Предкавказье

Историческая область • Северо-Западная Азия

Предкавказье
Локализация	юг Европейской части России
Население	русские, чеченцы, украинцы, аварцы, кумыки, даргинцы, ногайцы, осетины, адыгейцы, кабардинцы, черкесы, балкарцы, карачаевцы и др.
В составе	России
Включает	Ставропольский край, Ростовскую область (частично), Калмыкию (частично), равнинные районы Краснодарского края, Адыгеи, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии - Алании, Ингушетии, Чеченской республики, Дагестана
Государства на территории:
Россия с XVI века по настоящее время

Предкавка́зье — преимущественно равнинная территория к северу от предгорий Большого Кавказа, ограниченная с севера Кумо-Манычской впадиной, Сальско-Манычской грядой с возвышенностью Ергени, с запада Азовским морем и Керченским проливом, с востока Каспийским морем. Протяжённость с запада-северо-запада на восток-юго-восток более 900 км, сечение меридианом (расстояние от северного до южного края) — до 300 км.

Физико-географическое характеристика

Геологическое строение

Значительная территория Предкавказья на севере и в серединной части имеет платформенную структуру с герцинским складчатым основанием. Эта территория относится к эпигерцинской Скифской платформе. Возраст складчатого фундамента Западного и Среднего Предкавказья раннегерцинский, а возраст геосинклинарного основания северной части Восточного Предкавказья — позднегерцинский.

В низовьях Кубани и Терека расположены соответственно Индоло-Кубанская и Терско-Кумская впадины, относящиеся к краевому прогибу Альпийской геосинклинальной области — альпийского предгорного прогиба, усложнённого в средней части платформенной структурой с герцинским складчатым фундаментом.

Поверхность Предкавказья сложена антропогенными, неогеновыми и палеогеновыми осадочными отложениями. На Ставропольской возвышенности толщи палеогена и неогена образуют складчатые структуры платформенного типа. Складки Терского и Сунженского хребтов состоят из пород неогена и осложняют южное крыло краевого прогиба. В районе Кавминвод находятся вулканические массивы типа лакколитов.

Физико-географическое районирование

Орографически Предкавказье подразделяется на:

• Западное Предкавказье
  • Кубано-Приазовская низменность (севернее Кубани)
  • Прикубанская наклонная равнина (южнее нижней Кубани)
  • дельта Кубани и примыкающий к ней Таманский полуостров (Приазовская дельтовая низменность)
• Среднее Предкавказье
  • Ставропольская возвышенность (до 831 м)
  • Терско-Сунженская возвышенность (Терско-Сунженское междуречье) с антиклинальными Сунженским (до 926 м) и Терским (593 (690?) м) хребтами (и разделёнными между ними (хребтами) синклинальной Алханчуртской долиной)
  • между ними (между возвышенностями), на юге — поднимающиеся среди равнины куполовидные горы-лакколиты Минераловодской группы:
    • Машук — 992 м
    • Бештау — 1402 м
    • Железная — 852 м
    • Развалка — 926 м
    • Змейка — 994 м и др.)
• Восточное Предкавказье
  • Терско-Кумская низменность
  • Ногайская степь
  • Прикаспийская низменность (Чёрные земли)

Климат

Кавказ расположен в пограничной полосе сфер воздействия влажных воздушных масс Атлантики и Средиземного моря с одной стороны, и сухих континентальных пространств внутренних областей Евразии с другой стороны. Предкавказье относится к Атлантико-континентальной степной климатической области, причём основная часть Предкавказья входит в западную её подобласть, а Терско-Кумская низменность — в восточную. От других частей Предкавказья Терско-Кумская низменность отличается особенно резкой континентальностью и засушливостью, определяющими полупустынный характер её ландшафтов.

Климат Западного и Среднего Предкавказья характеризуется как степной: умеренно-континентальный полусухой, с неустойчивым увлажнением. Годовая амплитуда температур 25—28 градусов. Лето очень тёплое (средняя температура июля 21—24 градуса), зима умеренно холодная (средняя температура января −2—5 градусов. Случаются морозы до −30—35 градусов. Снежный покров большей части территории маломощный и часто неустойчивый. Среднее количество осадков 450—600 мм в год. Меньше нормы осадков выпадает на Таманском полуострове (300—400 мм) и северных и восточных склонах Ставропольской возвышенности (370—420 мм). Больше средней нормы для этой территории осадков выпадает в самой приподнятой и расположенной на пути западных циклонов юго-западной части Ставропольской возвышенности — 600—800 мм в год. Повышенным увлажнением отличается и центральная часть Минераловодского района, из-за влияния кучно расположенных лакколитов (более 600 мм в год). Также больше осадков, чем на соседних равнинах, выпадает в западной части Сунженского хребта и на Прикубанской равнине (кроме её северной части).

К неблагоприятным условиям относятся засухи, частые в северо-восточном Ставрополье, на востоке Терско-Сунженской возвышенности, Чеченской равнине. В восточных районах часты суховеи, но они нередки и на Кубано-Приазовской низменности. Суховейные ветры здесь резко понижают влажность воздуха и обуславливают большую испаряемость, намного превосходящую количество выпадаемых осадков. Например, в Ейске испаряемость в год составляет 1200 мм.

На большей части провинции максимум осадков приходится на июнь-июль, конец лета нередко засушливый. Это приводит к значительной потере воды на испарение. Ливневый характер осадков обуславливает потерю воды путём поверхностного стока. На Таманском полуострове осадки выпадают главным образом осенью и зимой. Весной и ранней осенью здесь почти ежегодно случаются засухи.

Из-за сложности рельефа в Среднем Предкавказье климатические условия более разнообразны. Здесь наблюдаются связанные с орографией различия в увлажнении, а в некоторых участках (западная часть Сунженского хребта, лакколиты Кавминвод, особенно Бештау, плато Стрижамент) проявляется высотная климатическая зональность, а именно, чаще идут дожди, глубже выпадают снег, сильнее морозы.

Климат Терско-Кумской низменности суше и континентальнее, зимы холоднее и суровее, лето жарче. Годовая амплитуда температур достигает 30 градусов. Средняя температура января на западе от −5 до −7 градусов, в районе Кизляра −2,5; июля — до 25-26 градусов. Максимум осадков приходится на первую половину лета — июнь-июль. Летние осадки выпадают в виде ливней и вода быстро стекает по стоковым ложбинам и долинам в озеровидные ложбины и солончаковые болота, не успевая просочиться в грунт. Летом часты продолжительные суховеи, весной и летом дуют суховеи со скоростью 12-15 м/сек. Летняя жара и сухость обуславливают полупустынный характер ландшафтов. Годовое количество осадков от 350 мм на западе до 200 мм на востоке.

Реки принадлежат к бассейнам Каспийского (Сулак, Терек, Кума) и Азовского (Кубань) морей. Реки Предкавказья, за исключением текущих с Большого Кавказа, летом сильно мелеют, частью пересыхают. Водоснабжение Ставропольского края частично обеспечивается за счёт реки Кубань через Большой Ставропольский канал.

Почвенный покров

На большей части Западного и Среднего Предкавказья сформировались чернозёмные почвы на лёссовидных суглинках и глинах. Наиболее широко распространены предкавказские карбонатные чернозёмы, вскипающие от 10 % HCl с поверхности или в пределах горизонта А. Они типично выражены на Кубано-Приазовской низменности, распространены также на северо-востоке Прикубанской наклонной равнины, западных и северо-западных склонах Ставропольской возвышенности, Чеченской равнине.

Мощность гумусовых горизонтов предкавказских карбонатных чернозёмов значительна, окраска сероватая, буроватая, что объясняется сравнительно небольшим содержанием гумуса (5—6 %). Характерен высокий уровень карбонатов, образующих на агрегатах почвы войлокообразные налёты из игольчатых кристаллов. Особенности этих чернозёмов связаны с климатическими и гидротермическими режимами; после обильных дождей, часто выпадающих в первой половине лета, почва становится влажной. В сухую и жаркую вторую половину лета почвенная влага с растворёнными в ней карбонатами поднимается к поверхности, при её испарении карбонаты выделяются в гумусовом горизонте в виде тонкого псевдомицелия. Следовательно, предкавказские чернозёмы вторичнокарбонатны.

Там, где чернозёмные почвы развиваются на соленосных (гипсоносных) неогеновых и палеогеновых глинах, образуются солонцеватые чернозёмы. Они встречаются на склонах гряд и куполовидных возвышений Таманского полуострова, местами на Ставропольской возвышенности — в верховьях Калауса, в Сенгилеевской котловине.

В Северо-Восточном Ставрополье чернозёмы сменяются тёмно-каштановыми и каштановыми, часто солнцеватыми почвами, в комплексе со степными солонцами. На юге в районах с повышенной влажностю сформировались выщелоченные чернозёмы. Они распространены в Прикубанской наклонной равнине и на высоких надпойменных террасах в долине Кубани, в приподнятой юго-западной части Ставропольской возвышенности, а также на Кабардинской, Осетинской и Чеченской равнинах. В пониженных северных участках наклонных равнин господствуют лугово-чернозёмные почвы, возникшие в результате луговых аллювиальных почв.

Под лесами в лесостепных районах сформировались оподзоленные (деградированные) чернозёмы, слитые чернозёмы (почвы тяжёлого механического состава, близкие к тёмно-серым лесным), тёмно-серые и серые лесные почвы. Серые горно-лесные почвы минераловодских лаколлитов по ряду признаков приближаются к бурым горно-лесным.

В долинах рек развиты лугово-аллювиальные и лугово-болотные почвы. Для дельты Кубани характерны гидромофные болотные и лугово-болотные почвы, на приморских участках — солончаковые.

На Терско-Кумской низменности основу почвенного покрова составляют светло-каштановые, частью солонцеватые почвы. Между дельтой Терека и низовьями Кумы встречаются бурые супесчаные почвы, обычно солонцеватые (прикаспийские серозёмы). Они карбонатны с поверхности и в верхнем горизонте содержат всего 1 % гумуса. Эти почвы сочетаются с солончаковыми и луго-солончаковыми почвами. В Терско-Кумском песчаном массиве засоления почв обычно не наблюдается и почвообразовательный процесс идёт по степному типу. Здесь представлены все стадии развития песчаных светло-каштановых почв — от сыпучих песков до глубокогумусированных в наиболее заросших участках.

В дельте Терека и Сулака распространены в различной степени заболоченные и засолённые почвы. Основной массив составляют болотные почвы плавней в комплексе с луговыми и лиманнымы солончаками.

Растительный и животный мир

Преобладающими типами растительности Предкавказья являются степные и полупустынные формации. В настоящее время степи большей части территории распаханы. Отдельные участки сохранились в пересечённых возвышенных местностях, по западинам или на склонах, изредка встречаются участки плакорной целины. В степях, приуроченных к предкавказским карбонатным чернозёмам, основными эдификаторами являются ковыли (Stipa lessingiana, Stipa capillata, Stipa ucrainica, Stipa tirsa), а также типчак (Festuca valesiaca), келерия гребёнчатая (Koeleria cristata). Среди обильного разнотравья встречаются как наиболее мезофильные виды, такие как таволга обыкновенная (Filipendula vulgaris), пион узколистный (Paeonia tenuifolia), адонис весенний (Adonis vernalis), земляника зелёная (Fragaria viridis), незабудка лесная (Myosotis sylvatica), так и более ксерофильные — солнечник мохнатый (Galatella villosa), тысячелистник благородный (Achillea nobilis). Встречаются и виды кавказского происхождения — псефеллюс подбелённый (Psephellus dealbatus). Кое-где по западинам встречаются заросли степных кустарников тёрн (Prunus stepposa), степной миндаль (Amygdalus nana), карагана мягкая (Caragana mollis). На восточном склоне Ставропольской возвышенности эти степи переходят в типчаково-ковыльные, далее в типчаковые и, наконец, в типчаково-полынные сухие степи, занимающие наиболее засушливую северо-восточную часть Среднего Предкавказья.

К выщелоченным чернозёмам лесостепных районов приурочены луговые степи, представляющие собой самый мезофильный вариант степи с пышным, почти сомкнутым травостоем богатого видового состава с большим участием двудольных, которые местами преобладают над злаками. Из древних злаков типичны ковыль перистый (Stipa pennata) и тимофеевка степная (Phleum phleoides), из других злаков кострец береговой (Bromopsis riparia), трясунка южная (Briza elatior). На западных склонах Ставропольского плато встречаются участки ковыльно-типчаковых степей с ковыль волосатик (Stipa capillata) и ковыль украинский (Stipa ucrainica), на щебнистых склонах широко распространены ковыльно-бородачёвые степи из ковыль волосатик (Stipa capillata) и бородач обыкновенный (Bothriochloa ischaemum) с участием полынь крымская (Artemisia taurica) и полынь Маршалла (Artemisia marschalliana).

В лесостепных равнинных участках степь занимает главным образом плакорные пространства, в понижениях и долинах растут широколиственные, преимущественно дубовые леса. Остатки лесных массивов равнинной лесостепи сохранились по надпойменным террасам долины Кубани и на Прикубанской наклонной равнине, где, однако, высокоствольные леса большей частью заменены кустарниковой порослью и мелколесьем. В лесостепи юго-западной части Ставропольской возвышенности широколиственные леса занимают долины и балки, нередко поднимаясь по крутым склонам до верхнего уровня водораздельных трапециевидных плато (окрестности Ставрополья, Стражимент). Это дубово-ясенево-грабовые леса с примесью клёна, ильма, груши, яблони, кизила. В верховьях балок и на плато имеются реликтовые участки букового леса из Fagus orientalis

Широколиственный дубовый лес растёт в западной части Сунженского хребта, на северном склоне. В средней части хребта и на южном склоне небольшие островки леса находятся в балках.

По долинам рек тянутся пойменные леса. Кубанские леса состоят из Salix alba, Populus alba, Populus nigra, Ulmus minor, Fraxinus excelsior, Alnus glutinosa, Alnus incana, леса Кумы из Ulmus minor, Acer campestre, Salix alba, Populus canescens, Quercus robur, а также Vitis sylvestris.

Водная и болотная растительность более всего развита в дельте Кубани. Здесь встречаются четыре типа растительности: лиманный, включающий виды с плавающими листьями (Trapa maeotica, Nuphar luteum); дельтовые болота-плавни, представляющие собой тростниковые заросли; лугово-болотная и луговая растительность; солончаковая с господством различных солянок. Литоральная растительность образована обычными для морских побережий видами Crambe maritima, Verbascum pinnatifidum, Cakile maritima, Eryngium maritimum и др..

Растительный покров Восточного Предкавказья — это преимущественно полынно-злаковые, полынно-типчаковые сухие степи на западе и полупустыни в центре и на востоке. Выделяется степная растительность Терско-Кумского песчаного массива среди полупустынной. В песках встречается много кустарников (Tamatix ramosissima, Calligonum aphyllum), псаммофиты (Leymus racemosus, Agriophyllum arenarium и др.). Весной на песчаном массиве развивается эфемерная растительность, где доминируют Poa bulbosa, Anisanta sterilis и др.

Полыни и солянки занимают большие пространства в дельте Терека и Сулака, давая все переходы от солончаковых лугов к полынно-солянковым пустынным группировкам. Обводненные участки покрыты зарослями тростника и других влаголюбивых растений, встречается древесно-кустарниковая растительность с Elaeagnus angustifilia , видами Tamarix и др. На Каспийском побережье часто встречаются дюны, поросшие Tamarix ramosissima.

Западному и Среднему Предкавказью свойственна степная фауна, связанная со степями основной части юга Русской равнины: малая белозубка (Crocidura suaveolens), обыкновенный ёж (Erinaceus europaeus), барсук (Meles meles), перевязка (Vormela peregusna), степной хорёк (Mustela eversmanni), малая ласка (Mustela nivalis), обыкновенная лисица (Vulpes vulpes), волк (Canis lupus), из грызунов обыкновенный хомяк (Cricetus cricetus), хомяк Радде (Mesocricetus raddei), обыкновенная полёвка (Microtus arvalis), большой тушканчик (Allactaga jaculus), заяц-русак (Lepus europaeus). Из птиц характерны степной жаворонок (Melanocorypha calandra), полевой жаворонок (Alauda arvensis), обыкновенный перепел (Coturnix coturnix), серая куропатка (Perdix perdix), журавль-красавка (Anthropoides virgo), дрофа (Otis tarda), стрепет (Tetrax tetrax), каменный орёл (Aquila rapax), курганник (Buteo rufinus) и др., из рептилий степная гадюка (Vipera ursinii), каспийский полоз (Dolichophis caspius), ящерицы.

В Восточном Предкавказье фауна представляет смесь степных и пустынных видов, она сходна с фауной пустынь и полупустынь Средней Азии. К степным видам относятся малый суслик, большой тушканчик, гигантский слепыш (Spalax giganteus), черноватый хомячок, серый хомячок (Cricetulus migratorius), общественная полёвка (Microtus socialis), обыкновенная слепушонка (Ellobius talpinus), заяц-русак, сайгак (Saiga tatarica). К полупустынным животным принадлежат ушастый ёж (Hemiechinus auritus), корсак (Vulpes corsac), земляной зайчик (Allactagulus acoution), мохноногий тушканчик (Dipus sagitta) и др. Из пресмыкающихся характерны ушастая круглоголовка (Phrynocephalus mystaceus), степная гадюка, песчаный удавчик (Eryx miliaris). В тростниковых и кустарниковых зарослях Терека и Сулака встречаются дикий кабан (Sus scrofa), шакал (Canis aureus), камышовый кот (Felis chaus). В плавнях много болотной и водоплавающей птицы.

Экономическая география региона

Западное и Среднее Предкавказье — важный земледельческий район, в Восточном Предкавказье расположены полупустынные пастбища. Во многих районах Предкавказья известны нефтяные (Русский Хутор, Малгобек-Вознесенское и др.) и газовые (Северо-Ставропольское, Майкопское, Ленинградское и др.) месторождения.

Политическое деление

На территории Предкавказья находятся Южный и Северо-Кавказский федеральный округ. В Предкавказье почти полностью расположен Ставропольский край, северо-восточная часть Краснодарского края и Адыгеи, а также юго-западная часть Ростовской области и северные равнинные районы Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Ингушетии, Чечни и Дагестана.

Отрывок, характеризующий Предкавказье

– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.


В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.


Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.