Прекрасная садовница

Рафаэль Санти

Прекрасная садовница. ок. 1507

La belle jardinière

Доска, масло. 122 × 80 см

Лувр, Париж

К:Картины 1507 года

«Прекрасная садовница» (La Belle Jardinière) — крупная по размерам (122 на 80 см) «мадонна», подписанная именем Рафаэля Санти, которая с XVI века считается одной из жемчужин Лувра. Относится к флорентийскому периоду в жизни Рафаэля (ок. 1507 г.) и имеет много общего с двумя другими работами этого периода — «Мадонной в зелени» и «Мадонной со щеглом».

История

Издавна принято отождествлять «Прекрасную садовницу» с той «мадонной», которую, по свидетельству Вазари, заказал Рафаэлю знатный сиенец Ф. Сергарди. После отъезда Рафаэля в Рим картина была завершена Ридольфо Гирландайо (его кисти, видимо, принадлежит голубая накидка Марии). Из Сиены полотно совершило путешествие ко двору Франциска I, став одним из первых произведений Рафаэля во Франции, где скоро стало объектом поклонения и подражаний.

В каталогах королевских собраний картина долгие годы числилась как «Святая Дева в платье крестьянки», пока искусствовед Пьер Жан Мариетт в 1720 г. не дал ей более романтическое название «Прекрасная садовница».

Описание

Дева придерживает рукой прислонившегося к её колену младенца Христа. Он протягивает руку, чтобы взять у неё книгу (традиционный мотив композиции «Читающая Мадонна»). Их взгляды пересекаются. С правой стороны изображён коленопреклонённый Иоанн Креститель с жезлом, увенчанным крестом. Его взгляд устремлён на Спасителя. Головы все трёх фигур обрамлены едва приметными нимбами. В платье Мадонны к двум традиционным богородичным цветам (красному и синему) добавлен золотистый цвет рукава, который гармонирует с пейзажем и садовыми травами, обрамляющими фигуры снизу. Среди них различимы фиалки, символизирующие смирение Марии, и водосбор, символизирующий страсти Христовы. За спиной Марии расстилается безмятежный пейзаж с озером (слева) и городом (справа).

Пирамидальная композиция наподобие «Святой Анны с Мадонной и младенцем Христом» указывает на следование образцу Леонардо да Винчи. Однако вместо невыразимой тайны, свойственной Леонардо, полотно Рафаэля оставляет ощущение безмятежной гармонии и семейственного покоя.

Литература

• Pierluigi De Vecchi. Raffaello. Rizzoli, Milano 1975.
• Paolo Franzese. Raffaello. Mondadori Arte, Milano 2008.

Отрывок, характеризующий Прекрасная садовница

– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.