Президентские выборы в Киргизии (1995)

← 1991   2000 →
Выборы президента Киргизии

24 декабря 1995 года
Кандидат:	Аскар Акаев	Абсамат Масалиев
Голосов:	1,391,114 (72.4)	474,547 (24.7)

Президентские выборы прошли в Киргизии 24 декабря 1995 года.

Результаты и оценки

Формальные ограничения по Закону о выборах Президента для кандидатов были минимальными. Кандидаты могли быть выдвинуты съездом партии или избирательного блока, собранием избирателей в количестве не менее 100 человек, предусматривалось и самовыдвижение. Кандидатом мог стать граждан республики не моложе 35 и не старше 65 лет, постоянно проживающий в республике не менее 15 лет. Для участия в выборах кандидат был обязан собрать не менее 50 тыс. подписей избирателей. От избирательного процесса отстранялись граждане, не владеющие кыргызским языком. На сбор подписей кандидатам отводилось менее трех месяцев.

Центризбиркомом было введено ещё формальное ограничение, затруднявшее регистрацию кандидатов: собранные подписи должны были быть заверены местными кенешами не позднее чем в семидневный срок. Помимо А. Акаева, были зарегистрированы пять кандидатов: М. Шеримкулов, О. Текебаев, А. Масалиев, Дж. Аманбаев и М. Айбалаев . Акаев был выдвинут на пост президента тремя тысячами трудовых коллективов, партией единства Кыргызстана и демократической партией женщин Кыргызстана.

12 декабря 1995 года гражданская коллегия верховного суда признала недействительной регистрацию трех кандидатов в президенты: Дж. Аманбаева, М. Айбалаева и О. Текебаева. Снятые кандидаты объявили голодовку.

Акаев победил в первом туре выборов, набрав 71,5 % голосов. Анализ итогов голосования по регионам показывает, что самый низкий процент голосов за Акаева (менее 20 %) и соответственно самый высокий за Масалиева был подан в южных районах республики.

Результаты

Кандидаты	Партия	Голоса	%
Аскар Акаев	Народная партия Киргизии-DPZh	1,391,114	72.4
Абсамат Масалиев	Партия коммунистов Киргизии	474,547	24.7
Медеткан Шеримкулов	Независимый	33,499	1.7
Против всех		21,063	1.1
Испорчен		22,854	-
Всего		1,943,077	100
Source: Nohlen et al.

Отрывок, характеризующий Президентские выборы в Киргизии (1995)

Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил: