Премия «Грэмми» за лучший рэп-альбом

Премия «Грэмми» за лучший рэп-альбом
Оригинальное название	англ. Grammy Award for Best Rap Album
Страна	США США
Кем вручается	Национальная академия искусства и науки звукозаписи
Статус	вручается
Статистика
Первое награждение	1996
Последнее награждение	2016
Сайт	[www.grammy.com/ mmy.com]

«Грэмми» в номинации «Лучший рэп-альбом» присуждается с 1996 года. Ежегодно Национальная академия искусства и науки звукозаписи США выбирает несколько претендентов за «художественные достижения, техническое мастерство и значительный вклад в развитие звукозаписи без учёта продаж альбома и его позиции в чартах».

В 1995 году академия объявила о введении новой номинации «Лучший рэп-альбом». В следующем году первым лауреатом награды стала группа Naughty by Nature с пластинкой Poverty's Paradise. Номинация содержит следующие требования: «Свыше 51 % материала альбома должны быть новые рэп-записи».

По состоянию на 2015 год, Эминем лидирует по количеству побед в этой категории — 6 раз, далее следуют Канье Уэст, который побеждал четыре раза, и дуэт Outkast — они получали награду дважды. Рэпер Jay-Z стал рекордсменом по количеству номинаций — всего девять, среди которых одна победа. В настоящее время Лорин Хилл — единственная женщина, которая побеждала в этой категории (в составе хип-хоп группы Fugees).

Канадский исполнитель Дрейк стал первым неамериканским музыкантом, победившим в этой категории, выиграв статуэтку в 2013 году. Больше всего номинаций без побед имеет группа The Roots — пять.

Мисси Эллиотт, Ив, Ники Минаж и Игги Азалия — единственные женщины, которые имели сольные номинации в этой категории.

Список лауреатов

Год Исполнитель Страна Альбом Номинанты Прим. 1996 28 февраля 1996 Naughty by Nature США США Poverty's Paradise 2Pac — Me Against the World Bone Thugs-n-Harmony — E. 1999 Eternal Ol' Dirty Bastard — Return to the 36 Chambers: The Dirty Version Skee-Lo — I Wish 1997 26 февраля 1997 Fugees США США The Score 2Pac — All Eyez On Me A Tribe Called Quest — Beats, Rhymes & Life Кулио — Gangsta's Paradise LL Cool J — Mr. Smith 1998 25 февраля 1998 Пафф Дэдди and the Family США США No Way Out Мисси Эллиотт — Supa Dupa Fly Вайклеф Жан — Wyclef Jean Presents The Carnival The Notorious B.I.G. — Life After Death Wu-Tang Clan — Wu-Tang Forever 1999 24 февраля 1999 Jay-Z США США Vol. 2... Hard Knock Life A Tribe Called Quest — The Love Movement Big Punisher — Capital Punishment Джермейн Дюпри — Life in 1472 Mase — Harlem World 2000 23 февраля 2000 Эминем США США The Slim Shady LP !The Slim Shady LP Баста Раймс — E.L.E. (Extinction Level Event): The Final World Front Мисси Эллиотт — Da Real World Nas — I Am… The Roots — Things Fall Apart (альбом) 2001 21 февраля 2001 Эминем США США The Marshall Mathers LP !The Marshall Mathers LP DMX — ...And Then There Was X Dr. Dre — 2001 Jay-Z — Vol. 3... Life and Times of S. Carter Nelly — Country Grammar 2002 27 февраля 2002 Outkast США США Stankonia Ив — Scorpion Ja Rule — Pain Is Love Jay-Z — The Blueprint Ludacris — Back for the First Time 2003 23 февраля 2003 Эминем США США The Eminem Show !The Eminem Show Ludacris — Word of Mouf Mystikal — Tarantula Nelly — Nellyville Пети Пабло — Diary of a Sinner: 1st Entry 2004 8 февраля 2004 Outkast США США Speakerboxxx/The Love Below 50 Cent — Get Rich or Die Tryin' Мисси Эллиотт — Under Construction Jay-Z — The Blueprint 2: The Gift & the Curse The Roots — Phrenology 2005 13 февраля 2005 Канье Уэст США США The College Dropout !The College Dropout Beastie Boys — To the 5 Boroughs Jay-Z — The Black Album LL Cool J — The DEFinition Nelly — Suit 2006 8 февраля 2006 Канье Уэст США США Late Registration !Late Registration 50 Cent — The Massacre Common — Be Мисси Эллиотт — The Cookbook Эминем — Encore 2007 11 февраля 2007 Ludacris США США Release Therapy !Release Therapy Лупе Фиаско — Lupe Fiasco’s Food and Liquor Фаррелл Уильямс — In My Mind The Roots — Game Theory T.I. — King 2008 10 февраля 2008 Канье Уэст США США Graduation Common — Finding Forever Jay-Z — Kingdom Come Nas — Hip-Hop Is Dead T.I. — T.I. vs. T.I.P. 2009 8 февраля 2009 Лил Уэйн США США Tha Carter III !Tha Carter III Jay-Z — American Gangster Лупе Фиаско — Lupe Fiasco's The Cool Nas — Untitled T.I. — Paper Trail 2010 31 января 2010 Эминем США США Relapse Common — Universal Mind Control Flo Rida — R.O.O.T.S. Mos Def — The Ecstatic Q-Tip — The Renaissance 2011 13 февраля 2011 Эминем США США Recovery B.o.B — B.o.B Presents: The Adventures of Bobby Ray Дрейк — Thank Me Later Jay-Z — The Blueprint 3 The Roots — How I Got Over 2012 12 февраля 2012 Канье Уэст США США My Beautiful Dark Twisted Fantasy !My Beautiful Dark Twisted Fantasy Лупе Фиаско — Lasers Jay-Z и Канье Уэст — Watch the Throne Ники Минаж — Pink Friday Лил Уэйн — Tha Carter IV 2013 10 февраля 2013 Дрейк Канада Канада Take Care 2 Chainz — Based on a T.R.U. Story Лупе Фиаско — Food & Liquor II: The Great American Rap Album Pt. 1 Nas — Life Is Good Рик Росс — God Forgives, I Don't The Roots — Undun 2014 26 января 2014 Macklemore и Райан Люьис США США The Heist Дрейк — Nothing Was the Same Jay-Z — Magna Carta Holy Grail Кендрик Ламар — Good Kid, M.A.A.D City Канье Уэст — Yeezus 2015 8 февраля 2015 Эминем США США The Marshall Mathers LP 2 !The Marshall Mathers LP 2 Игги Азалия — The New Classic Common — Nobody's Smiling Childish Gambino — Because the Internet Уиз Халифа — Blacc Hollywood Скулбой Кью — Oxymoron 2016 15 февраля 2016 Кендрик Ламар США США To Pimp a Butterfly J. Cole — 2014 Forest Hills Drive Dr. Dre — Compton Drake — If You’re Reading This It’s Too Late Ники Минаж — The Pinkprint

^↑  Ссылка на церемонию «Грэмми», прошедшую в этом году.

См. также

• Список наград «Грэмми»

Ссылки

• [www.grammy.com/ Официальный сайт премии «Грэмми»]
• [www.grammy.com/nominees/search База данных «Грэмми»] (англ.). Проверено 8 марта 2013. [www.webcitation.org/6FLVCvlxb Архивировано из первоисточника 24 марта 2013].

Музыка   Награды   США

Отрывок, характеризующий Премия «Грэмми» за лучший рэп-альбом

Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.