Премия столетия (Королевское химическое общество)
Поделись знанием:
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Премия столетия (англ. Centenary Prize) — международная награда, присуждаемая британским Королевским химическим обществом ежегодно за популяризацию и выдающийся вклад в химию. Первое награждение состоялось в 1949 году. В состав награды входят 5 тысяч фунтов стерлингов, медаль и сертификат. Лауреат обязан прочесть серию лекций в Великобритании. Медалью награждены 34 лауреата Нобелевской премии.
Лауреаты
- 1949 Прелог, Владимир, Edgar Lederer, Michel Magat
- 1950 Placidus Plattner
- 1951 Вудворд, Роберт Бёрнс, Линнерстрём-Ланг, Кай Ульрик
- 1952 Рейхштейн, Тадеуш
- 1953 Тиселиус, Арне
- 1954 Richard Helmuth Frederick Manske
- 1955 Калвин, Мелвин, Браун, Герберт Чарлз
- 1956 Сиборг, Гленн Теодор
- 1957 Hans Brockmann, Хассель, Одд
- 1958 Херцберг, Герхард, Klaus Clusius, Wilhelm Klemm
- 1959 George Hamilton Cady, Nils Andreas Sørensen, Michael Heidelberger
- 1960 Rolf Huisgen, Теренин, Александр Николаевич
- 1961 Кистяковский, Георгий Богданович, Hans Schmid
- 1962 Frank Westheimer, Кун, Рихард
- 1963 Джерасси, Карл
- 1964 Полани, Джон Чарлз, Линен, Феодор Феликс Конрад
- 1965 Charles B. Colburn , Wiktor Kemula, John D. Roberts
- 1966 Shōji Shibata, Lars Gunnar Sillen
- 1967 Saul Winstein
- 1968 Мюллер, Эрвин Вильгельм, Paul Doughty Bartlett
- 1969 Эшенмозер, Альберт
- 1970 Кори, Элайас Джеймс, Edgar Bright Wilson
- 1971 Ronald Breslow, Липскомб, Уильям Нанн
- 1972 Попл, Джон, Jan Peter Toennies, William Summer Johnson
- 1973 Duilio Arigoni, Коттон, Франк Альберт, Hellmuth Fischer
- 1974 Gilbert Stork, Фишер, Эрнст Отто, Хоффман, Роалд
- 1975 Крам, Дональд Джеймс, Гуденаф, Джон, Willis H. Flygare
- 1976 Хершбах, Дадли Роберт, Alfred Edward Ringwood, Karel Wiesner
- 1977 Jack D. Dunitz, Ола, Джордж, Kenneth Sanborn Pitzer
- 1978 Heinz Gerischer, Kōji Nakanishi, Heinrich Nöth
- 1979 Richard Hadley Holm, Satoru Masamune, Таубе, Генри
- 1980 James Ibers, Лен, Жан-Мари, Вольпин, Марк Ефимович, Jürgen Troe
- 1981 Barry Trost, Earl Leonard Muetterties, Takeshi Oka
- 1982 Макдиармид, Алан, Massimo Simonetta, Albert Irving Meyers
- 1983 Gábor A. Somorjai, Virgil Boekelheide, Hubert Schmidbaur
- 1984 Грэй, Гарри Баркус, Meir Lahav, Benjamin Widom
- 1985 Эртль, Герхард, Léon Ghosez, Herbert W. Roesky
- 1986 Меррифилд, Роберт Брюс, Stuart A. Rice, Alan H. Cowley
- 1987 Бард, Аллен, William Arthur Grover Graham, Christopher T. Walsh
- 1988 Маркус, Рудольф Артур, Ноёри, Рёдзи, Warren R. Roper
- 1989 Carlo Floriani, Marc Julia, Липпмаа, Эндель Теодорович
- 1990 Шрок, Ричард, Dieter Seebach, Noel S. Hush
- 1991 Гольданский, Виталий Иосифович, Athelstan Beckwith, Thomas Meyer
- 1992 Leo A. Paquette, Alan Sargeson, Henry F. Schaefer
- 1993 Alexander Pines, Шарплесс, Барри, Helmut Werner
- 1994 Malcolm H. Chisholm, A. Ian Scott, Замараев, Кирилл Ильич
- 1995 Clayton H. Heathcock, Vincenzo Balzani, Graham R. Fleming
- 1996 Claire Demuynck, Helmut Ringsdorf, Маркс, Тобин
- 1997 Зэйр, Ричард, Larry E. Overman, A. Simon
- 1998 Кёрл, Роберт, Marion Frederick Hawthorne, James D. White
- 1999 Соваж, Жан-Пьер, Henri Kagan, Robin Hochstrasser
- 2000 Maurice Brookhart, Jean F. Normant, Рао, Чинтамани Нагеса Рамачандра
- 2001 Николау, Кирьякос, Richard J. Saykally, Karl Wieghardt
- 2002 Manfred T. Reetz, Gérard Jaouen, Amos B. Smith
- 2003 A. R. Ravinshankara, Edward I. Solomon, Alois Fürstner
- 2004 Граббс, Роберт, Eric Herbst, Marc-Jacques Ledoux
- 2005 Goverdhan Mehta, Vivian Wing-Wah Yam, Royce W. Murray
- 2006 Stephen J. Benkovic, Hans-Joachim Freund, Моисеев, Илья Иосифович
- 2007 Trygve Helgakerr, T. Don Tilley, James A. Marshall
- 2008 F. Fleming Crim, Masakatsu Shibasaki, Мюллер, Ахим
- 2009 Чехановер, Аарон, Yoshinori Yamamoto, Martin Jansen. Лекции также прочитали Michel Che, Jean Katzenellenbogen, Leonard Lindoy
- 2010 Корма, Авелино, Липпард, Стивен, Ягхи, Омар
- 2011 G. Marius Clore, Jonathan Sessier, R. Graham Cooks
- 2012 Craig Hawker, Timothy Swager, Stephen Withers
- 2013 Robert Crabtree, Richard Silverman, Chi-Ming Che
- 2014 Eiichi Nakamura, Стоддарт, Джеймс Фрейзер, Karen Wooley
- 2015 Миркин, Чад, Geoffrey Ozin, Jean-Marie Tarascon
- 2016 Kenneth Suslick, R. J. Dwayne Miller, Гретцель, Михаэль
Напишите отзыв о статье "Премия столетия (Королевское химическое общество)"
Ссылки
- [www.rsc.org/ScienceAndTechnology/Awards/CentenaryPrizes/Index.asp Сайт премии]
- [www.rsc.org/ScienceAndTechnology/Awards/CentenaryPrizes/PreviousWinners.asp Лауреаты]
Примечания
Отрывок, характеризующий Премия столетия (Королевское химическое общество)
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.