Прибалтийская операция (1944)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Прибалтийская операция (1944)
Основной конфликт: Великая Отечественная война,
Вторая мировая война
Дата

14 сентября24 ноября 1944 года

Место

Прибалтика: Эстония, Латвия, Литва

Итог

Победа Красной армии

Противники
СССР Германия
Командующие
А. М. Василевский

Л. А. Говоров

Ф.Шёрнер
Силы сторон
900 тыс. чел.,

около 17 500 орудий и миномётов, 3080 танков и САУ, 2640 боевых самолётов

более 700 тыс. чел.,

более 1200 танков и штурмовых орудий, около 7000 орудий и миномётов, до 400 боевых самолётов

Потери
122 936 безвозвратные,

437 244 санитарные

разгромлено 26 дивизий и 3 бригады потери около 480 000 тысяч человек
 
Великая Отечественная война

Вторжение в СССР Карелия Заполярье Ленинград Ростов Москва Горький Севастополь Барвенково-Лозовая Демянск Ржев Харьков Воронеж-Ворошиловград Сталинград Кавказ Великие Луки Острогожск-Россошь Воронеж-Касторное Курск Смоленск Донбасс Днепр Правобережная Украина Крым Белоруссия Львов-Сандомир Яссы-Кишинёв Восточные Карпаты Прибалтика Курляндия Бухарест-Арад Болгария Белград Дебрецен Гумбиннен-Гольдап Будапешт Апатин-Капошвар Польша Западные Карпаты Восточная Пруссия Нижняя Силезия Восточная Померания Моравска-Острава Верхняя Силезия Балатон Вена Берлин Прага

 
«Десять сталинских ударов» (1944)
1. Ленинград-Новгород 2. Днепр-Карпаты 3. Крым 4. Выборг-Петрозаводск 5. Белоруссия 6. Львов-Сандомир 7. Яссы-Кишинёв 8. Прибалтика 9. Восточные Карпаты 10. Петсамо-Киркенес
 
Прибалтийская операция (1944)
Нарва Тарту Рига Таллин Десанты в Эстонии Моонзунд Мемель Вильнюс

Прибалтийская операция 1944 года — стратегическая наступательная операция советских войск, проведённая с 14 сентября по 24 ноября 1944 года на территории Прибалтики с целью освобождения от немецких войск Эстонии, Латвии и Литвы. Включала в себя четыре фронтовые и межфронтовые операции: Рижскую, Таллинскую, Моонзундскую и Мемельскую.

Операция длилась 71 день, ширина фронта достигала 1000 км, а глубина — 400 км.





Силы сторон

Советские войска

Командиры Силы, чел. Потери, чел.
Ленинградский фронт Л. А. Говоров 195 000 6219 убито,
22 557 ранено
1-й Прибалтийский фронт И. Х. Баграмян 621 000 24 188 убито,
79 758 ранено
2-й Прибалтийский фронт А. И. Ерёменко 339 400 15 735 убито,
58 000 ранено
3-й Прибалтийский фронт И. И. Масленников 345 500 11 867 убито,
43 621 ранено
3-й Белорусский фронт В. Е. Макаров
Краснознамённый Балтийский флот В. Ф. Трибуц 45 500 258 убито,
1532 ранено
Итого 1 546 400 61 468 убито,
218 622 ранено

Немецкие войска (главнокомандующий Фердинанд Шёрнер)

Силы, чел. Орудий и миномётов Танков и штурмовых орудий Боевых самолётов
Все войска (оперативная группа «Нарва», 16-я и 18-я армии, 3-я танковая армия) свыше
700 000
около 7000 свыше 1200 400

Планы сторон

Немецкая группа армий «Север» заблаговременно создала многополосную, глубоко эшелонированную оборону, широко используя особенности географии данной местности — это обилие озёр, рек и болот, довольно редкая дорожная сеть, что способствовало затруднению наступательных операций. Особое значение придавалось обороне Рижского направления. В районе Риги находилась самая сильная группировка противника, включавшая 5 танковых дивизий.

Согласно плану советского Генштаба, войска трёх Прибалтийских фронтов должны атаковать группировку, состоящую из 16-й и 18-й армий на рижском направлении (планировалось расчленить немецкие войска и по одиночке разгромить их); а при содействии КБФ Ленинградский фронт должен был начать атаку на эстонском направлении (оперативная группа «Нарва»). Произведено значительное массирование войск благодаря выделению резервов, в результате чего по некоторым видам техники у СССР было двойное превосходство над Германией. Превосходство в людях было незначительным. К участию в операции привлекались национальные войска, укомплектованные из уроженцев прибалтийских республик. Действия советских фронтов в Прибалтике координировал и осуществлял общее руководство операцией Маршал Советского Союза А. М. Василевский.

Первый этап операции (14—27 сентября 1944 года)

За время первого этапа операции была проведена Таллинская операция, в результате которой была освобождена вся материковая часть ЭССР.

Войска Прибалтийских фронтов вышли при наступлении на рижском направлении на рубеж «Сигулда», подготовленный в 25—80 км от Риги. Попытки прорыва этого рубежа не удались. Завязались упорные бои по его «прогрызанию» с медленным методичным, но кровопролитным продвижением вперёд. Не удалась также попытка внезапным ударом с юга взять Ригу: хотя советский удар стал неожиданным для врага, но спешно принятыми мерами ему удалось остановить продвижение советских войск в 30 километрах южнее Риги. В этих условиях было принято смелое решение о перенаправлении главного удара с рижского на мемельское направление.

Второй этап операции (28 сентября — 24 ноября 1944 года)

Проведены до конца Рижская, Моонзундская и Мемельская операции. В районе Мемеля основные силы группы армий «Север» были навсегда отрезаны от Восточной Пруссии. Советскими войсками освобождены Рига, Литва, значительная часть Латвии. Образовался Курляндский котёл.

Рижская операция (14 сентября — 24 октября 1944 года)

Рижская операция проводилась с 14 сентября по 22 октября 1944 года с целью освобождения Риги и Латвии от немецко-фашистских оккупантов. В операции было задействовано со стороны СССР 119 стрелковых дивизий, 6 танковых и 1 механизированный корпус, 11 отдельных танковых бригад, 3 укрепрайона — общая численность войск составляла 1351,4 тыс. чел. У немцев были 16-я и 18-я полевая, части сил 3-й танковой армии группы армий «Север». С 14 по 27 октября советская армия вела наступление, но остановилась на рубеже «Сигулда», предварительно укреплённом немцами и пополненном частями армий, которые вынуждены были отступить на рубеж из-за поражения в ходе Таллинской операции(оперативная группа «Нарва»). После подготовки началось повторное наступление советских войск, 15 октября была взята Рига,[1] 22 октября Рижская операция завершилась освобождением Риги и большей части Латвии.

Таллинская операция (17—26 сентября 1944 года)

Таллинская операция — часть Прибалтийской операции, проводимая на её первом этапе с 17 по 26 сентября 1944 года с целью освобождения Эстонии и её столицы — Таллина (отсюда и название).

На начало операции 2-я и 8-я ударные армии имели охватывающее положение по отношению к армейской группе «Нарва» (6 дивизий группы армий «Север»). Планировалось силами 2-й ударной армии атаковать тыл группировки «Нарва», после чего штурмовать Таллин. А 8-й армии отводилась роль наступления на позиции группы армий «Нарва» в случае отступления немецких войск. 17 сентября 1944 года началась Таллинская операция. Силами 2-й ударной армии была проделана брешь в обороне противника глубиной до 18 км в районе реки Эмайыги. Армейская группа «Нарва» начала отход. 18 сентября в Таллине легализуется подпольное правительство Эстонии во главе с Отто Тиифом, провозглашает независимость (на башне «Длинный Герман» поднимают два флага — Эстонии и кригсмарине Германии) и несколько дней пытается противостоять отступающим германским и наступающим советским войскам.[2] 19 сентября в атаку двинулась 8-я армия. 20 сентября был освобожден г. Раквере и части 8-й армии соединились с частями 2-й армии. 21 сентября был освобожден Таллин, а к 26 сентября полностью освобождена Эстония (кроме некоторых островов). В ходе Таллинской операции Балтийский флот высадил несколько морских десантов на побережье Эстонии и прилегающих островах. Результат был успешным для советских войск — немецкие войска в материковой Эстонии потерпели сокрушительный разгром всего за 10 дней, значительная часть их (свыше 30 000 человек) не смогла прорваться к Риге и была захвачена в плен или уничтожена.

По советским данным немцы потеряли свыше 30.000 убитых, 15.745 пленных и 175 танков и самоходок[3]

Моонзундская операция (27 сентября — 24 ноября 1944 года)

Моонзундская операция — операция, проводимая с 27 сентября по 24 ноября 1944 года на Моонзундском архипелаге с целью его захвата и освобождения от немецко-фашистских войск. Оборонительными войсками являлась 23-я пехотная дивизия и 4 охранных батальона. С советской стороны были выделены часть сил Ленинградского фронта и КБФ. Основная масса островов была освобождена быстро (выбирались неожиданные места для высадки десантов, врагу не давалось времени на подготовку оборону — десант на следующий остров высаживался сразу после освобождения предыдущего). Только на узком перешейке полуострова Сырве на острове Сааремаа противнику удалось задержать советское наступление на полтора месяца, сковав один стрелковый корпус.

Поочерёдно происходило освобождение островов:

В результате к 23 ноября 1944 года Моонзундская операция закончилась.

Мемельская операция (5—22 октября 1944 года)

Мемельская операция — наступательная операция советских войск 1-го Прибалтийского и 39-й армии 3-го Белорусского фронтов, проводимая с 5 по 22 октября 1944 года с целью отсечения войск группы армий «Север» от Восточной Пруссии. Войска 1-го Прибалтийского фронта вышли на подступы к Риге южнее Даугавы. Там они встретили сильное сопротивление противника. Ставка ВГК приняла решение о перенесении главного направления удара на мемельское направление. Была произведена перегруппировка сил 1-го Прибалтийского фронта в районе г. Шяуляй. Командование советских войск планировало выйти на побережье на рубеже Паланга—Мемель—устье реки Неман при прорыве обороны западнее и юго-западнее г. Шяуляй. Главный удар наносился на мемельском направлении, вспомогательный — на кельме-тильзитском.

Решение советского командования стало полной неожиданностью для врага, ждавшего возобновления атак на Рижском направлении. В первый день боёв советские войска начали прорыв обороны и к вечеру уже продвинулись на глубину 7—17 км. К 6 октября были задействованы все подготовленные по предварительному плану войска, а к 10 октября немцы были отрезаны от Восточной Пруссии. В результате между вражескими группировками в Восточной Пруссии и в Курляндии образовалась полоса советской обороны шириной до 50 километров, преодолеть которую противник уже никогда не смог. К 22 октября от врага была очищена большая часть северного берега реки Неман. В Латвии враг был вытеснен на Курляндский полуоостров и там надёжно заблокирован. В результате мемельской операции было достигнуто продвижение до 150 км, освобождена площадь более 26 тыс. км² и более 35 тыс. населённых пунктов. 78 советских частей и соединений награждены орденами.

Итоги операции

В результате Прибалтийской операции от немецкой оккупации освобождены Литва, Латвия и Эстония (за исключением Курляндского котла). Были разгромлены 26 дивизий группы армий «Север» и 3 дивизии уничтожены полностью. Оставшиеся дивизии заблокированы в Курляндии.

112 солдат Красной армии в ходе операции были удостоены звания Героя Советского Союза, из них трое — дважды, свыше 332 тыс. чел. были награждены медалями и орденами. 481 часть получила правительственные награды. 131 часть получила почётное наименование освобождённых городов Таллин, Рига, Валга и др.

Галерея

См. также

Напишите отзыв о статье "Прибалтийская операция (1944)"

Примечания

  1. [voin.russkie.org.lv/vov_daty_abvgd.php Даты освобождения латвийских городов и посёлков]
  2. Александр Дюков [www.stoletie.ru/territoriya_istorii/otto_2008-09-30.htm «„Правительство“ Отто Тийфа: что это было?»]
  3. [9may.ru/30.09.1944/inform/m1995 Наша Победа. День за днем — проект РИА Новости]

Ссылки

  • [web.archive.org/web/20071016113043/hronos.km.ru/sobyt/1900sob/1944pribalt.html Прибалтийская операция].
  • [web.archive.org/web/20031108142913/velikvoy.narod.ru/bitvy/1944/pribalt_oper.htm Прибалтийская операция 1944 года].
  • [www.weltkrieg.ru/battles/Pribaltika/ Прибалтийская операция, 1944 год] (недоступная ссылка с 25-05-2013 (3960 дней) — историякопия).
  • [web.archive.org/web/20070311022827/velikvoy.narod.ru/bitvy/1944/riga_oper.htm Рижская операция].
  • [militera.lib.ru/h/vmf/19.html Список военных операций].
  • [bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=3085&Itemid=29 Прибалтийская наступательная операция].

Отрывок, характеризующий Прибалтийская операция (1944)

– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.