Прародина
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
Прародина — отечество родоначальников рода, племени, этноса; первоначальное место обитания рода, потомки которого затем заселяли и другие места.
Содержание
Прародина человека
В связи с достижениями современных антропологии и генетики существуют несколько основных версий о прародинах всего человечества, при этом общепризнанной является версия о происхождении предков современных Homo sapiens sapiens из Восточной Африки 80 (мужская линия) — 160 (женская линия) тыс. лет назад. Альтернативные версии — гипотеза мультирегионального происхождения человека и гипотеза внетропического происхождения человека.
Прародина этносов
Прародины конкретных этносов наряду с этногенетическими характеристиками определяются данными геногеографии, лингвистики и археологии, расшифровкой свидетельств эпоса тех или иных народов. Нередко отмечаются тяготение этносов к своим прародинам, придание местам исхода сакрального характера.
Языковые семьи Евразии
Прародина индоевропейской языковой семьи
Поиски прародины индоевропейцев начались одновременно с зарождением индоевропеистики. Огромное влияние, которое оказали на первых индоевропеистов санскритские и древнеперсидские тексты, сказалось и в локализации прародины. У. Джонс полагал, что прародина праиндоевропейцев находится в Иране. Другие учёные в начале XIX века размещали её в Гималаях или непосредственно на Индийском субконтиненте[1].
В 1851 году гипотезы азиатской прародины подверглись критике со стороны английского учёного Р. Латэма, считавшего, что индо-иранские народы переселились в места своего проживания в результате поздней экспансии, а прародину индоевропейцев следует искать в Европе[2]. Впоследствии эта идея была подхвачена и развита националистически настроенными учёными, не отделявшими языка от расы, такими как Г. Коссинна, который выводил «арийцев» (в действительности ариями себя называли только индо-иранские народы) из северной Европы (южная Скандинавия и северная Германия)[3].
В 1886 году немецким лингвистом О. Шрадером была предложена прародина индоевропейцев в причерноморских степях на юге России. В 1956 году американской исследовательницей М. Гимбутас была сформулирована курганная гипотеза, согласно которой прародиной индоевропейцев являются волжские и причерноморские степи. Миграции праиндоевропейцев происходили в несколько волн в промежуток между 4500 и 2500 годами до н. э. и первый толчок им дало одомашнивание лошади[4].
Балто-черноморская гипотеза предполагает, что уже в мезолите (8500—5000 годы до н. э.) праиндоевропейцы занимали обширные территории между Балтийским и Чёрным морями[5].
Балканская гипотеза помещает прародину праиндоевропейцев на Балканский полуостров и в Центральную Европу и отождествляет их с культурой линейно-ленточной керамики[6].
Согласно анатолийской гипотезе, сформулированной К. Ренфрю, предполагается, что праиндоевропейский язык существовал раньше, чем принято считать, в VII—VI тыс. до н. э. в Анатолии (поселением индоевропейцев считается Чатал-Хююк), а появление индоевропейцев в Европе связывается с расселением земледельцев из Анатолии в Юго-Восточную Европу[7]. Поддерживается В. В. Шеворошкиным[8].
Армянская гипотеза предполагает, что праиндоевропейский язык возник на Армянском нагорье. Аргументируется в трудах академиков Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова.
На сегодня главными конкурирующими гипотезами расположения индоевропейской прародины являются[9][10]:
- североцентральноевропейская (лингвисты Л. Гейгер, Ю. Покорный, Г. Хирт, Ф. Шпехт, Г. Дечи и Дж. Крюгер 2000[11][12]; археологи, антропологи и историки К. Пенка, M. Мух 1902[13], Г. Косинна, Г. Швантес, Л. С. Клейн 2010[14][15][16])
- югоцентральноевропейская или «балканская» (лингвисты Дж. Девото 1962[17], И. М. Дьяконов 1982[18][19][20]; археологи П. Боск-(и-)Жимпера 1960[21], Х. Хенкен, Я. Маккаи 1991[22][23])
- восточноевропейская или «степная», «курганная» (лингвисты А. Шлейхер, О. Шрадер 1890[24], Т. Бенфей, Т. Сулимирский 1968[25]; археологи Э. Вале, Г. Чайлд 1926[26], М. Гимбутас, Дж. П. Мэллори 1989[27])
- ближневосточная, западноанатолийская или переднеазиатская «армянская» (лингвисты М. Мюллер, Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов 1984[28]; археологи К. Ренфрю 1987[29], П. М. Долуханов 1984[30], М. Звелебил 1988[31][32][33])
- теория «широкой прародины» (вся Европа или её существенная часть) (лингвисты Н. С. Трубецкой, Г. Краэ, В. П. Шмид; археологи и историки Г. Кюн, К. Яжджевский, Л. Килиан 1983[34], А. Хойслер 1985[35], Л. Л. Зализняк, С. В. Конча)
- теория В. А. Сафронова 1989[36], сочетает черты североцентральноевропейской, югоцентральноевропейской, восточноевропейской и отчасти западноанатолийской гипотез[16]
- теория «циркумпонтийского очага» Е. Н. Черных 1987[37][38], сочетающая концепты восточневропейской и ближневосточной гипотез
Основным средством поиска прародины служит лингвистическая палеонтология. Учитывается как присутствие слов, обозначающих какие-то реалии, так и их отсутствие (argumentum a silentio). Так, например, в праиндоевропейском языке отсутствовали обозначения кипариса, лавра, маслины, оливкового масла, винограда и осла, что не позволяет помещать прародину в Средиземноморье, или обезьяны, слона, пальмы и папируса, что заставило бы локализовать её в тропиках, или янтаря, что позволяет исключить побережье Балтийского моря. Долгое время наличие в праязыке слов *loḱs «лосось» и *bʰeh₂ǵos «бук» рассматривалось как аргументы (аргумент лосося и аргумент бука соответственно) в пользу североевропейской прародины, однако позднее было высказано мнение, что этими словами праиндоевропейцы могли называть не сёмгу (Salmo salar) и бук европейский (Fagus sylvatica), а кумжу (Salmo trutta, обитает в Чёрном и Каспийском морях, а также в реках, впадающих в них) и бук восточный (Fagus orientalis, растёт на Кавказе) или бук крымский[en] (Fagus taurica), а позднее, когда их часть переселилась в Европу, старые слова были перенесены на новые реалии. В настоящее время более важным для локализации индоевропейской прародины считается наличие в праязыке слов «пчела», «мёд», «медовуха», а также *h₁eḱwos «лошадь». Медоносная пчела не была распространена к востоку от Урала, что позволяет исключить из рассмотрения Сибирь и Центральную Азию. Лошадь, имевшая большое значение для праиндоевропейцев и распространённая в период гипотетического существования праязыка преимущественно в степях Евразии, исключает Ближний Восток, Иран, Индостан и Балканы[39][40].
Прародина уральской языковой семьи
Нет точных данных о местоположении прародины уральской семьи, но вполне возможно, что она находилась на территории культуры ямочно-гребенчатой керамики, которая существовала в период с примерно 4000 г. до н. э. по 2000 г. до н. э. Одним из подтверждений этой гипотезы является высокое языковое разнообразие в области средней Волги, где ныне существуют мордовские языки, марийский и пермские языки. Реконструируемые лингвистами древние названия растений (вяз, ель, сосна, пихта, лиственница, ива) и животных (ёж) вполне согласуются с этими территориями.
Французский антрополог Сержан в La Genèse de l’Inde (1997)[41] высказал предположение, что уральская семья может брать начало от прадравидийского или какого-либо предшествующего языка западноафриканского происхождения, либо же может иметь значительное число заимствований оттуда.
Некоторые лингвисты считают, что уральская семья имеет лингвистическую связь с алтайской языковой семьей[42], причем как с её тюркской, так и с монгольской ветвью, а также с дравидийскими языками.
Теория, говорящая о сходстве уральских языков с дравидийскими, и предполагающая, что они контактировали друг с другом на протяжении длительного времени в прошлом[43], весьма популярна среди дравидийских ученых и поддержана рядом ученых, в том числе, Колдуэллом[44], Барроу[45], Звелебилом[46] и Андроновым[47].
Тем не менее, в последнее время, рядом специалистов по уральским[48] и дравидийским языкам, такими как Кришнамурти[49], она подвергается критике.
Также, существует гипотеза о том, что уральские и эскимосско-алеутские языки имеют общее происхождение, но пока что не существует единого мнения о том, так ли это.
Прародина тюркской языковой семьи
Предполагаемая прародина — предгорья Алтая, а шире — территория между Уралом и Алтаем, включая Монголию, западный Китай и Сибирь. Прототюрки имели длительные связи с представителями уральской и монгольской языковых семей.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 5 октября 2014 года. |
См. также
Напишите отзыв о статье "Прародина"
Примечания
- ↑ Anthony D. W. The Horse, the Wheel and the Language. — Princeton — Oxford: Princeton University Press, 2007. — P. 9—10. — ISBN 978-0-691-05887-0.
- ↑ Adams D. Q., Mallory J. P. Encyclopedia of Indo-European culture. — London: Fitzroy Dearborn Publishers, 1997. — P. 291. — ISBN 978-1-884-96498-5.
- ↑ Anthony D. W. The Horse, the Wheel and the Language. — Princeton — Oxford: Princeton University Press, 2007. — P. 10. — ISBN 978-0-691-05887-0.
- ↑ Adams D. Q., Mallory J. P. Encyclopedia of Indo-European culture. — London: Fitzroy Dearborn Publishers, 1997. — P. 338—341. — ISBN 978-1-884-96498-5.
- ↑ Adams D. Q., Mallory J. P. Encyclopedia of Indo-European culture. — London: Fitzroy Dearborn Publishers, 1997. — P. 297. — ISBN 978-1-884-96498-5.
- ↑ Adams D. Q., Mallory J. P. Encyclopedia of Indo-European culture. — London: Fitzroy Dearborn Publishers, 1997. — P. 298—299. — ISBN 978-1-884-96498-5.
- ↑ Adams D. Q., Mallory J. P. Encyclopedia of Indo-European culture. — London: Fitzroy Dearborn Publishers, 1997. — P. 297—298. — ISBN 978-1-8849-6498-5.
- ↑ Shevoroshkin V. Indo-European Homeland and Migrations // Folia Linguistica Historica. — 1986. — Т. VII, № 2. — С. 243.
- ↑ Клейн Л. С. Происхождение индоевропейцев и археология // [www.archeo.ru/izdaniya-1/vagnejshije-izdanija/pdf/Kultury_v2_2012.pdf Культуры степной Евразии и их взаимодействие с древними цивилизациями. Кн. 2. Материалы международной научной конференции, посвященной 110-летию со дня рождения выдающегося российского археолога Михаила Петровича Грязнова]. — СПб.: ИИМК РАН, «Периферия», 2012. — С. 25—27. — ISBN 978-5-906168-01-6-2.
- ↑ [antropogenez.ru/single-news/article/462/ Где находилась прародина индоевропейцев? Новые данные генетики] (рус.). Антропогенез.РУ (19 февраля 2015). — «Главные конкурирующие гипотезы – ближневосточная (Гамкрелидзе, Иванов, 1984), западноанатолийская (Renfrew, 1987) и центральноевропейская (Дьяконов, 1982; Клейн, 2010). Теория В.А. Сафронова (1989) сочетает черты анатолийской и центральноевропейской гипотез, к ней близок поздний вариант теории К. Ренфрю.» Проверено 12 сентября 2015.
- ↑ Decsy G., Krueger J. R. The Linguistic Identity of Europe: in 2 Pt.. — Bloomington, IN: Eurolingua, 2000. — 262 (Pt. 1) + 268–507 (Pt. 2) p. — (Transworldidentity research series 4). — ISBN 0-931-92265-8, ISBN 0-931-92267-4.
- ↑ Осипова О. А. [vestnik.tspu.edu.ru/files/vestnik/PDF/articles/osipova_o._a._90_94_1_38_2004.pdf Рецензия на книгу: Decsy G., Krueger J. R. The Linguistic Identity of Europe. Eurolingua. Bloomington, Indiana, 2000. P. 1, 2. 507 p.] // Вестник Томского государственного педагогического университета. — 2004. — Вып. 1 (38): Серия: гуманитарные науки (филология). — С. 91. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1609-624X&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1609-624X].</span>
- ↑ Much M. [archive.org/stream/dieheimatderind01muchgoog Die Heimat der Indogermanen im Lichte der urgeschichtlichen Forschung]. — Berlin: Verlag von Herman Costenoble, 1902. — 311, [1] S.
- ↑ Клейн Л. С. Время кентавров: Степная прародина греков и ариев. — СПб.: Евразия, 2010. — 496 с. — ISBN 978-5-8071-0367-3.
- ↑ Клейн Л. С. Происхождение индоевропейцев и археология // [www.archeo.ru/izdaniya-1/vagnejshije-izdanija/pdf/Kultury_v2_2012.pdf Культуры степной Евразии и их взаимодействие с древними цивилизациями. Кн. 2. Материалы международной научной конференции, посвященной 110-летию со дня рождения выдающегося российского археолога Михаила Петровича Грязнова]. — СПб.: ИИМК РАН, «Периферия», 2012. — С. 25—34. — ISBN 978-5-906168-01-6-2.
- ↑ 1 2 Шер Я. А. [vestnik.kemsu.ru/Content/documents/Bulletin_Kemsu_11_2.pdf Кентавры, единороги, драконы и другие мифологические персонажи (о книге Л. С. Клейн. Время кентавров. Степная прародина греков и ариев. – СПб, Евразия, 2010. – 496 с., илл. цв. 32 с.).] // Вестник Кемеровского государственного университета. — 2011. — Вып. 2 (46). — С. 206. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=2078-8975&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 2078-8975].
- ↑ Devoto G. Origini indeuropee. — Firenze: Sansoni, 1962. — xii, 521 с. — (Origines; Istituti italiano di preistoria e protostoria).
- ↑ Дьяконов И. М. О прародине индоевропейских диалектов // Вестник древней истории. — 1982. — № 3 (161). — С. 3—30.
- ↑ Дьяконов И. М. О прародине индоевропейских диалектов // Вестник древней истории. — 1982. — № 4 (162). — С. 11—25.
- ↑ Diakonoff I. On the Original Home of the Speakers of Indo-European // Journal of Indo-European Studies. — 1985. — Vol. 13. — P. 92—174.
- ↑ Bosch-Gimpera P. El Problema Indoeuropeo. — México: Universidad Nacional. Autónoma. Publicaciones del Instituto de Historia, 1960. — xix, 385 p.
- ↑ Makkay J. Az Indoeurópai Népek Östörténete. — Budapest: Gondolat Könyvkiadó, 1991. — 315 p. — ISBN 9-632-82418-0.
- ↑ Makkay J. A Neolithic Model of Indo-European Prehistory // Journal of Indo-European Studies. — 1992. — Vol. 20. — P. 193—238.
- ↑ Schrader O. [archive.org/details/cu31924029872532 Prehistoric antiquities of the Aryan peoples: a manual of comparative philology and the earliest culture] / Trans. by Frank Byron Jevons, From the 2d rev. & enl. German ed. with the sanction and co-operation of the author. — L.: Charles Griffin & Co., 1890. — xv, 486 p.
- ↑ Sulimirski T. Corded Ware and Globular Amphorae North-East of the Carpathians. — L.: Athlone P., 1968. — xxiii, 227 p.
- ↑ Childe V. G. [archive.org/details/TheAryansAStudyOfIndo-europeanOrigins The Aryans: A Study of Indo-European Origins]. — London: Kegan Paul, Trench, Trubner & Co. Ltd.; New York: Alfred A. Knopf, Inc., 1926. — xiii, 221 p. — (History of civilization, Pre-history and antiquity).
- ↑ Mallory J. P. The Indo-European homeland problem // [archive.org/details/189942876InSearchOfTheIndoEuropeansJPMallory In Search of the Indo-Europeans: Language, Archaeology and Myth]. — L.: Thames and Hudson, 1989. — P. 143—184. — 288 p. — ISBN 0-500-27616-1.
- ↑ Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы: Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры: В 2-х книгах. — Тбилиси: Издательство Тбилисского университета, 1984.
- ↑ Renfrew C. The Origins of Indo-European Languages // Scientific American. — 1989. — P. 82—90.
- ↑ Долуханов П. М. Неолитическая революция в Передней Азии: экологические, культурно-исторические и лингвистические аспекты // Лингвистическая реконструкция и древнейшая история Востока. Тезисы и доклады конференции. Ч. 1. — М.: «Наука», Глав. ред. восточной лит-ры, 1984. — С. 29—31.
- ↑ Zvelebil M., Zvelebil K. Agricultural Transition and Indo-European Dispersals // Antiquity. — Praha: Institute of Archaeology, 1988. — P. 574—583.
- ↑ Zvelebil M., Zvelebil K. Agricultural Transition. Indo-European Origins and the Spread of Farming // When Worlds Collide: the Indo-Europeans and pre-Indo-Europeans: the Rockefeller Foundation's Bellagio Study and Conference Center, Lake Como, Italy, February 8—13, 1988 / Ed. T. L. Markey, J. Greppia. — Ann Arbor, MI: Karoma, 1990. — P. 237—266. — ISBN 0-897-20090-X.
- ↑ Zvelebil M. Indo-European origins and the agricultural transition in Europe // Whither archaeology? Papers in honor of Evžen Neustupný. — Praha: Institute of Archaeology, 1995. — P. 173—203. — ISBN 8-090-19340-4.
- ↑ Killian L. Zum Ursprung der Indogermanen. — Bonn: Habelt, 1983. — 248 S. — ISBN 8-090-19340-4.
- ↑ Häulser A. Kulturebeziehungen zwischen Ost- und Mitteleuropa im Neolithikum? // Jahresschrift für mitteldeutsche Vorgeschichte. — 1985. — Bd. 68. — S. 21—74.
- ↑ Сафронов В. А. [istorya.ru/book/safronov/index.php Индоевропейские прародины]. — Горький: Волго-вятское книжное изд-во, 1989. — 398 с. — ISBN 5-7420-0266-1.
- ↑ Черных Е. Н. Протоиндоевропейцы в системе Циркумпонтийской провинции // [www.inslav.ru/images/stories/pdf/1987_Antichnaja_balkanistika.pdf Античная балканистика] / Отв. ред. Л. А. Гиндин. — М.: Наука, 1987. — С. 136–147.
- ↑ Черных Е. Н. Циркумпонтийская провинция и древнейшие индоевропейцы // Древний Восток: этнокультурные связи / Под. ред. Г. М. Бонгард-Левина; Академия наук СССР; Институт востоковедения АН СССР. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1988. — С. 37—57. — ISBN 5-02-016792-4.
- ↑ Mallory J. P. In Search of the Indo-Europeans. — Thames and Hudson, 1991. — P. 158—162. — ISBN 0-500-27616-1.
- ↑ Anthony D. W. The Horse, the Wheel and the Language. — Princeton — Oxford: Princeton University Press, 2007. — P. 90—91. — ISBN 978-0-691-05887-0.
- ↑ «Dravidian languages.» Encyclopædia Britannica. 2008. Encyclopædia Britannica Online. 30 Jun. 2008
- ↑ Tyler, Stephen (1968), "[dx.doi.org/10.2307%2F411899 Dravidian and Uralian: the lexical evidence]", Language Т. 44 (4): 798–812, DOI 10.2307/411899
- ↑ Webb, Edward (1860), "[dx.doi.org/10.2307%2F592159 Evidences of the Scythian Affinities of the Dravidian Languages, Condensed and Arranged from Rev. R. Caldwell's Comparative Dravidian Grammar]", Journal of the American Oriental Society Т. 7: 271–298, DOI 10.2307/592159
- ↑ Burrow, T. (1944), "[dx.doi.org/10.1017%2Fs0041977x00072517 Dravidian Studies IV: The Body in Dravidian and Uralian]", Bulletin of the School of Oriental and African Studies Т. 11 (2): 328–356, DOI 10.1017/s0041977x00072517
- ↑ Zvelebil, Kamal (2006). Dravidian Languages. In Encyclopædia Britannica (DVD edition).
- ↑ Andronov, Mikhail S. (1971), «Comparative Studies on the Nature of Dravidian-Uralian Parallels: A Peep into the Prehistory of Language Families». Proceedings of the Second International Conference of Tamil Studies Madras. 267—277.
- ↑ Zvelebil, Kamal (1970), Comparative Dravidian Phonology Mouton, The Hauge. at p. 22 contains a bibliography of articles supporting and opposing the theory
- ↑ Krishnamurti Bhadriraju. The Dravidian Languages. — Cambridge: Cambridge University Press, 2003. — P. 43. — ISBN 0-521-77111-0.
</ol>
Литература
- Алексеев В. П., Першиц А. И. История первобытного общества: Учебник для вузов по специальности «История». 5-e изд. М., 1999.
- Алексеев В. П. В поисках предков. Антропология и история. М., 1971.
- Алексеев В. П. География человеческих рас. М., 1974.
- Алексеев В. П. Становление человечества. М., 1984.
- Даниленко В. Н. Космогония первобытного общества // Начала цивилизации. Екатеринбург; М., 1999. С. 3—216.
- Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. [ielang.narod.ru/ Индоевропейский язык и индоевропейцы]
- Мэллори Дж. П. [annals.xlegio.ru/other/indoevr/indoeur.htm Индоевропейские прародины] // Вестник древней истории. 1997. № 1.
- Ренфрю К. Индоевропейская проблема и освоение евразийских степей: вопросы хронологии // Вестник древней истории. 2002. № 2.
- Сафронов В. А. [www.istorya.ru/book/safronov/index.php Индоевропейские прародины. 1989.]
- Супрун А. Е. [www.philology.ru/linguistics3/suprun-89f.htm Древние славяне и их прародина] // Супрун А. Е. Введение в славянскую филологию. — Минск, 1989. — С. 135—155.
Отрывок, характеризующий Прародина
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
