Премия имени Н. Д. Зелинского
Поделись знанием:
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.
Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Премия имени Н. Д. Зелинского — премия, присуждаемая с 1961 года Российской академией наук за выдающиеся работы в области органической химии и химии нефти.
Список награждённых
| Год | Лауреат премии | За какие работы |
|---|---|---|
| 2014 | Злотин, Сергей Григорьевич | За цикл трудов «Ионные жидкости — субстратспецифичные рециклизуемые растворители и катализаторы для органического синтеза и получения перспективных материалов» |
| 2014 | Кустов, Леонид Модестович | За цикл трудов «Ионные жидкости — субстратспецифичные рециклизуемые растворители и катализаторы для органического синтеза и получения перспективных материалов» |
| 2014 | Махова, Нина Николаевна | За цикл трудов «Ионные жидкости — субстратспецифичные рециклизуемые растворители и катализаторы для органического синтеза и получения перспективных материалов» |
| 2011 | Никишин, Геннадий Иванович | За цикл работ «Новые методы органического электросинтеза» |
| 2011 | Петросян, Владимир Анушаванович | За цикл работ «Новые методы органического электросинтеза» |
| 2011 | Элинсон, Михаил Николаевич | За цикл работ «Новые методы органического электросинтеза». |
| 2008 | Коновалов, Александр Иванович | За цикл работ «Реакция Дильса-Альдера. Реакционная способность диен-диенофильных систем. Влияние внутренних и внешних факторов» |
| 2008 | Киселёв, Владимир Дмитриевич | За цикл работ «Реакция Дильса-Альдера. Реакционная способность диен-диенофильных систем. Влияние внутренних и внешних факторов». |
| 2005 | Чупахин, Олег Николаевич | За цикл работ «Азолоаннелированные нитроазины» |
| 2005 | Русинов, Владимир Леонидович | За цикл работ «Азолоаннелированные нитроазины» |
| 2005 | Русинов, Геннадий Леонидович | За цикл работ «Азолоаннелированные нитроазины» |
| 2002 | Караханов, Эдуард Аветисович | За цикл работ «Создание супрамолекулярных каталитических систем для органического инефтехимического синтеза» |
| 1999 | Фролов, Евгений Борисович | За работу «Обнаружение и идентификация непредельных углеводородов в российских нефтях» |
| 1999 | Смирнов, Михаил Борисович | За работу «Обнаружение и идентификация непредельных углеводородов в российских нефтях» |
| 1999 | Паренаго, Олег Павлович | За работу «Обнаружение и идентификация непредельных углеводородов в российских нефтях» |
| 1996 | Литвинов, Виктор Петрович | За цикл работ: «Химия халькогенсодержащих пиридинов» |
| 1993 | Багрий, Евгений Игнатьевич | За монографию «Адамантаны: получение, свойства, применение» |
| 1990 | Лапидус, Альберт Львович | За цикл работ «Создание научных основ процессов синтеза практически важных органических соединений на основе окислов углерода» |
| 1987 | Харламов, Вячеслав Васильевич | За работу «Разработка научных основ технологичного способа получения аллилацетата каталитическим ацетоксилированием пропилена» |
| 1987 | Миначев, Хабиб Миначевич | За работу «Разработка научных основ технологичного способа получения аллилацетата каталитическим ацетоксилированием пропилена» |
| 1987 | Нефедов, Олег Матвеевич | За работу «Разработка научных основ технологичного способа получения аллилацетата каталитическим ацетоксилированием пропилена» |
| 1984 | Клабуновский, Евгений Иванович | За серию работ «Исследования в области асимметрического катализа» |
| 1981 | Брагин, Олег Владимирович | За цикл работ на тему «Исследование механизмов и стереохимии каталитических превращений углеводородов в присутствии металлов VIII группы» |
| 1981 | Либерман, Анатолий Львович | За цикл работ на тему «Исследование механизмов и стереохимии каталитических превращений углеводородов в присутствии металлов VIII группы» |
| 1975 | Беликова, Нина Александровна | За работу «Синтез и свойства мостиковых бициклических углеводородов» |
| 1974 | Миначев, Хабиб Миначевич | За серию работ по созданию новых катализаторов нефтехимических реакций на основе окислов редкоземельных элементов и цеолитов |
| 1969 | Рубинштейн, Александр Моисеевич | За работы в области изучения механизма каталитической кетонизации карбоновых кислот и разработки практически пригодных методов синтеза труднодоступных кетонов |
| 1969 | Якерсон, Владимир Ильич | За работы в области изучения механизма каталитической кетонизации карбоновых кислот и разработки практически пригодных методов синтеза труднодоступных кетонов |
| 1966 | Завьялов, Сергей Иванович | За серию работ в области применения бета-дикарбонильных соединений в органическом синтезе |
| 1963 | Луценко, Иван Фомич | За цикл работ по элементоорганическим соединениям |
| 1961 | Юрьев, Юрий Константинович | За серию работ в области химии гетероциклических соединений |
Напишите отзыв о статье "Премия имени Н. Д. Зелинского"
Ссылки
- [www.ras.ru/about/awards/awdlist.aspx?awdid=92 Информация о Премии имени Н. Д. Зелинского на сайте РАН] (Проверено 31 июля 2010).
Отрывок, характеризующий Премия имени Н. Д. Зелинского
Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.
Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
