Преполовение

Преполовение
</td>
Преполовение. Икона XV века. Тверь.
Тип	малый господский
Иначе	Плавенья, «Сухая серада» (белор.), «Пэрэплавна сэрэда» (полес.), «Рахманський великдень» (укр.)
Отмечается	Православные и Восточнокатолические церкви византийского обряда
Традиции	Освящают воду, освящают друг друга водой.
Связан с	25-й день по Пасхе

Преполове́ние (Преполове́ние Пятидеся́тницы, Преполовение Господне, греч. Μεσοπεντηκοστή) — христианский праздник, отмечаемый на 25 день по Пасхе. Отмечается всеми Православными, а также Восточнокатолическими церквями византийского обряда.

Этимологически рус. пол~, полов~, греч. μεσο~, англ. mid~ и т.п. указывают на время празднования: «полпути», середина между Пасхой и днём Святой Троицы.

История

Преполовение Святой Пятидесятницы — один их древнейших христианских праздников. Отмечая, что ни в Апостольских правилах (правило №37), ни в деяниях Антиохийского собора (правило №20) праздник Преполовения ещё не упоминается, С. В. Булгаков относит его установление ко временам Иоанна Златоуста (конец IV века). Наиболее раннее на сегодня упоминание о нём в богослужебной литературе зафиксировано в грузинском переводе иерусалимского Лекционария VII–VIII веков..

Гимнографические произведения, посвящённые Преполовению, датируются начиная с V века (Анатолий Константинопольский). Впоследствии песнопения к этому празднику пишут Андрей Критский (VII век), Иоанн Дамаскин (VIII век) и Феофан Исповедник (IX век) — их произведения используются в богослужении и в настоящее время. Православная энциклопедия упоминает в списке гимнографов Преполовения Иоанна Дамаскина и Козьму Маюмского (Иерусалимского).

Вплоть до занятия Константинополя турками в 1453 году праздник Преполовения Пятидесятницы был одним из праздников Собора святой Софии — бывшего патриаршего православного собора Константинополя, некогда самого большого христианского храма в мире.

Литургика

Преполовение празднуется 8 дней, начиная от 4-й среды по Пасхе и заканчивая средой 5-й седмицы. Богослужение пятого пасхального воскресенья — неделя о самаритянке — совмещается с службой попразднества Преполовения. Предпразднства этот праздник не имеет.

Располагаясь в литургическом календаре между праздниками Пасхи и Сошествия Святого Духа, праздник Преполовения служит некоей связью между этими двумя великими христианскими торжествами. Продолжая чествовать Пасху, в Преполовение Церковь напоминает и о приближении праздника Вознесения Господня и Сошествия Святого Духа:

Просветившеся братие воскресением Спаса Христа, и достигше преполовения праздника Владычня, преискренно сохраним заповеди Божия, да достойни будем и Вознесение праздновати, и пришествие Святого Духа… Божественных праздников преполовения достигше, совершенною Божественною добродетелию обучитися потщимся, Богомудрии.

В ознаменование «благодати Святого Духа, которую Спаситель уподобил воде, подающей жизнь жаждущим спасения», Православная церковь установила в этот день традицию крестного хода на водные источники, для малого освящения воды. Молясь в день Преполовения «о напоении всех жаждущих спасения водами благочестия», церковь совершает водосвятие — освящение воды на реках, озёрах, в колодцах. В дореволюционной России жители деревень шли на поля, засеянные хлебом, где священник окроплял нивы освящённой водой, а крестьяне молились о ниспослании обильного урожая.

Богослужебные особенности

Накануне Преполовения великая вечерня совершается отдельно от утрени. Хотя на ней и стихословится рядовая кафизма (а не «Блажен муж», как обычно на великой вечерне), но положены:

• вечерний вход с кадилом
• три паремии, подчёркивающие главную литургическую тему праздника — призвание всех людей к воскресшему Христу:

1. Мих. 4:2-3, 5 (обращение всех народов к Богу: «И будет Он судить многие народы, и обличит многие племена в отдаленных странах; и перекуют они мечи свои на орала и копья свои — на серпы; не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать»), Мих. 5:2-5, 8 (пророчество о рождении Христа в Вифлееме: «И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных», неточно цитируемое в Мф. 26) — одна из 8 паремий навечерия Рождества Христова.
2. Ис. 55:1-3,6-13 (призыв идти к живым водам: «Жаждущие! идите все к водам; даже и вы, у которых нет серебра, идите, покупайте и ешьте; идите, покупайте без серебра и без платы вино и молоко») — одна из 13 паремий навечерия Богоявления.
3. Прит. 9:1-11 (призыв обратиться к Премудрости «И скудоумному она сказала: „идите, ешьте хлеб мой и пейте вино, мною растворенное; оставьте неразумие, и живите, и ходите путём разума”») — одна из 3 паремий Богородичных праздников.

и так далее, как на великой вечерне. Однако стихиры Пасхи не поются.

Празднику законному преполовляющуся, всех Творче и Владыко, к предстоящим глаголал еси Христе Боже: приидите и почерпите воду безсмертия; темже Тебе припадаем, и верно вопием: щедроты Твоя даруй нам, Ты бо еси источник жизни нашея.

— Преполовение. Кондак, глас 4.

Хотя совершается великая вечерня, на утрене нет полиелея, но только великое славословие. На Преполовение поются два праздничных канона — Феофана Исповедника (с воскресными ирмосами 4 гласа) и Андрея Критского. Перед девятой песней канона «Честнейшая» не поётся. Катавасия составлена из ирмосов второго канона.

На литургии совершается рядовое чтение из Деяний Апостольских (Деян. 14:6-18), а евангельское чтение посвящено теме праздника — проповеди Христа в Храме в преполовение праздника кущей (Ин. 7:14-30). В сам день Преполовения задостойником является ирмос девятой песни второго праздничного канона: «Чужде матерем девство», в последующие дни (вплоть до отдания) — ирмос девятой песни пасхального канона «Светися».

Иконография

В иконографии подчёркивается тема Преполовения как праздника Христа-Учителя. Иконописцы отражают содержание праздничного Евангельского чтения Ин. 7:14-30, которое в седальне на утрени пересказывается следующим образом:

Владыка всех во храме стоя, празднику преполовившуся Пятдесятницы честныя, евреем беседуя, обличаше яве в дерзновении мнозе, яко Царь сый и Бог, мучительство тех дерзостное: нам же всем дарует за благоутробие, велию милость.

— глас 5.

При этом изображение может также трактоваться как более ранний эпизод из детства Иисуса:

Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его. (Лк. 2:46-47)

В таких изводах появляется изображение Богородицы и Иосифа.

Иисус изображается отроком или юношей, сидящим посреди внимающих ему старцев. Ерминия Дионисия Фурноаграфиота указывает «В храме Христос сидит на возвышенном седалище и в одной руке держит неразвернутый свиток, а другую протянул. По обе стороны его сидят книжники и фарисеи и, смотря друг на друга, недоумевают. За седалищем стоят Иосиф и Богородица. Она указывает ему на Христа». При этом фигура Христа традиционно увеличена по сравнению с ними, подчёркивая его духовное превосходство.

Храмы

В Пскове есть построенная в ХV–ХVI веках церковь Преполовения Пятидесятницы на Спасском подворье, переданном в настоящее время Спасо-Елеазаровскому монастырю.

Славянские традиции

Среди славянских народов праздник имел различные названия: Препалавиньё, Плавенья, Праплавенье, Правая среда (ю.-рус.), «Прапалавенне» (белорус.), «Перапалаўная серада» (белорус.), «Градавая, Грамавая, Палавенская серада» (белорус.), «Серадапоніца» (белорус.), «Рахманський великдень» (укр.), «Переполовення» (укр.), «Права середа» (укр.), «Русалския ден» (болг.), Русальная среда (болг.).

Этнографы неоднократно отмечали, что праздник Преполовения принадлежит к числу тех, «истинное значение которых почти совершенно непонятно для народа». Крестьянине по-своему интерпретировали символизм и церковные положения, приурочили к празднику те действия, которые, как считалось, должны были способствовать росту трав и хлебов, здоровью людей и скота.

В этот день освящали реки и озёра. «Эту воду пили, когда плохо, кто заболеет. Скотина с глаз съедеть, тогда идут за женщиной. Она ситу переворачивает и святой водой поливаеть, и он (скотина) весь встрепыхнётся и уставае (встаёт)». Обычно на Преполовение во время засухи служили молебен.

При водосвятии в этот день обливали друг друга водой. На Подолье считали, что если в этот день облить водой ведьму, то она не сможет задерживать дожди и лето будет урожайным.

Ходили в лес за травой. Делали в лесу яичницу (см. Кумление).

В селе Ростошь Воронежской области на «Праплавенье» «молили курку». Женщины собирались и наряжались в кокошники. Еду готовила одна женщина. Мужчины сохой делали круг в земле, а в нём крест. В нём девушки «опахивались», танцевали, пели. Это делали на «планте» (площади, широкой улице). Ходили по планту с гармоникой.

В селе Новая Чигла Таловского района Воронежской области на "Праплавенье" население идет на кладбище. Могилы покрываются скатертями и на них расставляется еда в том числе освещенные крашенные яйца и куличи а так же питье алкогольное и безалкогольное, у могил старушками-черничками читается молебен и после этого родственники поминают усопших по православной традиции едой и питьем.

Церковное значение праздника в народе мало кто знал. В Сибири об этом дне говорили: «Богоматерь приплыла на камню» или «Богородица приплыла на святой льдинке».

В Белоруссии народ давал своё объяснение дню: «В этот день Иисус Христос купался и переплыл через море. С этого дня разрешается купаться до Ильи (20 июля)». На Преполовение советовали сажать лук, чтобы он не был слишком горьким. Говорили, что дикие птицы стерегут в этот день свои гнёзда, и поэтому их легко можно поймать. Существовало поверье, что если просушить одежду в «Перапалаўную сераду», которая также называлась сухою, исчезнет моль.

В Болгарии существует поверье, что в среду Преполовения (25 день после Пасхи), которая называется в народе «Русальная среда», русалки «собираются в дорогу», поэтому и женщины не пряли, не ткали, не шили и тому подобные занятия не практиковали ради здоровья. Согласно поверью, русалки приходят на «Спасовдень» (Вознесение). В болгарском селе Валя-Пержей (Молдавия) верят, что в этот день — здесь его называют ещё «Черната сряда» — приходят «русали» (или «русалки»); в церкви освящали полынь; женщины собираются их «встречать» за трапезой с постными блюдами и вином, в которое кладут полынь.

Литература

• Брокгауз и Ефрон Преполовение // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Ермолов А. С. Народная сельскохозяйственная мудрость в пословицах, поговорках и приметах: Всенародный месяцеслов. — СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1901. — Т. 1. — 691 с.
• [folk.phil.vsu.ru/publ/sborniki/afanasiev_sb3.pdf Календарные обряды и обрядовая поэзия Воронежской области. Афанасьевский сборник. Материалы и исследования. — Вып. III] / Сост. Т. Ф. Пухова, Г. П. Христова. — Воронеж: Изд-во ВГУ, 2005. — 249 с.
• Квилинкова Е. Н. [www.prazdnikimira.ru/articles/ves_mir/europe/moldavia/obradi_gaguzov/ Календарные обычаи и обряды гагаузов] // Вести Гагаузии. — 2001. — № 9, 16, 23 октября.
• Ковалов А. И. [www.academia.edu/4004259/Comunitatea_romilor_ursari_din_satul_Ursari_raionul_Calarasi._Republica_Moldova_p.259 Русалии в представлениях болгар Республики Молдова] // Международная научная конференция «Сохранение культурного наследия в странах Европы» (г. Кишинёв, 25–26 сентября 2008 г.). — Chişinău: "Busines-Elita" SRL, 2009. — С. 244–248.
• Православие и традиционная народная культура Рязанской области. — Рязань: Ряз. обл. науч.-метод. центр нар. творчества, 2001. — 220 с. — (Ряз. этногр. вестн.).
• Васілевіч Ул. А. [starbel.narod.ru/kalendar.htm Беларускі народны каляндар] (белор.) // Паэзія беларускага земляробчага календара. Склад. Ліс А. С.. — Мн., 1992. — С. 554–612.  (белор.)
• Лозка А. Ю. Беларускі народны каляндар. — Мн.: Полымя, 2002. — 238 с. — ISBN 98507-0298-2.  (белор.)
• Сапіга В. К. [www.sviato.in.ua/texts/sapiga_spring.php Українські народні свята та звичаї]. — К.: Т-во «Знання України», 1993. — 112 с. — ISBN 5-7770-0582-9.  (укр.)

Ссылки

• [azbyka.ru/bogosluzhenie/triod_tsvetnaya/zvet24v.shtml Текст Богослужения на Преполовение Пятидесятницы]
• Булгаков С. В. [www.paskha.net/triodion-01.htm Месяцеслов и Триодион православной церкви]. — 1898.
• Булгаков С. В. [www.paskha.net/triodion-01.htm Триодь Постная. Триодь Цветная. Настольная книга для священнослужителей]. — 1900.
• [www.glinskie.ru/common/message.php?table=calend&num=669 Глинские чтения] (недоступная ссылка с 12-05-2013 (3994 дня)): «Отдание праздника Преполовения Пятидесятницы»
• [www.paskha.net/triodion-35.htm Светлое Христово Воскресение: «Преполовение Пятидесятницы»]
• [www.izvestia.ru/news/news240222 Отдание праздника Преполовения Пятидесятницы]
• [days.pravoslavie.ru/rubrics/canon458.htm?id=458 Православный календарь на pravoslavie.ru]
• [www.rvsn2.narod.ru/cer1.htm Церковные праздники]
• [www.ethnomuseum.ru/section62/2092/2089/4162.htm Преполовение] // Российский Этнографический Музей
• [www.gocanada.org/orthodoxfaith/penticostarion.pdf From Pascha to Pentecost: The Penticostarion period / Greek Orthodox Metropolis of Toronto] (недоступная ссылка с 12-05-2013 (3994 дня))

Отрывок, характеризующий Преполовение

Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.


Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.


В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.