Пресняков, Александр Евгеньевич

Александр Евгеньевич Пресняков
Дата рождения:	21 апреля (3 мая) 1870(1870-05-03)
Место рождения:	Одесса, Российская империя
Дата смерти:	30 сентября 1929(1929-09-30) (59 лет)
Место смерти:	Ленинград, РСФСР, СССР
Страна:	Российская империя, СССР
Научная сфера:	история
Альма-матер:	Петербургский университет
Научный руководитель:	С. Ф. Платонов
Известные ученики:	А.И. Андреев, Б. А. Романов, С.Н. Чернов

Алекса́ндр Евге́ньевич Пресняко́в (21 апреля (3 мая) 1870, Одесса — 30 сентября 1929, Ленинград) — российский историк, член-корреспондент РАН (1920).

Происхождение, ранние годы

Родился в семье Евгения Львовича Преснякова, инженера-путейца, члена правлений различных железных дорог, автора статей по экономике путей сообщения.

Окончил гимназию в Тифлисе (1889), историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета (1893; автор сочинения «Царственная книга, её состав и происхождение»). Ученик С. Ф. Платонова, был оставлен при кафедре русской истории университета для подготовки к профессорскому званию. Магистр русской истории (1909; тема диссертации: «Княжое право в Древней Руси»). Доктор русской истории (1918; тема диссертации: «Образование Великорусского государства. Очерки по истории XIII—XV столетий»).

Преподавал в частных гимназиях Таганцевой и Стоюниной, в Екатерининском сиротском институте, на Педагогических курсах при петербургских женских гимназиях. С 1907 года — приват-доцент, с 1918 года — профессор по кафедре русской истории Санкт-Петербургского (затем — Петроградского, Ленинградского) университета. Также преподавал историю русского права на Высших женских курсах, был одним из организаторов Женского педагогического института. Был профессором Института красной профессуры (с 1927 года), Педагогического института им. А. И. Герцена.

Научная деятельность

Основные темы научных интересов Преснякова в предреволюционный период — история политических отношений на Руси до XVI века, источниковедческие вопросы летописания XVI века, история общественной мысли XIX века. Отвергал теорию «родового княжеского владения» в Киевской Руси, полагая, что в основе княжеской собственности лежит «семейное, отчинное право». Разрабатывал историю «княжого права»: считал, что одним из важнейших направлений деятельности древнерусских князей было создание рядом с обычно-правовыми союзами членов племени особого «союза княжой защиты», в который входили и княжеская дружина, и население княжеских сёл. Считал, что княжая защита была «общеисторическим явлением у всех европейских народов».

Исследовал процесс централизации в тесной связи со всем комплексом международных отношений Северо-Восточной Руси; процесс объединения русских земель с позиции внутренней истории не только Московского великого княжества, но и удельных — Тверского, Рязанского и Нижегородского. Был противником резкого противопоставления истории Киевской и Владимиро-Суздальской Руси. Доказывал, что семейно-вотчинные разделы волостей-княжений во Владимиро-Суздальской Руси всегда были лишь продолжением семейно-вотчинных разделов Киевской Руси. После 1918 продолжал исследования в области истории средневековой Руси, в частности, занимался теоретическими вопросами феодализма в России. Но при этом уделял значительное внимание истории XIX века, автор исторических портретов российских императоров, обстоятельного исследования по истории движения декабристов, основанного на источниках. В работах по историографии Пресняков одним из первых сформулировал концепцию «петербургской исторической школы» как школы «восстановления права источника и факта вне зависимости от историографической традиции» в противовес московской (по своему характеру историко-социологической).

Пресняков был одним из организаторов (в 1921 году) и директором (с 1922 года) Исторического научно-исследовательского института при Петроградском университете (институт фактически существовал до 1925 года). Затем был директором Ленинградского отделения Института истории РАНИОН (1927—28). Член-корреспондент РАН (с 1920 г.).

Наиболее известные ученики А. Е. Преснякова — Б. А. Романов, С. Н. Чернов.

Труды

• Пресняков, А. Е. Царственная книга, её состав и происхождение. — СПб, 1893.
• Пресняков, А. Е. Княжое право в Древней Руси: очерки по X—XII векам. — СПб, 1909 (новое издание — М., 1993).
• Пресняков, А. Е. Правительствующий Сенат в царствование Елисаветы Петровны / История Правительствующего Сената. — СПб, 1911.
• Пресняков, А. Е. Московское царство. — Пг., 1918.
• Пресняков, А. Е. Образование Великорусского государства: Очерки по истории XIII—XV столетий. — М., 1918 (новое издание — М., 1998).
• Пресняков, А. Е. Александр Первый. — Пг., 1924.
• Пресняков, А. Е. Апогей самодержавия. Николай I. — Л., 1925.
• Пресняков, А. Е. 14 декабря 1825 г. М. — Л., 1926.
• Пресняков, А. Е. Лекции по русской истории. т. 1-2. — М., 1938—1939.
• Пресняков, А. Е. Российские самодержцы / Составитель, автор предисловия и приложения д-р ист. наук А. Ф. Смирнов; Ред. А. Н. Казакевич; Художник Б. А. Лавров. — М.: Книга, 1990. — 464 с. — 200 000 экз. — ISBN 5-212-00489-6. (обл.)
• Александр Евгеньевич Пресняков: письма и дневники, 1889—1927. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2005.

Библиография

• Чирков С. В. Александр Евгеньевич Пресняков / Портреты историков. Время и судьбы. Т. 1. М., Иерусалим, 2000.
• Брачёв В. С. «Наша университетская школа русских историков» и её судьба. СПб, 2001.
• Брачёв В. С. Русский историк А. Е. Пресняков (1870—1929). СПб., 2002.
• Ростовцев Е. А. [history.spbu.ru/userfiles/Rostovcev/Kluchevskii_i_istoriki_1.pdf В. О. Ключевский и историки петербургской школы (С. Ф. Платонов, А. С. Лаппо-Данилевский, А. Е. Пресняков) // В. О. Ключевский и проблемы российской провинциальной культуры и историографии. Материалы научной конференции. Пенза, 25-26 июня 2001 г. Отв. ред. С. О. Шмидт. М.,2005. Кн.1. С.340-370.]

Ссылки

• Пресняков Александр Евгеньевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-51822.ln-ru Профиль Александра Евгеньевича Преснякова] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Пресняков, Александр Евгеньевич

– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.