Премия имени Даля
Поделись знанием:
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
Премия имени Даля — литературная премия русской эмиграции, присуждавшаяся в Париже в 1980-е годы. Названа в честь писателя и лексикографа Владимира Ивановича Даля. В жюри премии входили главный редактор газеты «Русская мысль» Ирина Иловайская, историк Никита Струве, славист Жорж Нива и др.
Лауреаты премии
- 1978 — Владимир Кормер (за книгу «Крот истории»)
- 1979 — Наль Подольский (за повесть «Кошачья история»)
- 1980 — Феликс Розинер (за роман «Некто Финкельмайер»)
- 1981 — Юрий Гальперин (за роман «Мост через Лету»)
- 1984 — Вадим Делоне, посмертно (за книгу «Портреты в колючей раме»)
- 1985 — Феликс Светов (за книгу «Опыт биографии»),
- 1985 — Виктор Кондырев (за книгу «Сапоги — лицо офицера»)
- 1985 — Слава Лён: присуждена в Париже за роман «Иноходец Миша Барышников» (жюри: Виктор Некрасов, проф. Жорж Нива, Никита Струве, Михаил Геллер, Иловайская-Альберти).
- 1986 — Юрий Карабчиевский (за книгу «Воскресение Маяковского»)
По некоторым сообщениям, премию получали также Братья Шаргородские[1].
Напишите отзыв о статье "Премия имени Даля"
Примечания
- ↑ [www.interatr.org/people/index.php?SECTION_ID=97&ELEMENT_ID=660 Шаргородский Лев Павлович]
|
Это заготовка статьи о литературе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Премия имени Даля
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
