Прекульское староство
| |||
| Страна | |||
|---|---|---|---|
| Статус | |||
| Входит в | |||
| Включает |
45 населённых пунктов[1] | ||
| Административный центр | |||
| Староста | |||
| Население (2001) |
4698[1] чел. | ||
| Часовой пояс | |||
Прекульское староство на карте Клайпедского района | |||
Прекульское староство (лит. Priekulės seniūnija) — одно из 11 староств Клайпедского района, Клайпедского уезда Литвы. Административный центр — город Прекуле.
География
Расположено в западной части Литвы, в Приморской низменности на побережье Куршского залива. По территории староства протекают следующие реки: Дрявярна, Клишупе, Атака, Юодатаке, Дитупе, Миния, Сребале, Кисупе, Ёкулис, Рокупис, Някнупис, Шилупис, Аглуона, Груоде, Пиктварде, Вейвиржас; и каналы: Клайпедский, Свянцельский. Западная прибрежная часть староства довольно сильно заболочена, наиболее крупными болотами являются Тиру и Свянцяле[3]
Население
Прекульское староство включает в себя город Прекуле и 44 деревни[1].
Напишите отзыв о статье "Прекульское староство"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.stat.gov.lt/uploads/docs/Klaipedos_apskritis.pdf Данные переписи населения 2001 года, Клайпедский уезд]
- ↑ [www.klaipedos-r.lt/?lt=1130415513 Контактная информация администраций староств Клайпедского района]
- ↑ Лист карты N-34-19 Шилуте. Масштаб: 1 : 100 000. Состояние местности на 1984 год. Издание 1986 г.
|
Это заготовка статьи по географии Литвы. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Прекульское староство
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
