Прапор

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Прáпор[1]:

  1. небольшое знамя с длинными хвостами, личный знак родовитых людей, у иностранцевК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3082 дня] называлось штандартом;
  2. отряд воинов при знамени;
  3. (или прапорщик) первый, военный офицерский чин в Русской армии.

В России прапоры появились не ранее XVI века, изначально использовались боярами. В XVII веке прапоры получают широкое распространение, к концу столетия прапором обладают все крупные должностные лица.

Словом Прапорец (значок, флюгер) называли флажок на копье или само копьё с флажком[1], сейчас флажок на штыках карабинов линейных роты почётного караула. В Польше Прапорецвымпел.





Этимология слова прапор

Видимо от старославянского *роrроrъ, связанного чередованием гласных со словами перо, парить и означавшего нечто летучее, подвижное[2].

Строение прапора

Прапоры отличались размерами, изображениями, отделкой, богатством украшений.

Прапор состоял из прямоугольной середины, к которой пришивался один, два или три треугольных откоса. Откосы назывались хвостами, яловцами и лопастями. Середина прапора опушалась каймой. Откосы опушались каймой другого цвета. Середина и откос могли также опушаться бахромой. Древки такие же, как у сотенных знамён, навершья древков «на копейное дело».

Типы прапоров

Прапоры были Государевыми, боярскими и ближних людей, начальных людей.

Государевы прапоры

Государевы прапоры изготовлялись из шелковых тканей различных цветов. Изображения вышитые или писанные серебром, золотом и красками.

Государевы прапоры двух типов. Один тип Государева прапора в военных походах перемещался вместе с царской казной, их возили перед царским обозом. Они всегда имели два откоса. На обоих сторонах изображался двуглавый орёл (царская печать), на откосах писали солнце, месяц, звёзды и мифических зверей. Древки золочёные, иногда расписанные красками по золочению. В навершии располагалось длинное копьё с тонким лезвием. На лезвии наносилось прорезное изображение орла, над ним 8-конечный крест.

Второй тип прапора водружался над царским шатром. Они были меньшего размера, чем прапор первого типа, и имел один откос. Середина прямоугольная размером 10 или 12 вершков. На середине писался двуглавый орёл с коронами, в середине орла изображались солнце и месяц. На откосе писали грифа, льва, змея летучего, по кайме изображали травяной узор. Навершия «на копейное дело», гладкие и прорезные, железные и медные, золочёные, серебрёные и лужёные.

Известны прапоры с изображениями печатей Астраханской, Пермской, Псковской и Владимирской.

Боярские прапоры

Боярские прапоры изготовлялись по образцу Государевых прапоров, но в центре изображали личные и родовые печати или другие знаки по желанию владельца.

Боярские прапоры бывали двух типов: большие и малые.

Большие боярские прапоры возили перед воеводой в военном походе. Малые прапоры следовали в боярском обозе, устанавливались над боярскими шатрами.

Боярские прапоры (и прапоры ближних людей) также использовались на посольских съездах и на переговорах по обмену военнопленных.

Некоторые имели несколько прапоров с разными изображениями, что свидетельствует об отсутствии у них родового герба. Никита Иванович Романов имел два прапора. Один из рисунков его прапора послужил основой для создания в XIX веке герба дома Романовых.

Прапоры сотенных голов

Прапоры, аналогичные боярским, имели головы Государева полка. Иногда на встречах иностранных послов царь распоряжался не вывозить сотенные знамёна, а головам быть со своими знаками.

В последней четверти XVII века прапоры сотенных голов изготовлялись в казне по единому образцу. Они всегда имели два хвоста, середина квадратная длиной около аршина, длина хвостов до трёх аршин. В середине писали государеву печать (двуглавы орёл), на откосах изображали льва, инрога, грифа, змея летучего, травы и звёзды. Такие прапоры выдавали только при назначении на службу.

Стрелецкие прапоры

В конце XVII века появляются прапоры стрелецких начальников.

Стрелецкие прапоры строилсь по образцу боярских, в центре изображали Спасителя и Богородицу, лики Святых угодников, Архангелов и ангелов. Прапоры полковников, полуполковников, майоров и квартирмейстеров с двумя откосами, прапоры капитанские — с одним откосом.

См. также

Напишите отзыв о статье "Прапор"

Примечания

  1. 1 2 Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля, 2-е издание, том 3 (1882)
  2. Этимологический словарь Фасмера

Литература

  • Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля, 2-е издание, том 3 (1882)
  • Русские старинные знамёна.//Древности русского государства. Дополнения к III отделению. Сост. Лукиан Яковлев. Москва. Синодальная типография. 1865.
  • Н. А. Соболева, А. Н. Казакевич, «Символы и святыни Российской державы.» Из-во Олма, 2006. ISBN 5373006041
  • Знамя // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Прапор

– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».