Прага
Город
|
Пра́га (чеш. Praha [ˈpraɦa]) — город и столица Чехии; административный центр Среднечешского края и двух его районов — Прага-Восток и Прага-Запад. Образует самостоятельную административную единицу страны.
Население — 1,3 млн человек (2013 год), четырнадцатый по величине город в Евросоюзе. Расположена на берегах реки Влтавы в 40 км от её впадения в Лабу.
Главный политический, экономический и культурный центр Чехии. Крупный туристический центр Европы: количество туристов в 2012 году превысило 5,4 млн человек[2].
С X века — столица Чешского государства; в 1526—1918 годы — главный город Богемии под властью Габсбургов; с 1918 по 1992 год — столица Чехословакии; с 1993 года — Чешской Республики. Исторический центр внесён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Содержание
Название города
Название города вызывает много споров. Обычно слово «Praha» связывают с чешским словом «prah» (порог). Одной из самых популярных является легенда о Либуше. Она отправила слуг в лес, которые там нашли человека, тесавшего порог дома, — отсюда и название «Прага». Также «порогом» является старославянское название берега реки. Иные ученые связывают происхождение названия со словом «pražení» (закалка, обжарка), так как в этом регионе вырабатывали много хлеба. Другой возможной причиной могут быть каменные пороги в бродах через Влтаву.
Все гипотезы обычно обосновываются только лингвистическими конструкциями. По мнению современных теоретиков градостроительства, если исходить из того, что может быть для Праги самым особенным и значимым, это, скорее всего, была бы не обжарка и не речной берег, а, в первую очередь, броды. Они имели главное значение при появлении Праги. Тогда версия о каменных порогах в реке кажется самой правдоподобной[3].
История
Первые исторические сведения о поселениях славян на территории современной Праги относятся к VI веку н. э. В X веке Прага стала столицей Чешского государства, в конце этого же столетия в городе была выстроена рыночная площадь.
В первой половине XIII века вокруг каменных построек в районе площади стали возводить крепостные стены.
Конкурировавшая в средние века наравне с Парижем за звание столицы Европы Прага, оказавшись вне первой волны глобализации в 16 в., стала периферийным её городом[4].
После поражения Австрии в австро-прусской войне 1866 года, когда Прага была оккупирована прусскими войсками, австрийское командование пришло к выводу, что город окончательно утратил своё оборонное значение. Это привело к решению о сносе большей части городских укреплений, прежде всего вокруг Нового Места и Малой Страны. Результатом этого явилось бурное развитие пригородов Праги: Краловске-Винограды, Жижков, Карлин, Вршовице, Нусле, Смихов, Коширже, Подоли, Височани и многих других, где, в отличие от плотно застроенных старых кварталов, возникли десятки и сотни новых заводов и фабрик, привлекавших рабочую силу из сельской местности.
В XIX веке пражская агломерация становилась наиболее важным промышленным центром всей империи. Особую роль играли предприятия машиностроения и металлообработки, используя недалеко расположенный угольный бассейн и металлургические предприятия города Кладно. Вместе с тем, боясь дальнейшего усиления Праги и Чехии в целом и, как следствие, требования ею особой политической роли, венское правительство препятствовало слиянию пригородов с Прагой. До падения монархии в 1918 году такое разрешение получили только Иозефов, Вышеград, Голешовице-Бубни и Либень. Отдельные пригороды разрослись настолько, что получили статус города, при этом достигая внушительных размеров. Например, Краловске-Винограды перед Первой мировой войной насчитывали около 100 тыс. жителей, что выводило их на третье место среди всех чешских и моравских городов, после собственно Праги и Брно.
После распада осенью 1918 года Австро-Венгерской империи и образования независимой Чехословацкой Республики Прага стала её столицей. Город существовал относительно спокойно до начала Второй мировой войны в 1939 году. Освобождена Прага была 9 мая 1945 года советскими войсками в ходе Пражской операции. К счастью, война не оставила в городе серьёзных разрушений. В 1960 году Прага стала столицей Чехословацкой Социалистической Республики и пробыла таковой до 1993 года, когда после «бархатного развода» Чехословацкой федерации стала столицей Чехии. Прага стала основным местом событий Пражской весны 1968 года, когда была предпринята попытка внутреннего реформирования КПЧ, её вооружённого подавления силами Варшавского договора в августе 1968 года, а затем бархатной революции 1989 года.
После образования в 1918 году независимого чехословацкого государства и провозглашения Праги его столицей уже ничто не мешало её развитию в качестве метрополии. В 1922 году к Праге было присоединено 37 окружающих её городов и местечек, так что население города выросло почти втрое до 677 тыс. жителей, а территория с 21 км² увеличилась до 171,5 км², выведя её тем самым на уровень крупных европейских столиц своего времени. Быстрый рост Праги, как результат её центральной роли в стране и дальнейшего развития промышленности, привёл к росту населения до 850 тыс. к 1930 году и одного миллиона к 1939 году. В эти годы также большое развитие претерпела транспортная инфраструктура города: трамвайная сеть охватила почти всю её территорию, окраины получили автобусное сообщение, началось строительство линий троллейбуса. В середине 30-х годов было принято решение о строительстве в Праге метрополитена, однако начавшиеся работы были прерваны в связи с немецкой оккупацией и Второй мировой войной. На периферии возникали новые жилые районы как вилловой застройки (Оржеховка, Ганспаулка, Баба, Бубенеч, Заградни-Место), так и многоэтажных домов (Голешовице, Дейвице, Вршовице, Страшнице, Подоли и др.), отличавшиеся значительным для своего времени уровнем благоустройства, а также детские сады, школы, рабочие общежития, дома культуры, спортивные объекты, например, стадион на Страгове. Чешские архитекторы своими известными творениями в стиле модерн, кубизм (уникальное явление в мировой архитектуре) и функционализм подняли зодчество Праги на самый передовой уровень. 30-е годы отмечены также взрывным развитием театральной и кинематографической жизни. Аннексия Судет, немецкая оккупация Чехии и её последующее освобождение Красной армией привели к тому, что Прага, в которой в течение многих веков вместе проживали чехи, немцы и евреи, фактически стала моноэтничным городом. Многие видные политические и культурные деятели подверглись репрессиям как от нацистского, так и коммунистического режима и были казнены, брошены в тюрьмы, либо вынуждены эмигрировать. Две наиболее массовые волны эмиграции связаны с приходом коммунистической партии к власти в феврале 1948 года и вторжением войск стран-членов Варшавского договора во главе с СССР в августе 1968 года. Военные потери населения привели к тому, что предвоенная численность была восстановлена только к 1960 году. Впоследствии территориальный и демографический рост Праги происходил, главным образом, за счёт дальнейшего присоединения окрестных населённых пунктов в 1968 и 1974 годах, в результате число жителей одно время превышало 1200 тыс. человек. В последние годы наблюдается его уменьшение вследствие переселения жителей из скученных центральных районов в пригородные посёлки.
В послевоенный период продолжилось развитие инфраструктуры и благоустройства Праги. Вместе с тем стремление к скорейшему решению жилищной проблемы, как и в других социалистических странах, привело в 50—80-е годы к появлению на окраинах города доступного жилья — невыразительных микрорайонов из панельных домов повышенной этажности, отличавшихся скромными размерами жилой площади квартир, невысоким уровнем коммунальных удобств и низкой эксплуатационной экономичностью. При этом многие ценные исторические здания в центре города оказались обделены вниманием и подвергались медленной деградации . Положение удалось исправить только в последнее время, когда большинство зданий обрело хозяина (часто в лице наследников прежних владельцев). Многие жилые районы, включая находящиеся в непосредственной близости к центру города (в частности, Жижков, Карлин, Смихов, Винограды), были почти целиком реконструированы, а располагающееся в них жильё приобрело престижный статус.
В августе 2002 года Прага сильно пострадала от катастрофического разлива Влтавы, в результате которого была затоплена значительная часть города и на несколько месяцев выведен из строя метрополитен.
Физико-географическая характеристика
Прага раскинулась вдоль обоих берегов реки Влтавы. Протяжённость реки в черте города — 29,8 км, средняя глубина — 2,75 м, максимальная — 10,5 м. Во Влтаву на всей территории Праги впадает одна единственная река (Бероунка, левый приток), пять ручьёв на левом берегу и четыре — на правом, вдоль левого берега располагается канал Чертовка (англ.). Город расположен на пяти холмах (по данным PIS — пражской информационной службы — на девяти), разделённых рекой. На Влтаве девять островов.
Климат
Климат Праги — мягкий умеренно континентальный, зимы относительно мягкие, малоснежные, а лето обычно дождливое и тёплое. Весна приходит с марта, а осень оканчивается в начале декабря.
Средняя температура воздуха в январе составляет −1,4 °C, в июле +18,2 °C. Суммарное среднее годовое количество осадков составляет около 500 мм, самые дождливые месяцы — с мая по август, самые сухие — январь и февраль. Город богат зелёными насаждениями, они составляют чуть менее половины территории города.
Климат Праги | |||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
Абсолютный максимум, °C | 17,4 | 19,2 | 22,5 | 28,8 | 32,5 | 37,2 | 37,8 | 37,4 | 33,1 | 27,0 | 19,5 | 17,4 | 37,8 |
Средний максимум, °C | 1,3 | 3,0 | 8,1 | 14,3 | 19,2 | 21,8 | 24,4 | 23,8 | 18,9 | 13,1 | 6,0 | 2,0 | 13,0 |
Средняя температура, °C | −1,4 | −0,4 | 3,6 | 8,4 | 13,4 | 16,1 | 18,2 | 17,8 | 13,5 | 8,5 | 3,1 | −0,3 | 8,4 |
Средний минимум, °C | −4 | −3,6 | 0,0 | 2,9 | 8,2 | 10,8 | 12,7 | 12,6 | 8,8 | 4,7 | 0,6 | −2,7 | 4,3 |
Абсолютный минимум, °C | −27,5 | −27,1 | −27,6 | −8 | −2,3 | 1,9 | 6,7 | 6,4 | 0,7 | −7,5 | −16,9 | −24,8 | −27,6 |
Норма осадков, мм | 22 | 23 | 28 | 28 | 73 | 66 | 79 | 65 | 42 | 27 | 30 | 28 | 509 |
Источник: [www.pogoda.ru.net/climate2/11518.htm Погода и Климат] |
Административное деление
Общая площадь территории Праги в административных границах города составляет 496,07 км², при этом на долю застройки приходится всего лишь 48,71 км². Основную часть, как ни странно, занимают земли сельскохозяйственного назначения — 209,84 км² (в том числе пашня — 154,30 км², фруктовые сады и огородные участки — 46,81 км², луга — 8,68 км² и даже виноградники — 0,10 км²). Кроме того, в черте города находится 49,20 км² лесов.
Прага в настоящее время подразделяется на 22 административных округа и 57 городских частей (основной субъект местного самоуправления) в их составе. Однако с точки зрения почтового, избирательного, судебного и полицейского административного законодательства она по-прежнему (с 1960 года) делится на 10 городских округов.
Население
Численность населения Праги 1869—2013 гг., тыс. человек[5] |
<timeline>
Colors= id:lightgrey value:gray(0.9) id:darkgrey value:gray(0.7) id:canvas value:rgb(1,1,1) id:barra value:rgb(0.6,0.7,0.8) ImageSize = width:300 height:200 PlotArea = left:50 bottom:20 top:15 right:30 DateFormat = x.y Period = from:0 till:1400 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = late ScaleMinor = gridcolor:lightgrey increment:350 start:0 BackgroundColors = canvas:canvas BarData= bar:1869 text:1869 bar:1900 text:1900 bar:1950 text:1950 bar:1990 text:1990 bar:2001 text:2001 bar:2013 text:2013 PlotData= color:barra width:15 anchor:till align:center shift:(0,5) bar:1869 from:0 till:270 text:270 bar:1900 from:0 till:559 text:559 bar:1950 from:0 till:1058 text:1058 bar:1990 from:0 till:1215 text:1215 bar:2001 from:0 till:1160 text:1160 bar:2013 from:0 till:1285 text:1285 TextData= pos:(10,196) fontsize:XS text: pos:(145,1) fontsize:XS text: pos:(30,15) fontsize:S text: pos:(25,49) fontsize:S text: pos:(25,83) fontsize:S text: pos:(25,115) fontsize:S text: pos:(25,148) fontsize:S text: </timeline> |
На 31 декабря 2006 года численность жителей города составляла 1188,1 тыс. человек (преобладает женское население: на 48 мужчин приходится 52 женщины). За последний год население Праги возросло на 6,5 тыс. человек, в том числе на 0,25 тыс. за счёт естественного прироста, который впервые с конца 70-х годов оказался положительным, и на 6,25 тыс. за счёт миграции (в том числе и из РФ). При этом численность населения города чешской национальности вследствие миграции уменьшилась на 4,5 тыс. человек (явление субурбанизации), а лиц иностранного происхождения увеличилась на 10,75 тыс. человек. Максимальный прирост численности отмечен среди граждан Украины (чуть менее половины всего прироста), России и Вьетнама. В результате общее число иностранных граждан, постоянно или временно проживающих в Праге, превысило 100 тыс. человек, в том числе граждане Украины около 35 тыс., Словакии — около 15 тыс., России — около 10 тыс. и Вьетнама — около 6 тыс. жителей. Примерно 28 % из иностранных жителей Праги имеют постоянное место жительства в Чехии, остальные находятся в стране на основании долгосрочных виз.
По возрастному составу 12,3 % жителей Праги находятся в возрасте 0—15 лет, 72,1 % в возрасте 15—65 лет и 15,6 % старше 65 лет. Почти 900 жителей Праги имеют возраст более 100 лет. В структуре населения до 40 лет небольшое численное преобладание имеют мужчины, после 45 лет — женщины (для возрастной группы старше 80 лет двукратное и более)[6].
Государственным языком является чешский, им владеет практически всё население города, широкое распространение также имеют словацкий (его понимает абсолютное большинство чехов), немецкий, русский и английский. Здесь до сих пор можно услышать идиш.
Большая часть верующих — около 70 % — исповедует католицизм. По данным переписи 2001 года более 67 % жителей Праги являются атеистами, а ещё порядка 8 % не смогли однозначно ответить на данный вопрос[7].
Экономика
Из отраслей промышленности в Праге развиты машиностроение (станкостроение, транспортное, электротехническое и др.), химическая, текстильная, швейная, полиграфическая, пищевая.
В Праге сохранилась, судя по всему, последняя в мире действующая система городской пневматической почты, появившаяся впервые в 1887 году. Во время наводнения 2002 года несколько станций были повреждены, и система перестала работать. Чешская почта собирается отреставрировать её и вновь ввести в действие. Помимо музейно-исторического значения, такая система имеет и чисто прикладной характер: так, например, телеграмма или мелкий пакет с почтамта в Новом городе могут быть доставлены на Пражский град в течение 3—5 минут, что существенно быстрее любого другого вида транспорта, включая курьерскую службу.
Среднемесячная заработная плата в Праге в 2007 году составила 35 115 крон в предпринимательском секторе и 27 385 крон в непредпринимательском (в основном, бюджетном) секторе, что больше показателя 2006 года на 2 416 крон (7,4 %) и 385 крон (1,4 %) соответственно. Традиционно в Праге оплата труда выше, чем в среднем по Чехии и её отдельным краям. Так, в центральной Чехии средняя заработная плата в предпринимательском секторе за 2007 год составила 25 432 крон (72,4 % от пражского показателя) и 22 686 крон в непредпринимательском (82,8 %)[8].
Туризм
После начала рыночных реформ туризм оказался наиболее быстрорастущей отраслью Праги. Буквально за несколько лет Прага превратилась из малоизвестного в масштабах Европы города в настоящую Мекку туристов: по данным Всемирной туристической организации к 2005 году она вышла на шестое место в Европе по числу посещений после Лондона, Парижа, Рима, Мадрида и Берлина. Этому способствовало прежде всего быстрое развитие гостиничной сети города, увеличившейся в несколько раз. К началу 2007 года в Праге насчитывалось 29 пятизвёздочных, 126 четырёхзвёздочных и более 250 трёхзвёздочных отелей, число мест в которых достигает 90 тыс., а также 4 отеля, оборудованные в поставленных у причала пассажирских теплоходах, несколько мотелей для автомобилистов и огромное число пансионов, хостелов, молодёжных общежитий, кемпингов и апартамент-отелей. По данным рейтинга всемирно известного туристического оператора The TripAdvisor Travelers’ Choice в 2006 два пражских отеля, Riverside Hotel и Hotel La Palais, включены в число десяти наиболее роскошных отелей мира[9].
В настоящее время более 110 тысяч жителей Праги (около 20 % экономически активного населения) работают в отраслях, так или иначе связанных с обслуживанием иностранного и внутреннего туризма. Общее число туристов, посетивших Прагу, превысило в 2011 году 3,8 млн человек, при этом средний турист провёл в гостиницах 3,7 ночи, что также несколько превышает среднеевропейский уровень. Вместе с тем отмечается, что Прага далеко не исчерпала потенциал своего развития, имея все возможности привлекать гораздо больше гостей в связи с проведением культурных, спортивных, общественно-политических, экономических, научных и других международных массовых мероприятий.
Транспорт
Прага является также важным узлом международного автомобильного транспорта. В ней сходятся автомагистрали D1 Прага — Брно (— Братислава) — Острава (— Катовице — Варшава), D5 Прага — Пльзень (— Нюрнберг), D8 Прага — Усти-над-Лабем (— Дрезден — Берлин) и D11 Прага — Градец-Кралове (в дальнейшем планируется её продолжение до Щецина и Оломоуца), а также несколько скоростных шоссе; в настоящее время ведётся строительство магистрали D3 Прага — Ческе-Будеёвице (— Линц). Вместе с тем отсутствие полноценной окружной трассы вокруг города в условиях многократно возросших международных транзитных автоперевозок приводит к повышенной нагрузке на внутригородские коммуникации, загрязнению окружающей среды и транспортным пробкам. Ввод в строй кольцевой автострады на всём её протяжении ввиду сложного рельефа в окрестностях Праги (необходимость в сооружении нескольких туннелей общей протяжённостью более 6 км) и спорам, связанным с землевладением, запланирован на срок не ранее 2013 года.
Общественный
Городской транспорт Праги включает в себя систему метрополитена, трамваев и автобусов. Пражский метрополитен состоит из 57 станций и трёх линий общей протяжённостью 59,3 км, различаемых буквами и цветом: зелёная «А» (станция «Депо Гостиварж» (чеш. Depo Hostivař) — станция «Больница Мотол» (чеш. Nemocnice Motol), жёлтая «В» (станция «Черны Мост» (чеш. Černý Most) — станция «Зличин» (чеш. Zličín)), красная «С» (станция «Летняны» (чеш. Letňany) — станция «Гайе» (чеш. Háje). В настоящее время в стадии подготовки находится проект строительства четвёртой линии «D», соединяющей Главный вокзал с южными районами Либуш и Писнице.
Город обладает развитой сетью трамвайных линий общей длиной 136 км. После нескольких десятилетий стагнации, когда раздавались голоса за полную ликвидацию трамвая в чешской столице, в последнее время положение меняется к лучшему — построены новые современные линии скоростного трамвая в районы Модржани и Баррандов, есть планы его возвращения на Вацлавскую площадь и дальнейшего расширения сети в новых районах. Трамвайная сеть покрывает большую часть города, многие маршруты — диаметральные, соединяющие противоположные окраины через центр. Существуют трамвайные и автобусные маршруты, которые работают только ночью и соединяют центр с окраинами, покрывая практически весь город.
Всего в городе на 1 февраля 2014 года, включая ночные, насчитывается 32 трамвайных маршрута, 200 автобусных и 3 линии метро, на которых работают 971 трамвай, 1300 автобусов и 202 вагона метро. Помимо этого, в городе есть фуникулёр, поднимающий туристов на Петршинский холм, и шесть паромных переправ через Влтаву. Кроме того, в систему интегрированного общественного транспорта Праги включены также участки пригородных железных дорог внутри города, позволяющие пользоваться едиными проездными документами. Планом развития Праги предусмотрено превращение довольно развитой железнодорожной сети в цельную систему городского рельсового транспорта наподобие берлинской S-Bahn со строительством новых станций и остановочных пунктов.
Оплата проезда в городском транспорте — предварительная. Основной (базовый) талон за 32 кроны — пересадочный. От момента компостирования действует в течение 90 минут днём и ночью на всех видах городского транспорта (в метро, трамвае, автобусе, фуникулёре, на пароме) столичного Транспортного предприятия (чеш. Dopravní podnik hl. m. Prahy) и в пригородных пассажирских поездах линий S в черте города (тарифные пояса P и 0). Есть и талон лимитированный (для коротких поездок) за 24 кроны — также пересадочный (от момента компостирования действует 30 минут). Существуют талоны действующие 1 день (24 часа) и 3 дня. Детский тариф (от 10 до 15 лет) — половина стоимости взрослого[10]. Дети до 15 лет и взрослые старше 65 могут ездить бесплатно только при соблюдении особых условий транспортного предприятия (карта Opencard, подробнее на сайте DPP[10]). При входе в транспортное средство или перед эскалатором метро (или на вокзале, если начало поездки на поезде) необходимо прокомпостировать талон в жёлтом аппарате (только один раз при первом входе и следить за временем, так как компостер ставит отметку даты и времени начала поездки на специальном поле на краю талона). Турникеты в метро отсутствуют, контроль осуществляется внутри станций и в поездах. Постоянные пассажиры могут воспользоваться месячными, квартальными и годовыми проездными документами. По данным исследования перевозчика DPP, обеспечивающего функционирование общественного транспорта в Праге, в среднем в ноябре 2008 года пражское метро перевозило 1 198 579 пассажиров в день. Самой загруженной линией являлась линия «C», которая обслуживала в день 518 291 пассажиров. Линии «B» и «A» обслуживали соответственно 404 256 и 276 032 пассажиров в день. Из станций самой загруженной оказалась станция I. P. Pavlova линии «C», по которой средний пассажирооборот в ноябре составлял 118 647. Далее идёт станция линии «A» Dejvická, со 117 726 пассажирами в день. Наименьший пассажирооборот был зафиксирован на станции Kolbenova линии «B», в среднем 5138 пассажиров в день[11].
Междугородные и международные автобусные рейсы в Праге направляются не на один автовокзал, а распределены по нескольким автобусным станциям: центральная станция Флоренц, станции Прага-Голешовице, Прага-Чёрный мост, Прага-Зличин и другим.
В прошлом (1936—1972 годы) Прага имела сеть троллейбусных линий с 11 маршрутами, однако в ходе строительства метро и развития автомобилизации в условиях невысоких цен на бензин их сохранение было признано нецелесообразным. Неоднократно предлагавшиеся в последнее время проекты её восстановления пока не нашли положительного отклика руководства города.
В Праге развит прогулочный водный транспорт. Здесь используются речные трамвайчики типа «Москва» советского производства, речные трамвайчики BiFa Typ III восточногерманского производства и разнообразные исторические суда, в том числе и пароходы[12].
В настоящее время всё большее значение приобретает автомобильный транспорт, включая личный легковой. Прага стала первым городом в Восточной Европе, превысившим уровень 500 автомобилей на 1000 человек населения. Это приводит к значительной нагрузке на дорожную и уличную сеть города и ведёт к длительным заторам и пробкам на основных коммуникациях. Положение предполагается исправить посредством полного запрета на въезд личного транспорта в исторический центр города, взиманием платы за въезд в центральные районы, дальнейшим развитием и повышением комфортности общественного транспорта с устройством доступных накопительных стоянок у важнейших транспортных узлов и станций метро, а также строительством внутригородского и внешнего транспортных колец.
Железнодорожный и воздушный
В Праге имеется современный аэропорт имени В. Гавела в районе Прага-6. В аэропорту Праги в день приземляется до 630 самолётов из Европы, Азии, Африки и Северной Америки. Пассажирооборот аэропорта в 2007 году составил 12,5 млн человек[13]. В 2007 году на церемонии «World Airport Awards» аэропорт «Рузине» был признан лучшим аэропортом Центральной и Восточной Европы[14]. Принято решение о строительстве второго аэропорта в местечке Водоходы в 15 км к северу от центра Праги[15].
Основные поезда, следующие в Прагу, прибывают на Главный железнодорожный вокзал, также называемый вокзалом президента Вильсона, находящийся в центре города (ул. Wilsonova 8/300 на границе между округами Прага 1 и Прага 2). Вокзал был открыт в декабре 1871 года. Историческое здание вокзала с куполом построено в 1909 году архитектором Иосифом Фантой в стиле модерн. Тогда же возведено и двухнефное стальное арочное перекрытие перронов — первое в землях Королевства Чешского. Современные вокзальные помещения с билетными кассами, залами ожидания и торговыми учреждениями соединены с входом на одноимённую станцию метро и находятся под уличным уровнем (строились с 1972 до 1979 года, реконструкция с 2006 до 2012 год). До 1919 года вокзал назывался Вокзал Франциска-Иосифа I. Затем до 15 февраля 1940 года и с 1948 до 1953 год вокзалу было присвоено имя Томаса Вудро Вильсона, от 1990 года обновлено, в честь президента США, настаивавшего на создании независимой Чехословакии. В период с 1940 до 1948 и с 1953 до 1990 год вокзал назывался просто Главный вокзал[16]. Также в Праге действует вокзал имени Масарика, построенный в 1844 году по проекту архитектора Антонина Юнглинга и обслуживающий в основном местные железнодорожные перевозки. Северное направление обслуживает транзитный вокзал в Голешовице и западное в Смихове.
Образование
По состоянию на начало 2005—2006 учебного года в Праге насчитывается 302 детских сада (в том числе 12 частных), 215 базовых школ с 9-летней программой обучения (10 частных), 137 специальных школ (в основном, для учащихся с теми или иными отклонениями или серьёзными нарушениями здоровья), 35 музыкально-художественных школ, 60 гимназий (дают полное среднее образование, позволяющее поступать в университет; 25 частных), 95 средних технических школ (аналог техникума; 46 частных), 50 средних специальных школ (по нетехническим специальностям; 20 частных) и 36 высших специальных школ, как правило, с 3-летним курсом обучения, дающих неполное высшее образование (соответствует уровню бакалавра; 22 частные).
Прага является признанным центром высшего образования Чехии и всей Восточной Европы. В настоящее время в городе насчитывается 8 высших учебных заведений, финансируемых из государственного бюджета:
- Карлов университет — основан в 1347 году, самый старый университет «к северу от Альп и к востоку от Рейна», 49 тыс. студентов и аспирантов
- Чешский технический университет — основан в 1707 году, первое высшее гражданское техническое учебное заведение в мире, 23,5 тыс. студентов и аспирантов
- Высшая школа экономики — основана в 1919 году, 16 тыс. студентов и аспирантов
- Чешский агротехнический университет — основан в 1952 году, 14,5 тыс. студентов и аспирантов
- Высшая химико-технологическая школа — основана в 1920 году, 3,9 тыс. студентов и аспирантов
- Академия музыкального искусства — помимо собственно музыкального факультета (HAMU), готовит специалистов в области кино и телевидения (FAMU), а также театрального искусства (DAMU); основана в 1945 году, 1,2 тыс. студентов и аспирантов
- Высшая школа прикладного искусства — основана в 1885 году, обучение по специальностям архитектура, прикладное искусство и дизайн, 450 студентов и аспирантов
- Академия изобразительного искусства — основана в 1799 году, 250 студентов и аспирантов
Кроме того, в Праге насчитывается 21 высшее учебное заведение, принадлежащие частным компаниям или фондам, которые, в основном, готовят специалистов в области коммерции, менеджмента и юриспруденции. Наиболее крупными из них являются Университет им. Я. А. Коменского, Высшая школа финансов и административного дела и Институт банковского дела (все вместе — более 3 тысяч студентов). Общее число студентов в университетах и высших школах Праги составляет более 130 тыс. человек, или почти 12 % её населения.
Спорт
Ежегодно в Праге проводится множество спортивных соревнований. Среди них можно выделить Пражский марафон и Пражский полумарафон. В городе базируются футбольные клубы «Виктория», «Дукла», «Богемианс», «Славия» и «Спарта» и хоккейные клубы чешской экстралиги «Спарта» и «Славия», а также хоккейный клуб КХЛ — «Лев».
В 20—30 годах XX века в Праге был построен крупнейший в мире, 202×310 м, универсальный Страговский стадион с трибунами на более чем 200 тыс. мест, использовавшийся для проведения вначале слётов чешского физкультурно-патриотического общества «Сокол», а затем спартакиад. По своей вместимости с ним может соперничать только стадион для проведения автогонок в американском Индианаполисе. В 1932 году на острове Штванице построен первый в Европе стадион с искусственным льдом, место проведения четырёх чемпионатов мира по хоккею с шайбой.
Культура
Прага является традиционным европейским культурным центром, местом проведения многих известных мероприятий мирового значения: международные музыкальные фестивали «Пражская весна» и «Пражская осень», Пражский международный фестиваль органной музыки, Пражский писательский форум, Международный фестиваль документального кино о правах человека «Один мир», Пражский фестиваль экспериментального искусства, Всемирный фестиваль цыганского искусства, Международный конкурс-фестиваль детско-юношеского творчества «Волшебные звёзды Праги» и другие. К наиболее известным центрам пражской культурной жизни относятся: Национальный театр, Концертный зал и галерея «Рудольфинум» (резиденция Чешского симфонического оркестра), Общественный дом, Государственная опера Прага, Театр «Латерна магика», Театр Спейбла и Гурвинека, Национальный музей, Национальный технический музей, Музей им. Напрстека (музей азиатского, африканского и американского искусства), Вилла «Бертрамка» (дом-музей В. А. Моцарта), Национальная галерея.
Всего в городе насчитывается 86 публичных библиотек, 84 театра с постоянной сценой, 34 кинотеатра, 74 музея, 160 художественных галерей и множество концертных залов и музыкальных клубов. В последние годы Прага, как и Чехия в целом, приобрела известность как место съёмок многих фильмов американских и европейских кинорежиссёров благодаря развитой кинопромышленности (известная киностудия «Баррандов»), неповторимой средневековой архитектуре, которая часто используется в качестве «городской кулисы», относительно невысоким ценам и льготному налоговому режиму.
В Праге жил раввин Йегуда Лев Бен Бецалель (Махараль), который, по легенде, сотворил самого известного голема. По преданию, голем был сотворён на берегу Влтавы из четырёх стихий. Останки голема до сих пор лежат на чердаке Староновой синагоги — самой старой в Европе, действующей и поныне. В ней сохранён в неприкосновенности стул, на котором раввин сидел во время молитв. Во время экскурсий гиды рассказывают ренессансную притчу о големе, которая была развита в произведениях Карела Чапека и Густава Майринка.
Архитектура
Прага — один из красивейших городов Европы, каждое здание в котором представляет собой произведение архитектурного искусства. В числе основных достопримечательностей Праги 18 великолепных каменных и стальных мостов, соединяющих берега Влтавы. Один из красивейших — Карлов Мост, произведение средневекового зодчества. Шедевром европейской готической архитектуры является собор Святого Вита, строительство которого велось почти 600 лет. Город изобилует множеством красивейших фонтанов. Пять центральных исторических районов Праги в 1993 году были включены в число объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО как архитектурно-исторический заповедник.
Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 616 [whc.unesco.org/ru/list/616 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/616 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/616 фр.] |
- Старый город (Старе-Место) с рыночной площадью (Староместская площадь), ратушей с курантами, Тынским храмом и памятником Яну Гусу
- Карлов мост
- Малый город (Мала Стра́на) с многочисленными дворцами и садами
- Пражский Град с собором святого Вита
- Злата улочка
- Йозефов (средневековый еврейский квартал-гетто) со Старым еврейским кладбищем, Староновой и Пинкасовой синагогами
- Средневековая крепость Вышеград
- Страговский монастырь
- Пражский зоопарк и ботанический сад с тропической оранжереей в Трое
- Новый город (Нове Место) с улицей На пршикопе, Вацлавской площадью и Национальным музеем
- Петршинская башня, подобная Эйфелевой в масштабе 1:5
- Телебашня в районе Жижков с кафе, смотровой площадкой и оригинальным скульптурным украшением
- Метроном в Летенских садах, гигантский механизм, словно парящий над городом
- Экстравагантный «Танцующий дом» (иначе — Джинджер и Фрэд, архитекторы Фрэнк Гери и Владо Милунич) и другие памятники архитектуры XX века в стиле модерн, кубизм, функционализм и современная архитектура
- Церкви, например, Церковь Пресвятого Сердца Господня на Виноградах
- Музеи, здания и места, связанные со знаменитыми пражанами и гостями Праги (композиторы Моцарт, Сметана и Дворжак, художник Муха, писатели Кафка, Гашек, Майринк и др.)
- Пороховая башня
- Тройский замок — на самом деле не замок, а лёгкий летний загородный дворец в стиле барокко
- Ольшанское кладбище
- Бронзовый памятник Яну Жижке на холме Витков (высота — 9 м, масса — 16,5 т), открытый в 1950 году, ныне считается четвёртой по величине бронзовой конной статуей в мире.
Полицентричность Праги
На сегодняшний день Прага состоит из районов, которые долгое время считались отдельными городами (Старе-Место, Нове Место, Градчаны, Мала-Страна, Вышеград). В прошлом они не только имели различный статус, систему подчинения, управления, финансов и т. д., но зачастую и враждовали между собой, иногда доходя до настоящих военных действий. Первая попытка объединения пражских городов относится к 1518 году, когда горожане Старого Места объединились с Новым Местом, и в 1523 году это событие было подтверждено королевским указом Людовика Ягеллонского. Однако уже спустя десять лет, после избрания чешским королём Фердинанда Габсбурга, противоречия между горожанами в отношении его политики привели к их повторному разъединению. Окончательно объединить отдельные города на территории Праги удалось только в 1784 во время правления императора Иосифа II, известного реформатора. История Праги до 1784 года — это история каждого из этих городов, на сегодняшний день её кварталов.
Пражский Град
В конце IX века, первый христианский князь Борживой I из рода Пршемысловичей основал здесь княжеское городище, потом ставшее главным местом пребывания правителей этой династии. Резиденция епископа разместилась в Пражском Граде с 973 года. В XII века возникли нынешние крепостные стены с башнями в результате общей перестройки Града Собеславом I. В 1158 году Пражский Град превратился в центр Чешского государства. Наивысший расцвет Пражского Града относится к XIV веку, когда во времена правления Карла IV город стал резиденцией императора Священной Римской империи. В планы Карла IV входило превратить Прагу в крупный европейский центр. В соответствии с этим здесь развернулись широкомасштабные строительные работы. В 1382 году Вацлав IV, наследник короны сын Карла перенёс королевскую резиденцию в Старый город. Однако вместе с Владиславом Ягеллонским двор вернулся в Пражский Град в 1484 году Владислав Ягеллонский начал перестройку Града в стиле поздней готики. В 1526 году Габсбурги, «перелицевавшие» город в стиле ренессанса, вступили на чешский трон. В 1541 году в результате большого пожара на Граде появились свободные площади для новых застроек, которые велись особенно интенсивно в период правления Рудольфа II Габсбурга (1576—1611). В 1620 году антигабсбургское сословное восстание завершилось поражением у Белой горы. Чехия потеряла государственную независимость и императорский двор Габсбургов переехал в Вену. В 1753—1775 годах, в период правления Марии-Терезии, крупные строительные работы в Пражском Граде проводились вновь. Здания и дворцы приобрели черты рококо и неоклассицизма. На протяжении следующих полутора веков здесь находили приют отставные и престарелые самодержцы Австрийской империи. В 1918 году Пражский Град стал местом пребывания главы нового государства — Чехословацкой Республики, а с 1 января 1993 года — резиденцией президента Чешской Республики.
Старый город
Старый город расположен на правом берегу Влтавы. Он вырос из мелких поселений, которые возникли на важном перекрёстке торговых путей между западом и востоком и вдоль берега Влтавы в X веке.
При короле Вацлаве I, который в 1232—1234 годах выстроил мощные крепостные стены, Старый город получил городские права. Чешские короли перенесли сюда свою резиденцию в XV веке. Еврейский квартал вырос в Старом городе в середине XIII века. Евреи жили обособленно от христианского населения, поэтому не могли участвовать в политической жизни города, к тому же часто подвергались погромам. Евреи окончательно получили на чешской земле гражданские и политические права только в 1848 году В 1850 году Пражское гетто стало одним из кварталов Праги. Ему дали название «Йозефов», в честь австрийского императора Йозефа II, который издал первые указы об уравнивании евреев в правах с местным населением. После 1893 года часть средневековых кварталов Старого города была снесена и территории застроены заново. В ходе расчистки трущоб на переломе XIX—XX веков большинство стоявших здесь старых построек было снесено, а на их месте построены многоэтажные жилые дома.
Мала Страна
На том же берегу Влтавы, что и Градчаны, находится Малая Сторона. В IX—X веков на этих землях возникло торговое поселение. «Король золотой и железный», Пршемысл Отакар II в 1257 году решил основать здесь город. Выбранная им территория была обнесена крепостной стеной и заселена немецкими колонистами. В 1360—1362 годах Карл IV воздвиг новую крепостную стену и в Малой Стороне, одновременно со строительством оборонительных укреплений в Градчанах.
Основная часть готической застройки города была уничтожена в 1419 году, в период гуситского восстания. Пожар 1541 года уничтожил то, что успели восстановить к тому времени. В XVII—XVIII веках свою лепту внесла эпоха барокко. Почти все сохранившиеся доныне дворцы, монастыри, храмы имеют вид барочных строений.
Градчаны
Прилегают к Пражскому Граду и первоначально представляли собой ничем не защищённое поселение подданных Града приблизительно до 1320 года. Тогда они получили статус города и были обнесены крепостной стеной.
В 1360—1362 годах в связи с увеличением площади поселений, император Карл IV построил новый ряд оборонительных сооружений. В начале XV века, в период войн эпохи Реформации город сильно пострадал от сражений гуситов с королевским гарнизоном Пражского града. Сильнейший пожар уничтожил восстановленные к концу века постройки в 1541 году, после чего Градчаны были отстроены практически заново. В эту эпоху господствовал ренессанс, поэтому архитектуру Градчан определил именно этот стиль. В ранг королевского города Градчаны были возведены в 1598 году Здания были перестроены в стиле барокко, в котором они и дошли до наших дней.
Новый Город
В 1348 году по соседству со Старым городом император Карл IV основал Новый город — самую новую часть Праги. Существовавшие здесь древние поселения и новые постройки охватило кольцо укреплений. Новый город стал первым в Европе городом, построенным по заранее разработанному плану. Здесь селилось купечество, а также ремесленники и мелкие торговцы, что было отражено в названиях улиц и площадей (Житная, Ячменная, Мясницкая, Сенной рынок и улица, Скотопригонный рынок — в настоящее время Карлова площадь, Конский рынок — современная Вацлавская площадь и др.). Вскоре он стал самым большим из пражских городов. В состав Праги Новый город вошёл в 1784 году. Большинство жилых кварталов старой застройки было снесено в конце XIX века, наиболее ценные архитектурно-исторические памятники реставрированы или реконструированы. Возникшие оригинальные современные здания сохранили характер первоначальной планировки.
Города-побратимы
У Праги есть следующие города-побратимы[17]:
Со следующими населёнными пунктами Прага также ведёт активное сотрудничество, но без официального договора о партнерстве городов[17]:
- Тбилиси
- Иерусалим (с 1994 года)
- Рига (с 1991)
- Люксембург
- Будапешт (до 2010 года)
- Вена
- Братислава
Договоры о партнерстве с Братиславой подписали многие пражские районы в индивидуальном порядке; мэры Братиславы и Праги регулярно встречаются два раза в год, так как города переживают похожие проблемы после распада Чехословакии[17].
Напишите отзыв о статье "Прага"
Примечания
- ↑ [www.czso.cz/xa/redakce.nsf/i/home Český statistický úřad] (чешск.). Проверено 21 марта 2014.
- ↑ [cestovniruch.praha.eu/jnp/en/news/prague_tourism_in_2012.html Prague Tourism in 2012]. // cestovniruch.praha.eu. Проверено 14 сентября 2013.
- ↑ Jiří Hrůza. Urbanismus světových velkoměst. I díl. Praha. — Praha: Vydavatelství ČVUT, 2003. — С. 27. — 191 с. — ISBN 80-01-02764-3.
- ↑ [www.iwm.at/read-listen-watch/transit-online/central-europe-refugees/ Central Europe and the Refugees | IWM]
- ↑ [www.czso.cz/csu/2004edicniplan.nsf/t/9200404384/$File/13n106cd1.pdf Historický lexikon obcí České republiky 1869–2005]. — Прага: Cesky statisticky urad, 2006. — С. 60—67. — ISBN 80-250-1310-3.
- ↑ [www.czso.cz/xa/edicniplan.nsf/kapitola/13-1102-06-rok_2006-05 Статистический бюллетень Праги, Obyvatelstvo] (недоступная ссылка — история)
- ↑ [www.czso.cz/csu/2003edicniplan.nsf/tab/7A002B2AF5 Чешский комитет по статистике, Náboženské vyznání obyvatelstva] (недоступная ссылка — история)
- ↑ [portal.mpsv.cz/sz/stat/vydelky/porovnani Портал Министерства труда и социальной защиты Чешской Республики (чеш.)]
- ↑ [www.abcprague.com/2007/02/15/two-hotels-in-prague-among-the-worlds-most-luxurious-hotels «ABCPrague», «Two hotels in Prague among the world’s most luxurious hotels», 15 февраля 2007]
- ↑ 1 2 [www.dpp.cz/jizdne-na-uzemi-prahy/ Jízdné na území Prahy] (чешск.)
- ↑ [zpravy.idnes.cz/dpp-zna-cisla-o-cestujicich-v-metru-nejvytizenejsi-stanici-je-i-p-pavlova-1qq-/praha.asp?c=A081212_163026_praha_lpo iDNES.cz, «DPP zná čísla o cestujících v metru, nejvytíženější stanicí je I. P. Pavlova», 12 декабря 2008] (чешск.)
- ↑ [www.riverships.ru/russian/albums/2005_p.shtml Сайт «Российские речные суда»] (недоступная ссылка — история)
- ↑ [www.e15.cz/byznys/prazske-letiste-zvysilo-cisty-zisk-na-11-miliardy-26509 «E15», «Pražské letiště zvýšilo čistý zisk na 1,1 miliardy», 15 мая 2008] (недоступная ссылка — история)
- ↑ [www.worldairportawards.com/Awards_2007/ResultsFull.htm «The World Airport Awards», «Winner 2007»] (недоступная ссылка — история)
- ↑ [ekonomika.idnes.cz/penta-praha-bude-mit-druhe-letiste-u-vodochod-fni-/ekoakcie.asp?c=A070620_214232_ekoakcie_mia «iDNES.cz», «Penta: Praha bude mít druhé letiště u Vodochod», 21 июня 2007]
- ↑ [www.pis.cz/cz/praha/pamatky/hlavni_nadrazi_wilsonovo «Pražská informační služba», «Hlavní nádraží — Wilsonovo»] (чешск.) (недоступная ссылка — история)
- ↑ 1 2 3 [zahranicnivztahy.praha.eu/jnp/cz/partnerska_mesta/index.html Partnerská města HMP] (чешск.). Portal of Prague. Проверено 24 февраля 2015. [www.webcitation.org/6WaUbO1Ua Архивировано из первоисточника 24 февраля 2015]. официальная информация о заключенных договорах сотрудничества, их актуальности и причинах подписания
Литература
- С. Брук. Прага и Чешская Республика. Путеводитель (Серия: The National Geographic Traveler). Изд-во Астрель/АСТ, 2006 г. — ISBN 5-271-14656-1, ISBN 5-17-038820-9, ISBN 0-7922-4147-9.
- Нойгебауер Роман. Прага. Город мечты на Влтавею. Прага: Виталис, 2012. — ISBN 978-80-7253-352-7.
- Салфеллнер Гаральд. Прага — золотой город. Прага: Виталис, 2014. — ISBN 978-80-7253-322-0.
- Салфеллнер Гаральд. Прага — Путеводитель. Прага: Виталис, 2012. — ISBN 978-80-7253-297-1.
- Прага. Иллюстрированный путеводитель (Серия: Дорлинг Киндерсли. Путеводители). Изд-ва: АСТ, Астрель, Дорлинг Киндерсли, 2004 г. — ISBN 5-17-022252-1, ISBN 5-271-08019-6, ISBN 0-7513-4828-7.
- О. Кармоди, А. Ширяев. Прага (Серия: Путеводители «Афиши»). Изд-во Афиша Индастриз, 2006 г. — ISBN 5-9900241-9-3.
- Путеводитель «Прага в Кармане» (Серия: «Столицы туризма»). Изд-во Welcome. — ISBN 5-93024-021-3.
- Рипеллино Анджело Мария. Магическая Прага = Praga Magica / Перевод с итальянского Ирины Волковой, Юлии Галатенко. — М.: Издательство Ольги Морозовой, 2015. — 608 с. — (Мировой литературный и страноведческий бестселлер). — ISBN 978-5-98695-079-2.
Ссылки
Прага в Викисловаре? | |
Прага в Викицитатнике? | |
Прага в Викитеке? | |
Прага в Викигиде? |
- [www.praha-mesto.cz/ Информационный сервер пражской ратуши] (чешск.) (англ.)
- [www.praha.eu/ Официальный портал Праги] (чешск.) (англ.)
- [wikimapia.org/#y=50082866&x=14418869&z=14&l=0&m=a Прага на WikiMAPIA]
- [prahafx.ru/legend/ Легенды старой Праги]
- [ulici.vprage.com/ Улицы Праги: история и современность]
- [transday.ru/obzor/transportofworld/11503-transport-v-prage.html Обзор транспортного комплекса Праги] (недоступная ссылка — история)
- [www.obozrevatel.cz/spravka/ulichnoje_osveshenie_v_Prage История уличного освещения Праги]
- [wtfoto.ru/vtorzhenie-68-praga/ Вторжение в Прагу 1968 года]
|
|
Отрывок, характеризующий Прага
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.
Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.
Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.