Премия Луизы Гросс Хорвиц
Поделись знанием:
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
Премия Луизы Гросс Хорвиц (англ. Louisa Gross Horwitz Prize) — награда Колумбийского университета. Вручается за выдающийся вклад в фундаментальные исследования по биологии и биохимии. Награждение проводится с 1967 года. Около половины лауреатов впоследствии получили Нобелевскую премию.
Лауреаты
Премией награждены:
- 1967 Лелуар, Луис Федерико
- 1968 Корана, Хар Гобинд, Ниренберг, Маршалл
- 1969 Дельбрюк, Макс, Лурия, Сальвадор
- 1970 Клод, Альбер, Паладе, Джордж, Keith R. Porter
- 1971 Хаксли, Хью
- 1972 Куффлер, Штефан
- 1973 Дульбекко, Ренато, Гарри Игл, Theodore T. Puck
- 1974 Эфрусси, Борис Самойлович
- 1975 Бергстрём, Суне, Самуэльсон, Бенгт
- 1976 Бензер, Сеймур, Яновский, Чарлз
- 1977 Michael Heidelberger, Elvin A. Kabat, Henry G. Kunkel
- 1978 Хьюбел, Дэвид, Маунткасл, Вернон, Визель, Торстен
- 1979 Гилберт, Уолтер, Сенгер, Фредерик
- 1980 Мильштейн, Сезар
- 1981 Клуг, Аарон
- 1982 Мак-Клинток, Барбара, Тонегава, Судзуми
- 1983 Коэн, Стэнли, Viktor Hamburger, Леви-Монтальчини, Рита
- 1984 Браун, Майкл Стюарт, Голдстайн, Джозеф Леонард
- 1985 Donald D. Brown, Ташне, Марк
- 1986 Неер, Эрвин, Сакман, Берт
- 1987 Гюнтер Блобел
- 1988 Чек, Томас Роберт, Шарп, Филлип
- 1989 Гилман, Альфред, Кребс, Эдвин
- 1990 Stephen C. Harrison, Michael Rossmann, Don Craig Wiley
- 1991 Эрнст, Рихард, Вютрих, Курт
- 1992 Нюсляйн-Фольхард, Кристиана, Льюис, Эдвард
- 1993 Дуарен, Николь ле, Donald Metcalf
- 1994 Philippa Marrack, Капплер, Джон
- 1995 Хартвелл, Леланд
- 1996 Clay Armstrong, Bertil Hille
- 1997 Прузинер, Стенли
- 1998 Arnold J. Levine, Фогельштейн, Берт
- 1999 Шамбон, Пьер, Редер, Роберт, Цянь, Роберт
- 2000 Хорвиц, Роберт, Stanley J. Korsmeyer
- 2001 Гершко, Аврам, Варшавский, Александр Яковлевич
- 2002 Ротман, Джеймс, Шекман, Рэнди
- 2003 Маккинон, Родерик
- 2004 Хантер, Энтони, Поусон, Энтони Джеймс
- 2005 Йонат, Ада
- 2006 Корнберг, Роджер
- 2007 Joseph G. Gall, Блэкбёрн, Элизабет, Грейдер, Кэрол
- 2008 Хартль, Франц-Ульрих, Хорвич, Артур и почётный приз Франклин, Розалинд
- 2009 Эмброс, Виктор, Равкан, Гэри
- 2010 Thomas J. Kelly, Bruce Stillman
- 2011 Jeffrey C. Hall, Michael Rosbash, Michael W. Young
- 2012 Richard Losick, Joe Lutkenhaus, Lucy Shapiro
- 2013 Мозер, Эдвард, Мозер, Мей-Бритт, О’Киф, Джон
- 2014 Эллисон, Джеймс
- 2015 S. Lawrence Zipursky
Напишите отзыв о статье "Премия Луизы Гросс Хорвиц"
Ссылки
- [www.cumc.columbia.edu/research/horwitz-prize Сайт премии]
Отрывок, характеризующий Премия Луизы Гросс Хорвиц
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.