Премислава Владимировна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Премислава Владимировна
герцогиня Венгрии
? — 1015
 
Рождение: 980-е годы
Киев
Смерть: 1015(1015)
Род: Рюриковичи
Отец: Владимир Святославич
Мать: Рогнеда Полоцкая
Супруг: Ласло Лысый
Дети: нет

Премислава Владимировна (умерла в 1015) — герцогиня Венгрии, супруга герцога междуречья Мароша и Грана Ласло Лысого[1].

Дочь русского князя Владимира Крестителя и Рогнеды Полоцкой. В 1000 году вышла замуж за Ласло Лысого. Эти сведения получены на основе того, что в качестве жены Ласло указана некая «Премислава» и «русского происхождения»[2][3].

О её потомстве ничего неизвестно.

Напишите отзыв о статье "Премислава Владимировна"



Примечания

  1. Встречается ошибочное указание, что мужем был Андраш I, однако он женится на её племяннице Анастасии Ярославне.
  2. Baumgarten 1927. Table I, N 17
  3. Пашуто В. Т. 1968. С. 50, 419 (Табл. 1, № 4)

Ссылки

  • [pravitelimira.ru/portal/node/19 Венгрия. Арпады. Правители Мира]
  • [www.vostlit.info/Texts/rus17/Chr_Hung_Pictum/frametext1.htm Венгерская иллюстрированная хроника]

Отрывок, характеризующий Премислава Владимировна

Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.