Преградная (станица)
| Станица
Преградная
|
Преградная (абаз. Преградная) — станица, административный центр Урупского района Карачаево-Черкесии (Россия).
Также административный центр Преградненского сельского поселения.
Содержание
География
Станица расположена в 80 км к юго-западу от Черкесска (110 км по дороге), на реке Уруп. В 3 км к югу от центра станицы расположен посёлок городского типа Медногорский.
История
Поселение основано в 1860 году как станица 3-й Урупской бригады Кавказского линейного казачьего войска.
Приказ по Кавказской армии № 186 от 3 мая 1860 года: «станицам, возводимым в нынешнем году на обоих крыльях Кавказской линии, присваиваются следующие наименования: 1) станице в верховьях Урупа — Преградная…». В приказе по Военному ведомству от 28 мая 1860 года № 127 указано: «Государь Император… соизволил утвердить… новым станицам Кавказского линейного казачьего войска следующие наименования: …в верховья Урупа — Преградная…».
Станицу Преградную возводил Урупский отряд в составе трёх сотен 5-й Ставропольской бригады Кавказского линейного казачьего войска под общим командованием войскового старшины Скордули Николая Дмитриевича, резервных батальонов Крымского и Севастопольского пехотных полков, двух орудиях Конно-артиллерийской казачьей № 14 батареи (командир взвода хорунжий Аверин Константин Иванович), двух орудиях № 4 батареи 19-й Артиллерийской бригады и 300 казаков-переселенцев, из них 125 семей по жребию из старолинейных станиц Кавказского линейного казачьего войска, 177 нижних чинов Кавказской армии, перечисленных в казачье сословие. Общее руководство над отрядом и возведением станицы осуществлял подполковник Семёнкин Евпл Филиппович (природный казак Гребенского казачьего полка станицы Червлённой)— командир 3-й Урупской бригады Кавказского линейного казачьего войска.
Возведение станицы началось в 20-х числах апреля 1860 года и к концу года в основном было закончено. Первым начальником станицы был назначен сотник Абозин Илья Алексеевич (казак станицы Наурской), бывший офицер Хопёрского полка.
В ноябре 1860 г. станица вошла в состав вновь образованного Кубанского казачьего войска.
С октября 1861 года станица относилась к № 23 полку 7-й бригады Кубанского казачьего войска. В конце 1866 года вошла в состав 5-й Урупской бригады, а с 1870 года в Хопёрскую бригаду ККВ. Казаки станицы направлялись на формирование 6-й сотни 1-го Хопёрского полка. Кроме того, служили в Собственном Его Императорского Величества Конвое, Кубанском (Варшавском) дивизионе, в 5-й конной батарее, во 2-м пешем пластунском батальоне, а с 1892 года в 6-м Кубанском пластунском батальоне. В Великой войне (Первой мировой) казаки станицы формировали 1-й, 2-й, 3-й Хопёрские полки. В 1916 г. по ходатайству казаков станицы Преградной, воевавших в составе 3-го Хопёрского полка, командир 3-го Кавказского корпуса, генерал от артиллерии Владимир Александрович Ирманов (Ирман), Императорским указом был зачислен почётным стариком станицы Преградной. В Гражданской войне казаки станицы активно принимали участие в Белом движении.Выдающимся командиром Партизанского полка в частях Шкуро А.Г. был уроженец станицы Преградной есаул Крюков Дмитрий Романович, погибший в бою в 1919 г. Значительное число преградненцев участвовало в частях генерала Хвостикова против большевицкого режима. В 1930 годы большое количество их было репрессировано.
Народонаселение:
В 1860-1870 годах в станицу были зачислены несколько десятков семей из Черниговской, Полтавской, Воронежской губерний, а также отставных солдат Кавказской Армии.
- на 1861 год — 624 мужчин, 459 женщин, дворов 275;
- на 1891 год — 989 мужчин, 976 женщин, иногородних 108, дворов 370;
- на 1915 год — 1802 мужчин, 1826 женщин, иногородних 620, дворов 700.
Население
Численность населения станицы — 7466 человек (2010)[1].
Национальный состав (2002)[2]:
- русские — 4528 чел. (69 %),
- карачаевцы — 1817 чел. (27,7 %),
- украинцы — 36 чел. (0,5 %),
- другие национальности — 185 чел. (2,8 %).
Религия
Русская православная церковь
Изначально в станице существовал молельный дом Покрова Пресвятой Богородицы. Первым священником станицы был отец Николай Андреевич Бровкин (на 1865 г.). В 1879 году по разрешению епархиального начальства ,была построена церковь во имя Покрова Пресвятой богородицы из материалов церкви, купленной в упразднённой станице Псёмёнской. В середине 1950 годов, в годы очередных противоцерковных гонений коммунистической властью, она сгорела ночью, По воспоминаниям очевидцев её подожгли прокоммунстические элементы.
- Церковь во имя святых равноапостольных Мефодия и Кирилла.
Напишите отзыв о статье "Преградная (станица)"
Примечания
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/Documents/Vol1/pub-01-11.pdf Росстат: Численность населения России, федеральных округов, субъектов Российской Федерации, городских округов, муниципальных районов, городских и сельских поселений]
- ↑ [www.ethno-kavkaz.narod.ru/rnkchr.html Этнокавказ. Национальный состав КЧР по переписям 1926—2002]
Ссылки
- [mapk37.narod.ru/map1/ik37011.html Топографическая карта: Преградная]
- [slavakubani.ru/read.php?id=1824 Анжелика Черевань «Станице Преградной исполнилось 150 лет»]
- Гусев А.К. Станица Преградная, Баталпашинского отдела Кубанского казачьего войск. "Амфора" 2007 г.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Преградная (станица)
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
