Президентские выборы в Белоруссии (2015)

</th> </table>

Выборы Президента Республики Беларусь 2015 года — очередные выборы президента Республики Беларусь, которые прошли 11 октября 2015 года.

Предыстория

Глава ЦИК Республики Беларусь Лидия Ермошина назвала 15 ноября наиболее вероятной датой выборов. Впоследствии, 9 июня, глава ЦИК заявила, что наиболее вероятной датой проведения выборов станет 11 октября, это было аргументировано экономией бюджетных средств. 30 июня белорусский парламент поддержал эту инициативу.

Условия проведения

Выборы состоятся при условии участия не менее 50 % граждан, внесённых в списки для голосования.

Кандидатом в президенты может стать гражданин Республики Беларусь (по рождению) старше 35 лет, последние 10 лет проживающий в стране. Кандидат будет зарегистрирован для участия в предвыборной кампании, если ему удастся собрать не менее 100 тыс. реальных подписей граждан.

Всего будет открыто порядка 6170 участков.

Согласно поправкам в избирательное законодательство, с 3 до 9 тыс. базовых величин был увеличен предельный размер избирательных фондов кандидатов в президенты (1 млрд 620 млн белорусских рублей или около 105 тыс. долларов). При этом упразднено ограничение на сумму, которую в свой фонд может внести сам претендент. Также было снято ограничение на размер бюджета по изготовлению печатных агитационных материалов, составлявший 2300 базовых величин (около 27 тыс. долларов).

Для официальной регистрации в качестве кандидата необходимо собрать не менее 100 тыс. подписей.

План проведения избирательной кампании

до 22 июля — регистрация инициативных групп потенциальных кандидатов;

до 22 июля — образование территориальных избирательных комиссий;

с 23 июля по 21 августа — сбор подписей за выдвижение кандидатов в президенты;

с 22 августа по 5 сентября — подача документов на регистрацию кандидатов в президенты;

с 25 августа — образование участковых избирательных комиссий;

до 15 сентября — регистрация кандидатов в президенты;

с 15 сентября по 9 октября — период предвыборной агитации;

с 6 по 10 октября — проведение досрочного голосования;

11 октября — день основного голосования.

Кандидаты

На заседаниях ЦИК, состоявшихся 17 и 20 июля, были зарегистрированы инициативные группы следующих претендентов:

← 2010   2020 →
Президентские выборы в Республике Беларусь

11 октября 2015 года
Явка избирателей:	87.2%
Кандидат:	Александр Лукашенко	Татьяна Короткевич
Партия:	беспартийный, самовыдвижение	БСДП, «Говори правду»
Голосов:	5 095 156 (83.49%)	269 542 (4.42%)
Кандидат:	Сергей Гайдукевич	Николай Улахович
Партия:	ЛДП	Белорусская патриотическая партия
Голосов:	202 325 (3.32%)	101 990 (1.67%)
Результат выборов:	Действующий президент Александр Григорьевич Лукашенко переизбран Президентом Республики Беларусь.

Имя	Вид деятельности	Инициативная группа, чел.; руководитель	Сдано подписей	Принято подписей
Сергей Гайдукевич	ЛДП	2481; Анатолий Хищенко	140 735	139 877 (99.39 %)
Сергей Калякин	«Справедливый мир»	1510; Валерий Ухналев	48	-
Татьяна Короткевич	БСДП, «Говори правду»	1993; Андрей Дмитриев	107 299	105 278 (98.11 %)
Анатолий Лебедько	ОГП	977; Виктор Корнеенко	-	-
Александр Лукашенко	действующий президент РБ	10577; Михаил Орда	1 761 145	1 753 380 (99.55 %)
Жанна Романовская	Безработная, (самовыдвижение)	110; Евгений Напорко	780	-
Виктор Терещенко	учёный-экономист	946; Олег Нестерков	130 404	6 699 (5.13 %)
Николай Улахович	Белорусская патриотическая партия	1426; Михаил Образов	159 805	149 819 (93.75 %)

Необходимое число подписей не сдали Сергей Калякин, Анатолий Лебедько и Жанна Романовская.

Фальсификации

В Гродно все 11 509 подписей, собранные инициативной группой Виктора Терещенко по выдвижению его кандидатом в президенты, признаны недействительными. Результаты проверки подписей за выдвижение кандидатов выявили, что число собранных Терещенко подписей было завышено в 20 раз, при этом у остальных кандидатов, сдавших более 100 тыс. подписей, доля действительных подписей составляла 93,75-99,55 %.

Выбывшие претенденты

• Владимир Некляев (снял свою кандидатуру в пользу Николая Статкевича)
• Елена Анисим (сняла свою кандидатуру 30 июня 2015 года)
• Юрий Шульган (не смог подать документы на регистрацию инициативной группы в связи с административным арестом)
• Александр Прушинский (имеет гражданство Польши, в связи с этим не может быть зарегистрирован)
• Николай Статкевич (не смог подать документы на регистрацию инициативной группы в связи отбыванием уголовного срока, 22 августа 2015 вышел на свободу)
• Александр Мех
• Ольга Карач
• Андрей Канавец
• Ирина Першина
• Юрий Редьков
• Сергей Заблоцкий
• Тамара Бирюкова
• Александр Юдаев
• Владислав Титович
• Виктор Толмачёв

Официальные выступления кандидатов

• [www.youtube.com/watch?v=ByfR4u-xMaQ Сергей Гайдукевич. Эфир 15.09.2015. Выступления кандидатов]
• [www.youtube.com/watch?v=Um9cfT26JNE Телевизионное выступление кандидата в президенты Татьяны Короткевич]
• [www.youtube.com/watch?v=LKDoR36BfPo Обращение Николая Улаховича к избирателям]
• [www.youtube.com/watch?v=9peQIEAh7p4 СТВ/ОНТ: Экономические результаты пятилетки]

Нарушения избирательного кодекса

Программа «Клуб редакторов» с участием руководителя Белтелерадиокомпании Геннадия Давыдько была записана 11 сентября. В программе обсуждалась избирательная кампания, кандидаты и их программы. Однако с 10 сентября он является доверенным лицом кандидата в президенты Александра Лукашенко, и по Избирательному кодексу Геннадий Давыдько не имел на это права.

Кандидат в президенты Татьяна Короткевич 25 сентября обратилась в ЦИК с требованием вынести другому кандидату в президенты — Александру Лукашенко — предупреждение «в связи с многочисленными и систематическими нарушениями установленного законодательством порядка осуществления предвыборной агитации, незаконным использованием государственных средств массовой информации и государственных бюджетных средств в целях проведения агитации за своё избрание». Данную жалобу ЦИК обязался рассмотреть на заседании 2 октября.

Предвыборная ситуация

Андрей Санников выступил с призывом к гражданам республики бойкотировать выборы. Бойкот, по его словам, должен был быть продолжением массовых протестов 2010. Целью бойкота он назвал необходимость «измотать противника», не допустить международной легитимизации выборов, прежде всего в Европейский Союз и США. Виталий Рымашевский в начале июля 2015 года заявил, что выборы уже можно признавать нелегитимными и что большинство белорусов их будет бойкотировать без всяких призывов со стороны оппозиции. Анатолий Лебедько заявил, что если он не будет зарегистрирован кандидатом, то Объединённая гражданская партия будет бойкотировать выборы. Он высказал мнение, что власти не будут регистрировать всех подряд, откажутся от регистрации «жёстких, последовательных принципиальных оппонентов», а зарегистрируют «удобных безопасных спарринг-партнёров». Николай Статкевич, помилованный Президентом Александром Лукашенко 22 августа 2015 года, отказался бойкотировать выборы, сказав, что это «бойкот слабаков, не собравших подписи».

Со стороны Европейского союза, США и белорусской оппозиции белорусской власти были предъявлены обвинения в наличии политзаключённых, в частности, бывшего кандидата в президенты Николая Статкевича. В конце июня 2015 года Владимир Некляев принял решение снять свою кандидатуру с выборов в пользу находившегося в тюрьме Статкевича и призвал остальных кандидатов в президенты последовать его примеру. По его словам, если оппозиция не выдвинет единого кандидата, то она «неизбежно станет на путь фальсификаций, сознательно пойдёт на обман избирателей». Александр Лукашенко 29 января 2015 года на пресс-конференции для белорусских и зарубежных средств массовой информации в ответ журналисту белорусской службы радио «Свобода» сказал, что не считает Николая Статкевича ни своим политическим конкурентом, ни даже политиком. Он сказал также, что у него есть материалы различных агентств, в том числе иностранных, где Статкевич ведёт людей на штурм административных зданий, а также перехваченные переговоры Статкевича с Киевом, где Статкевичу давали указания, что делать при штурме. Президент отметил, что такие действия в любых других государствах караются жёстче. Кампанию за выдвижение Николая Статкевича кандидатом в президенты с целью привлечь внимание общества к проблеме политзаключённых поддержали оргкомитеты по созданию партий Белорусская социал-демократическая партия (Народная Грамада) и «Белорусская христианская демократия», зарегистрированный в Чехии «Молодой фронт», а также ряд общественных инициатив. Анатолий Лебедько объявил, что когда его зарегистрируют, он станет в центре Минска с портретом Николая Статкевича. По его словам, это «значительно сильнее, чем убеждать друг друга в социальных сетях, что мы не забываем про политзаключённых». 22 августа 2015 года Николай Статкевич и другие политзаключённые — политические активисты были помилованы.

10 октября 2015 года в Минске на площади Свободы прошел митинг, собравший более 1500 человек. Перед собравшимися выступали А. В. Лебедько, В. П. Некляев,Н. В. Статкевич. Пройдя под бело-красно-белыми флагами несколько кварталов по центру белорусской столицы, протестное шествие остановилось на площади Якуба Коласа, у подножия памятнику народному белорусскому поэту. Там окончился митинг. За ходом акции следили люди в штатском, международные и местные наблюдатели, аккредитованные Центризбиркомом.

План Фролова

11 июня 2014 года стало известно, что генерал Валерий Фролов намерен выдвинуть свою кандидатуру на предстоящих президентских выборах. Вместе с тем он заявил, что является приверженцем идеи единого кандидата от оппозиции. Фролов сформулировал дальнейший план предвыборной кампании:

А потом накануне выборов посмотреть на рейтинги сняться в пользу этого человека (с наивысшим рейтингом), пригласить своих сторонников проголосовать за него и таким образом выйти на реального единого.

Оригинальный текст (белор.)  

А потым напярэдадні выбараў паглядзець на рэйтынгі, зняцца на карысць гэтага чалавека (з найвышэйшым рэйтынгам). Запрасіць сваіх прыхільнікаў прагаласаваць за яго і такім чынам выйсці на рэальнага адзінага.

10 ноября 2014 года Валерий Фролов умер от инфаркта.

Опросы общественного мнения

Дата и агентство	Лукашенко	Короткевич	Статкевич	Некляев	Лебедько	Гайдукевич	Калякин	Улахович
[news.tut.by/politics/442042.html 31 марта 2015 — НИСЭПИ]	34,2 %	—	4,5 %	7,6 %	2,9 %	1,1 %	1,6 %	—
[news.tut.by/politics/454321.html 1 июля 2015 — НИСЭПИ]	38,6 %	1,1 %	5 %	4,7 %	4,2 %	3,9 %	3,1 %	—
[news.tut.by/politics/466573.html 30 сентября 2015 — НИСЭПИ]	47 %	17,9 %	—	—	—	11,4 %	—	3.6 %

Наблюдение

В январе 2015 года партия БНФ, социал-демократическая партия (Грамада), оргкомитет по созданию партии Белорусская христианская демократия, кампания «Говори правду», движение «За свободу», Независимый профсоюз работников радиоэлектронной промышленности (РЭП), Партия свободы и прогресса, партия «зеленых» и «Белорусская социал-демократическая Грамада» Станислава Шушкевича подписали соглашение о проведении совместной кампании наблюдения «Право выбора».

Председатель Центризбиркома Лидия Ермошина 26 января 2015 года в прямом эфире TUT.BY-ТВ заявила:

ЦИК в пределах законодательства делает все, чтобы улучшить эту практику [наблюдения]. В наших постановлениях воспроизводится тезис из конвенции СНГ о стандартах свободных, справедливых выборов. По сути дела, это и есть гарантия наблюдателям. Они имеют право наблюдать за процедурой подсчета голосов в условиях, которые обеспечивают обозримость процедуры. На это нацелены и сценарий тренинга, который создала ЦИК. Там расписан алгоритм поведения участковой комиссии и наблюдателей и акцентируется внимание на обязанность участковой избирательной комиссии обеспечить возможность обозримости этой процедуры.

На конец сентября 2015 года по данным белорусского ЦИК, для проведения мониторинга президентских выборов аккредитовано около 823 иностранных наблюдателей. Из них более 300 — представители миссии от СНГ, свыше 80 — от Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ), около 70 — от БДИПЧ ОБСЕ, 10 — от Альянса миссий наблюдателей (группа независимых наблюдателей от европейских НПО). Также было аккредитовано более 28 578 национальных наблюдателей, из которых интересы оппозиционных партий, движений и гражданских кампаний представляют около двух тысяч.

Состав избирательных комиссий

Планируется выдвинуть 500 человек в состав избирательных комиссий и использовать три тысячи наблюдателей для покрытия 1000 участков. Целями ставится не только наблюдение, но и борьба с нарушениями избирательного законодательства. По словам национального координатора Александра Силкова, совместная работа с альянсом «Талака» (созданным для организации мобилизационной кампании Объединенной гражданской партией и коммунистами) и кампанией независимого наблюдения «Правозащитники за свободные выборы».

Из 515 представителей пяти оппозиционных партий, выдвинутых в состав УИК, в комиссии включены только 31 человек, то есть 6 % от их числа. Обращает на себя внимание тот факт, что на президентских выборах 2010 года этот показатель был почти втрое больше — 17,1 % от общего числа претендентов. В результате представители оппозиционных партий составляют 0,046 % от общего числа членов УИК и будут работать не более чем в 0,5 % УИК.

Досрочное голосование

По данным Центральной избирательной комиссии, в досрочном голосовании приняли участие 36,05 % избирателей, что является максимальным показателем по сравнению со всеми предыдущими президентскими кампаниями в РБ (в 2010 году 23,1 % избирателей проголосовали до основного дня голосования, а в 2006 году — 31,3 % избирателей).

Результаты выборов 11 октября

11 октября 2015 года в Белоруссии состоялись президентские выборы.Явка избирателей на президентских выборах составила 86,75%.Победил Александр Лукашенко, набрав, по предварительным данным, 83,49% голосов.За Татьяну Короткевич по стране отдали голоса 4,42%. Сергей Гайдукевич набрал - 3,32% голосов, Николай Улахович - 1,67%.

Сообщения о нарушениях

В числе основных нарушений назывались проблемы с допуском наблюдателей на участки, отсутствие возможности следить, как опечатываются урны, использование административного ресурса. По подсчётам наблюдателей при освещении выборов в программе «Панорама» на Первом канале государственного белорусского телевидения на Лукашенко посвятили 60 %, остальным кандидатам — по 3 %.

Критике подвергалась непрозрачность процедуры досрочного голосования и её «добровольно-принудительный» характер. Также указывалось на невозможность наблюдателей отслеживать сохранность избирательных бюллетеней и избирательных урн в период после 19 часов, когда в комнатах избирательных комиссий остаются сотрудники милиции.

Митинг 11 октября 2015 года

В 20.00 на Октябрьской площади начался митинг. Митингующие развернули флаги: бело-красно-белые и Евросоюза. Также они держали транспаранты с надписями «Бойкот диктатуре» и «Лукашэнка, сыходзь!» (рус. «Лукашенко, уходи!»). Оттуда протестующие пошли к площади Независимости. Первоначально милиция не пускала их туда, но через какое-то время пустила к Красному костелу. В 21.30 участники акции возле Красного костела начали читать молитвы — «Отче наш» и петь «Магутны Божа». Затем собравшиеся начали скандировать «Жыве Беларусь!». В 22.00 участники акции стали расходиться. По приблизительным оценкам, в ней приняли участие около 100—200 человек. На одного участника шествия составили протокол за то, что тот ругался матом во время акции.

Европейский союз посчитал, что этот митинг не относится к разряду массовых манифестаций. Были приостановлены санкции ЕС, введенные после президентских выборов 2010 года.

Ссылки

• [vybory2015.by/ Выборы Президента Республики Беларусь 2015] // vybory2015.by
• [rec.gov.by/ru/vybory-prezidenta-respubliki-belarus-v-2015-godu Главная Центральная комиссия Республики Беларусь по выборам и проведению республиканских референдумов. Выборы Президента Республики Беларусь в 2015 году].
• [www.electby.org/ Народный мониторинг за президентскими выборами 2015]
• [www.osce.org/ru/odihr/elections/belarus/192001?download=true Заявление о предварительных заключениях и выводах] Международная миссия по наблюдению за выборами (БДИПЧ ОБСЕ, ПА ОБСЕ, ПАСЕ)
• [e-cis.info/page.php?id=24894 Заявление по результатам наблюдения за подготовкой и проведением выборов Президента Республики Беларусь, состоявшихся 11 октября 2015 год] Миссия наблюдателей от СНГ

Отрывок, характеризующий Президентские выборы в Белоруссии (2015)

– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.