Праздники Науру

Нерабочие праздничные дни на острове Науру — дополнительные выходные дни для рабочего населения, связанные с праздниками. Науруанцы празднуют как свои исконные праздники, так и мировые.

Список праздников

Дата	Название	Английское название	Пояснение
1 января	Новый год	New Year’s Day	Новый год — праздник, отмечаемый многими народами в соответствии с принятым календарём, наступающий в момент перехода с последнего дня года в первый день следующего года.
31 января	День независимости	Independence Day	Независимость была провозглашена 31 января 1968 года.
варьируется	Страстная Пятница	Good Friday
варьируется	Светлый понедельник	Easter Monday
варьируется	Светлый вторник	Easter Tuesday
17 мая	День Конституции	Constitution Day	Конституция была принята 29 января 1968 года, однако после вносились дополнения 17 мая 1968 года.
25 сентября	День молодёжи	National Youth Day
26 октября	Ангамов день	Angam Day	Слово «angam» переводится с науруанского языка как «ликование», «торжество», «восторжествовать над всеми тяготами», «достичь поставленной цели» или «вернуться домой». В День Ангама науруанцы отмечают дату, когда численность населения острова впервые с момента его колонизации достигла 1500 человек (это число считалось минимально необходимым для выживания нации). Всего в истории Науру было два случая фиксирования заветной численности: в 1932 году и в 1949 году.
25 декабря	Рождество	Christmas Day	Рождество — один из главных христианских праздников, установленный в честь рождения по плоти Иисуса Христа от Девы Марии.
26 декабря	День подарков	Boxing Day	Праздник, отмечаемый в Великобритании и в ряде стран Британского содружества наций: Австралии, Новой Зеландии, Канаде, а также в Кирибати, Самоа и др. Связан с Католическим Рождеством.

названия праздников, помеченноые флажком Науру (), являются исконно науруанскими.

Как отмечается

Самые яркие местные праздники связаны с Рождеством, Пасхой, Днём независимости, Днем Конституции и праздником Ангам. Самый главный праздник — День Ангам. В наши дни этот фестиваль превратился в лучший народный праздник Науру, собирающий и самых уважаемых людей острова, и вмещающий в свои рамки множество культурных и спортивных мероприятий.

Отрывок, характеризующий Праздники Науру

– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.