Правящий класс

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Правящий класс (фильм)»)
Перейти к: навигация, поиск
Правящий класс
The Ruling Class
Жанр

трагикомедия

Режиссёр

Питер Медак

Продюсер

Жюль Бак
Джек Хоукинс

Автор
сценария

Питер Барнс

В главных
ролях

Питер О'Тул
Аластер Сим

Оператор

Кен Ходжис

Композитор

Джон Кэмерон
Эдвард Элгар

Кинокомпания

Keep Films Limited

Длительность

154 мин.

Бюджет

1,4 млн $

Страна

Великобритания

Язык

английский

Год

1972

IMDb

ID 0069198

К:Фильмы 1972 года

«Правящий класс» (англ. The Ruling Class) — британский фильм 1972 года, адаптация сатирической пьесы Питера Барнса (англ.), которая рассказывает о психически ненормальном английском аристократе Джеке Гурнее (которого играет Питер О'Тул). В фильме также снимались: Аластер Сим, Артур Лоу (англ.), Гарри Эндрюс, Корэл Браун (англ.), Майкл Брайант (англ.), Найджел Грин (англ.), Уильям Мервин (англ.), Кэролин Сеймур (англ.) и Джеймс Виллерс (англ.). Продюсером фильма был Жюль Бак (англ.), а режиссёром Питер Медак. Питер О'Тул описал этот фильм как «комедия с драматической основой» («a comedy with tragic relief»)[1].



Сюжет

После заседания в палате лордов тринадцатый лорд Гурней дома просит дворецкого поставить лестницу и подвесить на потолке петлю. Когда дело сделано, лорд отсылает дворецкого за виски с содовой, а сам надевает балетную пачку, встаёт на лестницу и произносит торжественную речь, а затем просовывает голову в петлю. Он спрыгивает с лестницы, пытается достать до неё ногами, но только сталкивает её и умирает.

Нотариус оглашает завещание Гурнея, который завещает всё своё наследство и титул четырнадцатого лорда Гурнея своему сыну Джеку, который искренне считает себя Иисусом Христом и лечится в психиатрической клинике. Джек приезжает в особняк отца и бегает по дому и по саду. Другим лордам это совершенно не нравится, и они решают женить Джека, получить от него сына, посадить на престол его, а Джека объявить сумасшедшим.

Однако Джек говорит, что он женат на «даме с камелиями» — вымышленном персонаже. Тогда лорды посылают к Джеку женщину, которая должна выдавать себя за «даму с камелиями». Джек верит ей, и вскоре состоится свадьба, а в брачную ночь Джек оплодотворяет её. В ночь рождения ребёнка лорды решаются на опасный эксперимент. После него Джек думает, что он Джек-потрошитель: Джек убивает женщин, что воспринимается как совершенно нормальное явление, а в конце фильма становится членом палаты Лордов.

Производство, выход и критика

Сценарий написан Питером Бернсом по мотивам его пьесы, но он внёс туда несколько существенных изменений. Бюджет фильма составлял 1,4 млн долларов, причём Питер О'Тул снимался бесплатно (это было его пожертвование картине «Человек из Ла-Манчи (англ.)», выпущенной той же студией позже в этом же году).

Это первый британский фильм, присутствующий на Каннском фестивале в 1972 году, но мнения критиков разделились. Газета The New York Times охарактеризовала фильм как «удивительное развлечение», а Los Angeles Times назвала очень растянутым. Несмотря на разногласия, фильм получил всеобщее признание, а игра Питера О'Тула отмечена премией «Национального совета кинокритиков США». Студия Avco Embassy Picture позднее купила права на этот фильм и урезала 6 минут - общая продолжительность фильма стала 154 минуты[1].

Напишите отзыв о статье "Правящий класс"

Примечания

  1. 1 2 [news.independent.co.uk/people/obituaries/article35435.ece The Independent on Sunday (London), 23 июня 2001](недоступная ссылка — история). Проверено 23 сентября 2007. [web.archive.org/20080107095627/news.independent.co.uk/people/obituaries/article35435.ece Архивировано из первоисточника 7 января 2008].

Отрывок, характеризующий Правящий класс

– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.