Праджняпарамита

Праджняпарами́та (санскр. प्रज्ञपारमिता, «запредельная мудрость», кит. трад. 般若波羅蜜多, упр. 般若波罗蜜多, палл.: Божэ боломидо; монг. билэг бармид, яп. 般若波羅蜜多, ханняхарамитта) — одна из центральных концепций буддизма Махаяны, принципиально описывающая доктрину дхарм и пустотности (шуньяты), кажущейся реальности и пути бодхисаттв.

Имя Праджня-парамиты (Премудрости) также носит женщина-бодхисаттва, являющаяся феноменальным воплощением совершенной мудрости.

Идеи праджняпарамиты присутствуют уже в палийском каноне и Милиндапаньхе, но в эпоху махаяны - во время создания махаянских сутр они получают новое, качественно иное "звучание".

Сутры праджняпарамиты

В буддийской традиции существует несколько сутр, в той или иной степени описывающих доктрину совершенной мудрости или совершенной праджни:

• Алмазная сутра (Ваджраччхедика праджняпарамита сутра),
• Сутра Сердца (Праджняпарамита хридая сутра),
• Аштасахасрика-праджняпарамита-сутра («Восьмитысячестишие о совершенстве мудрости»),
• Шатасахасрика-праджняпарамита («Стотысячник о совершенстве мудрости»),
• Панчавимшати-праджняпарамита («Двадцатипятитысячник»),
• частично сохранившаяся Аштадашасахасрика-праджняпарамита («Восемнадцатитысячник»),
• Махапраджняпарамита-сутра («Сутра великой праджняпарамиты», состоящая из 16 сутр) и другие сутры.

Аштасахасрика-праджняпарамита-сутра, появившаяся в I веке до н. э., являлась первым текстом из серии сутр праджняпарамиты. В дальнейшие два-три столетия появились дополненные варианты Аштасахасрики объёмом в 25 000, 100 000, 500 000 шлок, ничем не отличавшиеся от исходной сутры по содержанию, но включающие в себя дополнительные повествовательные элементы, повторы и описания. После периода дополнений начался период обобщения и резюмирования обширных сутр, в ходе которого появились лаконичные и очень почитаемые в Восточной Азии Алмазная сутра и Сутра сердца Запредельной Премудрости, а также некоторые другие сутры.

Считается, что автором всех сутр праджняпарамиты является Будда Шакьямуни. Согласно традиции, когда Будда излагал данные сутры, он остался не понятым, поэтому сутры некоторый период времени не были известны. В то же время считается, что бодхисаттвы, которые «незримо присутствовали» во время проповеди, сохранили проповеди Будды, чтобы изложить их тогда, когда придёт нужное время.

В СССР исследованиями по праджняпарамитской литературе занимался эстонский буддолог Л. Мялль.

Впервые сутры праджняпарамиты опубликованы в России в 1986 году: Ваджраччхедика-праджняпарамита сутра и Хридая сутра - в сб.: Психологические аспекты буддизма. Новосибирск. 1986.

Литература

• Абаева Л. Л., Андросов В. П., Бакаева Э. П. и др. Праджняпарамита // Буддизм: Словарь / Под общ. ред. Н. Л. Жуковской, А. Н. Игнатовича, В. И. Корнева. — М.: Республика, 1992. — 288 с. — ISBN 5-250-01657-X.
• Дюмулен Г. «Праджняпарамита» — сутры совершенной мудрости // История дзэн-буддизма. Индия и Китай. — СПб.: ОРИС, 1994. — С. 53—58. — 336 с. — ISBN 5-88436-026-6.
• Судзуки Д. Т. VI. Философия и религия праджняпарамиты // Очерки о дзэн-буддизме. Часть третья / под ред. С. В. Пахомова. — СПб.: Наука, 2005. — С. 225—317. — 432 с. — ISBN 5-02-026880-1.
• Философия буддизма: энциклопедия / отв. ред. М. Т. Степанянц;. — М.: Вост. лит.,ИФ РАН, 2011. — 1045 с. — ISBN 978-5-02-036492-9.
• Ваджраччхедикапраджняпарамита сутра \\ В сб. : Психологические аспекты буддизма. Новосибирск. 1986.
• Хридаяпраджняпарамита сутра \\ В сб.: Психологические аспекты буддизма. Новосибирск. 1986.

Отрывок, характеризующий Праджняпарамита

Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.