Привидение Эмпуса

Привидение Эмпуса(др.-греч. Εμπουσα) – это чудовищное привидение из греческой мифологии. Стоит луне взойти ночью на небе, как из царства Аида появляется Геката, богиня магии. С тремя ликами и держащая пылающие факела, мчится она в колеснице, запряжённой чёрными псами, которые именуются стигийскими собаками, и неотступно следует за ней привидение Эмпуса. Древние греки верили, что Эмпуса похищала детей, заманивала юношей и душила своих несчастных жертв, а после выпивала их кровь. Вот что пишет о ней Н. А. Кун в "Мифах и легендах Древней Греции": "Там бродит во тьме ужасное привидение Эмпуса с ослиными ногами; оно, заманив в ночной тьме хитростью людей в уединенное место, выпивает всю кровь и пожирает их еще трепещущие тела". Предстаёт в образе ужасного призрака с ослиными ногами, одна из которых медная. Также способна принимать вид коровы, собаки, ослицы. Но опаснее всего в образе прекрасной девушки, в которую воплощается она, чтобы заманивать к себе людей. Против этого привидения можно защититься с помощью амулетов, один из которых драгоценный камень – яшма. Упоминается Дионисием, жившим во II веке до нашей эры: «Это море (Каспийское) представляет много другого чудесного для людей, а также производит кристалл и тёмную яшму, страшную для эмпус и других привидений».

Мифология

Эмпуса – ненасытная женщина-демон, состоящая в свите Гекаты. Есть предположение, что её образ из Палестины пришёл в Грецию, где имелся аналог этого фантастического существа – дети Лилит. Имели ослиные ноги, так как именно осёл являлся символом разврата. В Эмпусе можно найти черты других фантастических существ. Например, с дочерью Посейдона, Ламией – привидения, высасывающей кровь у юношей и девушек. А если обратиться к южнославянской мифологии, то можно отыскать ещё один аналог – Ламя, с головой собаки и телом змеи, бесчинствующее на полях и в садах и пожирающее плоды.

В литературе

Ярчайший пример привидения Эмпусы показал нам Аристофан в своей комедии «Лягушки». Бог Дионис, спустивший в царство Аид, встречается с Эмпусой, где привидение не устаёт менять свой облик: сначала перевоплощается в быка, затем в мула, прекрасную девушку и собаку. Наконец, она появляется в своём настоящем образе: призрак с пылающей головой и ослиными ногами. Аристофан преследовал цель показать Эмпусу в смешном виде, свести на нет весь её ужас. Также упоминается Флавием Филостратом, жившему в III веке до нашей эры, в "Жизни Аполлония Тианского". Ликанцу Мениппу явилась Эмпуса в виде прелестной девушки, представившаяся финикиянкой и якобы живущей в предместье Коринфа. «Юноша согласился, ибо не только философии был предан, но и к любострастию склонен; итак, он пришёл к ней на закате, а затем стал частенько навещать её вроде бы для забавы, отнюдь не понимая, что связался с нежитью». Аполлоний, догадавшийся о беде, грозившей юноше, на свадебном пиру обличил Эмпусу.

Ссылки

• [myfhology.info/monsters/ampusa.html Мифологическая энциклопедия: Бестиарий: Эмпуса]
• [godsbay.ru/hellas/empusa.html Эмпуса]
• [www.mify.org›Куна.com Мифы Древней Греции: Н.А. Кун "Мифы и легенды древней Греции"]

Отрывок, характеризующий Привидение Эмпуса

– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».