Прибор управления зенитным огнём

Прибор управления зенитным огнём (ПУАЗО, изредка также «зенитный директор», от англ. antiaircraft director) — вычислительное устройство, предназначенное для автоматического наведения на цель зенитных орудий.

Акроним «ПУАЗО» образован от устаревшего названия «Прибор управления артиллерийским зенитным огнём».

История

Первые приборы для управления артиллерийским огнём были разработаны для дальнобойной морской артиллерии в конце XIX века. С появлением авиации те же принципы были применены для управления зенитным огнём по высоколетящим целям. Первые приборы такого типа были разработаны в конце 1930-х годов компаниями Vickers-Armstrongs (Великобритания), Sperry (США), Siemens (Германия) и другими.

ПУАЗО представляли собой сложные электромеханические приборы весом до тонны, боевой расчёт которых составлял от 5 до 12 человек. Поэтому первое практическое применение механические ПУАЗО получили в береговой артиллерии и на крупных кораблях. В начале 1930-х годов система управления зенитным огнём High Angle Control System (HACS) была установлена на британских линкорах и крейсерах.

Первые ПУАЗО имели недостаточное быстродействие для стрельбы по низколетящим целям. С другой стороны, прицеливание «на глаз» по таким целям имело очень низкую эффективность. Первый прибор для управления огнём по низколетящим целям был разработан в конце 30-х годов майором Керрисоном (A. V. Kerrison) из исследовательской лаборатории британского Адмиралтейства. Предиктор Керрисона (Kerrison predictor) представлял собой механический счётно-решающий прибор (СРП), позволявший определять углы наведения орудия на основе данных о положении и движении цели, баллистических параметрах орудия и боеприпасов, а также скорости ветра и других внешних условий. Полученные углы наведения автоматически передавались на механизмы наведения орудия с помощью сервомоторов. Установка дальности взрывателей не вычислялась, поскольку устройство Керрисона предназначалось для использования с 40-мм пушками Bofors (снаряды для этих орудий имели только контактные взрыватели). Прибор Керрисона показал высокую эффективность, особенно при борьбе с пикирующими бомбардировщиками, однако из-за высокой сложности изготовления и других трудностей военного времени, не получил широкого распространения.

Большой вклад в развитие систем ПУАЗО в предвоенный период внёс американский инженер Чарльз Дрейпер. Он разработал принципы стабилизации зенитных орудий с помощью гироскопов, совмещённых с ПУАЗО. Приборы конструкции Дрейпера с успехом применялись на кораблях ВМФ США во время войны с Японией.

Mk 37 — американский прибор управления зенитным огнём. Эта система, поступившая на вооружение в 1939 году, оказалась наиболее совершенным средством управления зенитным огнём времён Второй мировой войны. Стабилизированная в вертикальной плоскости и оснащённая электромеханическим вычислителем, она показала себя весьма удовлетворительно против поршневых самолётов, особенно после сопряжения её с радаром.

Радарное наведение

Дальнейшее развитие управления зенитным огнём связано с использованием радара. Первый радарный ПУАЗО, — Director T-10, — был разработан компанией Bell Labs, под научным руководством Хендрика Боде. СРП получал входные данные цели от радара и, кроме сигналов управления по углам наведения орудия, выдавал время полёта снаряда до расчётной точки встречи. Последний параметр позволял перейти от контактных взрывателей к дистанционным, что значительно повысило вероятность поражения целей. Дальнейшее повышение эффективности зенитного огня было связано с применением неконтактных радио-взрывателей.

Радарный ПУАЗО был впервые применён в 1944 году во время высадки союзников в Италии. Применялся также при отражении налётов люфтваффе на район высадки в Нормандии. Первый же опыт применения новой системы показал её высокую эффективность: все попытки люфтваффе помешать десантам были успешно отражены, при этом зенитным огнём было сбито большое число самолётов.

Галерея

• PUAZO-6.jpg

  ПУАЗО-6 (С-60)

• Equipment-hatzerim-3-1.jpg

  Вероятно, он же

• Air-defence fire control device PUAZO-5.jpg

  ПУАЗО-5

• Air-defence fire control device PUAZO-30.jpg

  ПУАЗО-30 из радиоприборного комплекса "Крона" (НИЭМИ) в Музее войск ПВО

См. также

• Система управления огнём
• Прибор управления артиллерийским огнём

Литература

• С. А. Тихменёв «Основания стрельбы по самолётам из стрелкового оружия». Издательство наркомата обороны СССР, 1940
• Н. И. Пчельников «Приборы управления зенитным артиллерийским огнём». Книга 2-я. Учебник для слушателей Артиллерийской академии Красной Армии. Издательство наркомата обороны СССР, 1940
• [web.archive.org/web/20021226042434/www.artilleria.narod.ru/glava13.htm#078 «Артиллерия» 2-е исправленное и дополненное издание ГОСУДАРСТВЕННОЕ ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО НАРКОМАТА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР МОСКВА — 1938 Глава 13]
• Кюпар И. И. Глава 10. Приборы управления зенитным артиллерийским огнём // [militera.lib.ru/manuals/kyupar_ii01/index.html Учебник сержанта зенитной артиллерии: Книга 1. Общие сведения. Приборы зенитной артиллерии]. — М.: Воениздат МВС СССР, 1948. — С. 241—281. — 304 с.

Ссылки

• [www.antiaircraft.org/directors.htm Directors and height finders]
• [www.antiaircraft.org/M9.htm Development of the M9 Electrical Antiaircraft Gun Director]
• [www.it.usyd.edu.au/research/tr/tr223.pdf BRITISH MECHANICAL GUNNERY COMPUTERS OF WORLD WAR II ]
• [kbpm.ru/Book/Part_1/02_Puazo.htm ПУАЗО (мемуары советского инженера)]
• [www.latuza-mama.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=90&Itemid=67 История Ленинградского артиллерийско-технического училища зенитной артиллерии]

Отрывок, характеризующий Прибор управления зенитным огнём

Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.