Преображенское (село, Москва)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Населённый пункт, вошедший в состав Москвы
Преображенское

Храм Преображения Господня в Преображенском (1882 год)
История
Первое упоминание

1661 год

В составе Москвы с

1864 год

Статус на момент включения

слобода

Другие названия

Старое Преображенское, Преображенская солдатская слобода (XVIII век)

Расположение
Округа

ВАО

Районы

Преображенское

Станции метро

Преображенская площадь

Координаты

55°47′34″ с. ш. 37°42′36″ в. д. / 55.7930000° с. ш. 37.7100000° в. д. / 55.7930000; 37.7100000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.7930000&mlon=37.7100000&zoom=14 (O)] (Я)

Координаты: 55°47′34″ с. ш. 37°42′36″ в. д. / 55.7930000° с. ш. 37.7100000° в. д. / 55.7930000; 37.7100000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.7930000&mlon=37.7100000&zoom=14 (O)] (Я)

Преображе́нское — бывшее село к востоку от Москвы, на берегу реки Яузы, летняя усадьба и резиденция царя Алексея Михайловича, включённое в состав Москвы в 1864 году (в 1864 г. административной границей между землями г. Москвы и Московского уезда был признан Камер-Коллежский вал, территории между ним и Садовым кольцом отошли к городскому управлению[1]). Название бывшего села сохраняется в названии современного района Преображенское в Восточном административном округе Москвы.





История

Основано царём Алексеем Михайловичем на правом берегу Яузы (в районе современных Колодезной улицы и переулка), построившим здесь летний дворец и создавшего усадьбу с садами, прудами и рощами. Своё название усадьба получила по одной из дворцовых церквей. Первое сохранившееся упоминание содержится в расходных документах Приказа Большого дворца, датированных июнем 1661 года и сообщавших об отделке возведённого здесь царского деревянного дворца[2]. В 1672 году в Преображенском рядом с дворцом выстроен придворный театр («комедийная хоромина»); театральные представления проходили с 1672 по 1676 годы и продолжились в начале XVIII века. После смерти Алексея Михайловича в Преображенском проживала царица Наталья Кирилловна с сыном Петром. Здесь Пётр в 1683 году завел свои потешные полки, один из которых получил название Преображенского, и построил «потешный городок» — крепость Прешбург (в 1684 году, не сохранилась).

Около 1687 года напротив дворца, через Яузу (на её левом берегу) была разбита Преображенская солдатская слобода, населенная солдатами и офицерами Преображенского полка. В центре солдатской слободы была выстроена приказная изба (см. Преображенский приказ). В начале 1690-х годов по указанию Петра I на южной оконечности Преображенской солдатской слободы был выстроен Ново-Преображенский дворец (назывался также «Нагорным» по расположению на горе, не сохранился). В правобережном Преображенском выделялись комплексы строений «пилавной мельницы» (для изготовления деревянных деталей кораблей для Азовского похода, основана в 1696 году; позднее на этом месте был размещен Хамовный двор, где изготавливали парусину) и Тайной канцелярии (основана в 1718 году). В 1780-е годы пустовавшие сооружения Хамовного двора в Преображенском были отданы под устройство Ново-Екатерининской богадельни, в которую в 1789 году передали имущество дворцовой церкви Старо-Преображенского дворца (см.: Бугров А. В. Преображенское и окрестности: очерки истории. — М., 2004. — С. 45-46). В настоящее время, на месте Хамовного двора располагается МГУПИ. Во внутреннем дворе МГУПИ находится сохранившееся до наших дней здание часовни Ново-Екатерининской богадельни, с советских времен использующееся как склад хозяйственного инвентаря.

К исходу первой трети XVIII века Преображенская солдатская слобода потеряла «военный» уклад. Среди её жителей отмечалось много крестьян-ремесленников (в основном, ткачей) и работников Хамовного двора. Во время гонений на раскольников в царствование Анны Иоанновны они тайно собирались в Преображенском для отправления богослужения. Здесь же в 1771 году было основано Преображенское кладбище и сформировался большой ансамбль старообрядческих монастырей и церквей (Преображенский вал, 17 и 25).

В XIX в. Преображенское — известная промышленная окраина Москвы, сосредоточение крупных фабрик, главным образом текстильных (Гучковых, Котовых и др.). Здесь располагалась ткацкая фабрика братьев Ефима и Ивана Федоровичей Гучковых (на Генеральной, ныне Электрозаводской улице), крупнейшая среди предприятий Москвы в середине XIX века. Население района в это время было преимущественно старообрядческим.

В Преображенском в разное время жили и творили известные деятели российской науки и культуры: придворный поэт Симеон Полоцкий (учитель царя Фёдора Алексеевича), кораблестроитель Феодосий Скляев, историк Иван Егорович Забелин (провел юность в сиротском доме Ново-Екатерининской богадельни на улице Стромынке), художник Василий Иванович Суриков (в Преображенском им в том числе был написан этюд для «Боярыни Морозовой») и др.

После прокладки Камер-Коллежского вала в 1742 году Преображенская солдатская слобода была включена в таможенную границу Москвы, не позднее 1782 года — вошла в ведение московской городской полиции, хотя административное включение этой территории в состав города произошло только в 1864 году. Большинство широко известных в отечественной истории памятников Преображенского (два царских дворца, комплексы строений Преображенского приказа и Тайной канцелярии, потешная крепость Прешбург) не сохранились, будучи уничтоженными к началу XIX века.

Преображенская солдатская слобода имеет регулярную планировку с прямыми параллельными улицами и соединяющими их переулками. Общая планировка слободы сохранилась до нашего времени. До 90-х годов XX века улицы сохраняли и фрагменты исторической застройки - одноэтажные и двухэтажные деревянные и каменные дома[3]. В последние десятилетия новая многоэтажная застройка коренным образом изменила общий масштаб слободы. Сохранился комплекс старообрядческих монастырей, церквей, часовен и моленных вдоль Преображенского вала и на Преображенском кладбище.

Напишите отзыв о статье "Преображенское (село, Москва)"

Примечания

  1. Москва. Энциклопедия. — М., 1980. — С. 292.
  2. Забелин И. Е. Домашний быт русского народа. — Т. I. — М., 1895. — С. 640. Воспроизведение этих документов приведено в издании: Бугров А. В. Яузская Москва. — М., 2011. — С. 21-22.
  3. [odintsovgrigori.ucoz.ru/index/preobrazhenskoe/0-157l Где искать Преображенское? Опыт исторического и картографического исследования]

Литература

  • Забелин И. Е. Преображенское или Преображенск, московская столица достославных преобразований первого императора Петра Великого. — М., 1883.
  • Синицын П. В. Преображенское и окружающие его места, их прошлое и настоящее / Рис. худож. М. В. Нестерова. — М., 1895. (Переиздание: — М., 1997. ISBN 5-85791-022-6.)
  • Памятники архитектуры Москвы. Том 5. От Земляного до Камер-Коллежского вала: - М., Искусство, 1998.
  • Бугров А. В. Преображенское и окрестности: очерки истории. — М., 2004.
  • Бугров А. В. Яузская Москва. — М., 2011.

Ссылки

  • [upravapreobr.ru/index.php/aboutraion/history «Истоки Преображенского»] на официальном сайте Управы района Преображенское.
  • [moscow.gramota.ru/map209.shtml «Окликни улицы Москвы…»] на gramota.ru.
  • [moskva.kotoroy.net/histories/42.html История храма Преображения Господня]
  • [odintsovgrigori.ucoz.ru/index/preobrazhenskoe/0-157l Где искать Преображенское? Опыт исторического и картографического исследования]


Отрывок, характеризующий Преображенское (село, Москва)

Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.