Премии Хейнекена

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Премия Хейнекена»)
Перейти к: навигация, поиск

Премии Хейнекена — международная награда, присуждаемая раз в два года Нидерландской королевской академией наук. Финансируется фондами, организованными Шарлен де Карвальо-Хейнекен. Награда присуждена 14 лауреатам Нобелевской премии.

Программа международных наград включает шесть премий:

  • Биохимия и биофизика (с 1964 года)
  • Медицина (с 1989 года)
  • Науки об окружающей среде (с 1990 года)
  • История (с 1990 года)
  • Нейронауки (с 2006 года)
  • Искусство (с 1988 года).

Лауреатам премий в первых пяти номинациях вручается денежное вознаграждение в размере 200 000 долларов США, в номинации «Искусство» - денежное вознаграждение в размере 100 000 Евро.





Биохимия и биофизика

Лауреаты премии:

Медицина

Лауреаты премии:

Науки об окружающей среде

Лауреаты премии:

История

Лауреаты премии:

Нейронауки

Лауреаты премии:

  • 2016 Elizabeth Spelke
  • 2014 James McClelland
  • 2012 John Duncan
  • 2010 Michael Tomasello
  • 2008 Деэн, Станислас
  • 2006 John Robert Anderson

Искусство

Лауреаты премии:

  • 2016 Yvonne Dröge Wendel
  • 2014 Wendelien van Oldenborgh
  • 2012 Peter Struycken
  • 2010 Mark Manders
  • 2008 Barbara Visser
  • 2006 Job Koelewijn
  • 2004 Daan van Golden
  • 2002 Aernout Mik
  • 2000 Guido Geelen
  • 1998 Jan van de Pavert
  • 1996 Karel Martens
  • 1994 Matthijs Röling
  • 1992 Carel Visser
  • 1990 Marrie Bot
  • 1988 Toon Verhoef

Напишите отзыв о статье "Премии Хейнекена"

Ссылки

  • [www.heinekenprizes.com/ Официальный сайт премии]
  • [www.knaw.nl/en/awards/prijzen/heinekenprijzen/overzicht Страница премии на сайте Нидерландской королевской академии наук]

Отрывок, характеризующий Премии Хейнекена

Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.