ньюарк (Нью-Джерси)
- Церковь Казанской Иконы Божией Матери, Ньюарк (Нью-Джерси)
- Церковь Косьмы и Дамиана, en:Passaic, NJ
- Архангело-Mихайловский собор, Патерсон (город)
- Свято-Николаевская церковь, en:Red Bank, NJ
- Община преподобномученицы Елизаветы, en:Rocky Hill, NJ
- Церковь Успения Божией Матери, Трентон (Нью-Джерси)
- Свято-Троицкая церковь, en:Vineland, NJ
- Нью-Мексико
- Община преп. Венедикта, Hobbs, NM
- Церковь святой Иулиании Лазаревской, Санта Фе Santa Fe, NM
- Церковь Рождества Богородицы, Олбани (Нью-Йорк)
- Церковь новомучеников и исповедников Российских, Бруклин
- Церковь Иоанна Крестителя, Бруклин
- Церковь Богородицы «Неупиваемая Чаша» и Часовня Иоанна Кронштадтского, Бруклин
- Свято-Николаевская церковь, en:Endicott, NY
- Благовещенская церковь, en:Flushing, NY
- Церковь Покрова Богородицы, en:Glen Cove, NY
- Церковь Введения во Храм Богородицы, en:Jamesville, NY
- Скит св. препмуч. Елизаветы, Jordanville, NY
- Троицкий монастырь, Джорданвилль
- Новая Коренная Пустынь. Церковь Рождества Пресвятой Богородицы, Mahopac, NY
- Успенский женский монастырь, Новодивеевский монастырь, en:Nanuet, NY
- Церковь Сергия Радонежского, Нью-Йорк
- Троицкая церковь, Нью-Йорк
- Синодальный собор Знамения Божией Матери, Нью-Йорк
- Свято-Отеческая церковь, Нью-Йорк
- Часовня Георгия Победоносца, en:Northville, NY
- Покровская церковь, en:Nyack, NY
- Свято-Николаевская церковь, en:Poughkeepsie, NY
- Западнообрядная ставропигиальная церковь Свято-Николаевская церковь, en:Putnam Valley, NY
- Успенская церковь, en:Richmond Hill, NY
- Церковь Покрова Богородицы, Рочестер (Нью-Йорк)
- Церковь Серафима Саровского, en:Sea Cliff, NY
- Часовня иконы Божией Матери «Отрада и Утешение», en:Spring Valley, NY
- Община иконы Пресвятыя Богородицы «Нечаянная Радость», Статен-Айленд
- Церковь Иоанна Кронштадтского, en:Utica, NY
- Церковь Феодора Тирона и Феодора Стратилата, en:Williamsville, NY
- Часовня апостолов Петра и Павла, en:Woodbourne, NY
Северная Каролина, Северная Дакота
- Церковь иконы Божией Матери «Державная» (Шарлотт, Северная Каролина), Шарлотт (Северная Каролина) [www.derjavnaya.net/derjavnaya/]
- Церковь Николая Чудотворца (Флетчер, Северная Каролина), en:Fletcher, NC [www.saintnicholasroc.org/]
- Троицкая Церковь (Мебэйн, Северная Каролина), en:Mebane, NC [www.holytrinitymission.com/joomla/]
Огайо — Орегон
- Георгиевская церковь (Цинциннати), Цинциннати [www.stgeorgeroc.org/]
- Миссионерская община Святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Франциского Чудотворца, Колумбус (Огайо) [directory.stinnocentpress.com/viewparish.cgi?Uid=384&lang=ru]
- Сергиевский собор (Парма, Огайо), Парма (Огайо) [www.saintsergius.org/], [directory.stinnocentpress.com/viewparish.cgi?Uid=175&lang=ru]
- Община святителя Тихона, en:Sandusky, OH [www.sttikhonsandusky.org/], [directory.stinnocentpress.com/viewparish.cgi?Uid=83&lang=ru]
- Храм Казанской иконы Божией Матери (Урбана, Огайо), en:Urbana, OH [directory.stinnocentpress.com/viewparish.cgi?Uid=323&lang=ru]
- Собор Святого Феодосия Черниговского
- Община святого Мартина Турского, en:Corvallis, OR [directory.stinnocentpress.com/viewparish.cgi?Uid=69&lang=ru]
- Церковь новомучеников и исповедников Российских (Мулино, Орегон), en:Mulino, OR [www.russianchurch.ws/], [directory.stinnocentpress.com/viewparish.cgi?Uid=68&lang=ru]
- Община святого Иннокентия Иркутского, en:Rogue River, OR [directory.stinnocentpress.com/viewparish.cgi?Uid=176&lang=ru]
Флорида
- Флорида
- Миссионерская община святителя Николая чудотворца, en:Bunnell, FL
- Община святого апостола Андрея Первозванного, en:Daytona Beach, FL
- Община Христа Спасителя, en:Hypoluxo, FL
- Скит Честнаго Креста (Джэксонвилл), Джэксонвилл (Флорида)
- Скит Царской Горы (Джэксонвилл), Джэксонвилл (Флорида)
- Община святых мучениц Веры, Надежды, Любови и Софии, en:Kissimmee, FL
- Свято-Владимирская церковь (Майами), Майами www.saintvladimirmiami.com
- [stmatrona.com/ Церковь Святой Матроны Московской Майами Dania Beach FL]
- Церковь Андрея Стратилата (Санкт-Петербург, Флорида), Санкт-Петербург (Флорида)
- Миссионерская община святителя Николая чудотворца, en:Sunrise, FL
- Церковь собора преподобных Оптинских старцев, en:Winter Garden, FL
Православная Церковь в Америке
- Монастыри
- Тихоновский монастырь (Саут-Кейнан) — мужской монастырь, расположен в Саут-Кейнане, штат Пенсильвания.
- Храмы
- Свято-Николаевский собор (Вашингтон)
- Собор Архангела Михаила (Аляска)
- Собор Святого Феодосия, Кливленд, штат Огайо
- Церковь святого Николая (Джуно), Джуно, штат Аляска
- Свято-Троицкая церковь (Чикаго)
- Храм святых Жен-Мироносиц (Сакраменто)
Американская архиепископия Константинопольского Патриархата
Старообрядческие храмы
Этот раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей.
|
Напишите отзыв о статье "Православные храмы США"
Примечания
Отрывок, характеризующий Православные храмы США
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.