Премия Европейской киноакадемии 2007
Поделись знанием:
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
| 20-я церемония вручения премии Европейской киноакадемии Europaischer Filmpreis 2007 | |||
| Общие сведения | |||
|---|---|---|---|
| Дата |
1 декабря 2007 года | ||
| Место проведения | |||
| Ведущие | |||
| Награды | |||
| Лучший фильм | |||
| Лучшая режиссура | |||
| Лучший актёр | |||
| Лучшая актриса | |||
| |||
European Film Awards 2007 — премия Европейской киноакадемии (нем. Europaischer Filmpreis).
Содержание
- 1 Лауреаты и номинанты Премии Европейской киноакадемии 2007
- 1.1 Лучший фильм
- 1.2 Лучшая мужская роль
- 1.3 Лучшая женская роль
- 1.4 Лучший режиссёр
- 1.5 Европейское открытие года
- 1.6 Лучшая работа сценариста
- 1.7 Лучшая операторская работа
- 1.8 Лучший композитор
- 1.9 Награда Prix d’Excellence
- 1.10 Лучший документальный фильм
- 1.11 Лучший короткометражный фильм
- 1.12 За европейский вклад в мировое кино
- 1.13 Приз международной ассоциации кинокритиков (ФИПРЕССИ)
- 1.14 Премия Eurimages
- 1.15 Почётная награда
- 1.16 За творчество в целом
- 1.17 Приз зрительских симпатий за лучший европейский фильм
- 2 Примечания
- 3 Ссылки
Лауреаты и номинанты Премии Европейской киноакадемии 2007
Лучший фильм
- 4 месяца, 3 недели и 2 дня, режиссёр Cristian Mungiu
- Королева, режиссёр Стивен Фрирз
- Жизнь в розовом цвете, режиссёр Оливье Даан
- Последний король Шотландии, режиссёр Кевин МакДональд
- Персиполис, режиссёр Венсан Паронно и Маржан Сатрапи
- На краю рая, режиссёр Фатих Акин
Лучшая мужская роль
- Сэссон Габаи — Визит оркестра
- Бен Уишоу — Парфюмер: История одного убийцы
- Джеймс МакЭвой — Последний король Шотландии
- Мишель Пикколи — Всё ещё красавица
- Мики Манойлович — Ирина Палм сделает это лучше
- Элио Джермано — Мой брат – единственный ребёнок в семье
Лучшая женская роль
- Хелен Миррен — Королева
- Кэрис ван Хаутен — Чёрная книга
- Марион Котийяр — Жизнь в розовом цвете
- Ксения Раппопорт — Незнакомка
- Марианна Фэйтфулл — Ирина Палм сделает это лучше
- Анамария Маринка — 4 месяца, 3 недели и 2 дня
Лучший режиссёр
- Кристиан Мунджиу — 4 месяца, 3 недели и 2 дня
- Стивен Фрирз — Королева
- Рой Андерссон — Ты, живущий
- Кевин МакДональд — Последний король Шотландии
- Джузеппе Торнаторе — Незнакомка
- Фатих Акин — На краю рая
Европейское открытие года
Лучшая работа сценариста
- Фатих Акин — На краю рая
- Питер Морган — Королева
- Кристиан Мунджиу — 4 месяца, 3 недели и 2 дня
- Эран Колирин — Визит оркестра
Лучшая операторская работа
- Франк Грибе — Парфюмер: История одного убийцы
- Энтони Дод Мэнтл — Последний король Шотландии
- Михаил Кричман — Изгнание
- Фабио Замарион — Незнакомка
Лучший композитор
- Александр Деспла — Королева
- Том Тыквер, Джонни Клаймек и Райнхольд Хайль — Парфюмер: История одного убийцы
- Алекс Хеффес — Последний король Шотландии
- Деян Пейович — Буча в Гуче
Награда Prix d’Excellence
- Ули Ханиш[1] — Парфюмер: История одного убийцы
- Франческа Сартори[1] — Капитан Алатристе
- Дидье Лавернь[2] — Жизнь в розовом цвете
- Люсия Зуччетти[3] — Королева
- Аннетт Фокс, Джордж Хоне, Робин Пол и Андреас Руфт[4] — Четыре минуты
Лучший документальный фильм
- Раскалённые угли не завернёшь в бумагу, режиссёр Ритхи Пань
- На пределе, режиссёр Пепе Данкарт
- Белорусский вальс, режиссёр Анджей Фидык
- Вечность, режиссёр Хедди Хонигманн
- Эхо дома, режиссёр Стефан Швитерт
- Девятизвездочный отель, режиссёр Идо Хаар
- Монастырь, режиссёр Пернилле Роза Гронкхер
- Развод по Албански, режиссёр Адела Пеева
- Ou est l’amour dans la palmeraie?, режиссёр Жером Ле Маире
- Meragel Ha-Shampaniya, режиссёр Надав Ширман
Лучший короткометражный фильм
- Роды, режиссёр Eduardo Chapero-Jackson
- Папа, режиссёр Дэниел Маллой
- Мечты и желания – семейные узы, режиссёр Джоэнна Куинн
- Точка невозвращения, режиссёр Николас Провост
- Гнилое яблоко, режиссёр Ралица Петрова
- Сальвадор (история каждодневного чуда), режиссёр Хвида
- Мягкий, режиссёр Саймон Эллис
- Томми, режиссёр Оле Гьявер
- Le diner, режиссёр Сесиль Вернант
- Kwiz, режиссёр Рено Каллебо
- Amin, режиссёр Давид Дуса
- Adjustment, режиссёр Йен Маккиннон
- Tokyo Jim, режиссёр Джэми Рафн
За европейский вклад в мировое кино
Приз международной ассоциации кинокритиков (ФИПРЕССИ)
Премия Eurimages
Почётная награда
За творчество в целом
Приз зрительских симпатий за лучший европейский фильм
- Незнакомка, режиссёр Джузеппе Торнаторе
- Я обслуживал английского короля, режиссёр Иржи Менцель
- Чёрная книга, режиссёр Пол Верховен
- Капитан Алатристе, режиссёр Агустин Диас Янес
- Парфюмер: История одного убийцы, режиссёр Том Тыквер
- Королева, режиссёр Стивен Фрирз
- Жизнь в розовом цвете, режиссёр Оливье Даан
- Последний король Шотландии, режиссёр Кевин МакДональд
- 12:08 к востоку от Бухареста, режиссёр Корнелиу Порумбойю
- Реприза, режиссёр Хоаким Триер
- Два дня в Париже, режиссёр Жюли Дельпи
Напишите отзыв о статье "Премия Европейской киноакадемии 2007"
Примечания
Ссылки
- [www.europeanfilmacademy.org/european-film-academy/ сайт Европейской Киноакадемии] (англ.)
- [www.europeanfilmacademy.org/the-european-film-awards/ сайт Европейской Кинопремии] (англ.)
- [www.kinopoisk.ru/awards/efa/2007/ Европейская киноакадемия 2007 на сайте Kinopoisk.Ru]
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Премия Европейской киноакадемии 2007
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
