Приднестровский государственный университет имени Тараса Шевченко

Приднестро́вский госуда́рственный университе́т им. Т. Г. Шевче́нко (ПГУ им. Т.Г. Шевченко)
Девиз	Per aspera ad astra!
Год основания	1 октября 1930
Ректор	Сандуца Галина Ивановна
Президент	Берил Степан Иорданович
Расположение	Тирасполь, ПМР
Юридический адрес	г. Тирасполь ул. 25 Октября, 128
Сайт	[spsu.ru/ spsu.ru]
Награды

К:Учебные заведения, основанные в 1930 году

Приднестро́вский госуда́рственный университе́т им. Т. Г. Шевче́нко — крупнейшее высшее учебное заведение в Приднестровье, старейшее высшее учебное заведение Молдавии. В университете всего 12 корпусов. Обучение ведётся очно и заочно. В ВУЗе получают знания не только жители Приднестровья, но и граждане из стран дальнего зарубежья. Студенты получают образование как на бюджетной основе, так и платно.

История

Деятельность Приднестровского государственного университета началась в 1930 г., когда Постановлением Молдавского обкома КП(б)У и СНК МАССР на базе Молдавского педагогического техникума был учрежден Институт народного образования (ИНО) в г. Тирасполе.

1 октября 1930 г. директор Молдавского ИНО профессор А. Я. Бихман подписал приказ № 1, который определял структуру вуза. Первоначально в институте функционировали пять кафедр и три факультета: механико-математический, лингвистический и агробиологический (позже были открыты исторический и географический факультеты). В первом учебном году в ИНО обучались 123 студента, а вместе со слушателями подготовительных курсов их насчитывалось немногим более 200 человек. Преподавание велось на молдавском, украинском и русском языках.

В 1933 г. ИНО был преобразован в Молдавский педагогический институт с четырехлетним сроком обучения. В марте 1939 г. в ознаменование 125-летия со дня рождения великого украинского поэта и художника Тараса Шевченко вузу присвоено его имя. Педагогический институт сыграл значительную роль в подготовке высококвалифицированных преподавательских кадров. К 1940 г. он выпустил более 700 учителей родного языка и литературы, математики, физики, химии, биологии, истории. Неоценимый вклад в развитие образования края внесли П. И. Кьору, Н. А. Нарцов, И. В. Очинский, Л. А. Мадан, М. Я. Холостенко, А. Х. Похинин.

В годы Великой Отечественной войны институт продолжил свою деятельность в эвакуации в г. Бугуруслане Оренбургской области. Из институтских аудиторий ушли на фронт многие преподаватели, сотрудники и студенты вуза.

После освобождения Молдавии вуз возвращается в Тирасполь и возобновляет работу согласно Постановлению СНК МССР от 24 июля 1944 г. «О восстановлении сети высших и средних специальных учебных заведений системы наркомпроса МССР», но уже как Учительский институт. Для подготовки молодежи к поступлению в вуз в октябре 1945 г. при институте создаётся рабочий факультет, который просуществовал до августа 1948 г. В соответствии с приказом Министерства высшего образования СССР от 28 ноября 1951 г. вуз был преобразован в Тираспольский государственный педагогический институт им. Т. Г. Шевченко (ТГПИ), в состав которого вошли четыре факультета: филологический, физико-математический, естествознания и географический. С 1956 г. вуз начал подготовку учителей широкого профиля с пятилетним сроком обучения.

В октябре 1960 г. институт отметил своё тридцатилетие. Были проведены теоретические и научно-практические конференции профессорско-преподавательского состава и студентов, посвящённые юбилею вуза и столетию со дня рождения выдающегося земляка — учёного-химика, академика Н. Д. Зелинского. В 60-е годы ТГПИ им. Т. Г. Шевченко становится крупным региональным учебно-методическим и научным центром Молдавии. В институте ежегодно проводились практические конференции, в которых принимали участие учителя средних школ из городов и сёл МССР. Открылся планетарий, работали агробиостанция, научные лаборатории, начали функционировать юношеская физико-математическая школа, научное общество студентов и учащихся, клуб путешественников.

В 1970 г. за достигнутые успехи в подготовке и воспитании педагогических и научных кадров Тираспольский государственный педагогический институт им. Т. Г. Шевченко был награждён Почётной грамотой Президиума Верховного Совета МССР, в 1974 г. — занесён в Золотую Книгу Почёта МССР, а в 1980 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР награждён Знаком Почёта

Институт по праву гордился своими выпускниками, в числе которых молдавские государственные и общественные деятели К. Ф. Ильяшенко, А. Н. Крачун, Е. С. Постовой, Л. Ф. Кулюк, известные ученые Я. С. Гросул, А. М. Лазарев, М. М. Радул, М. Ф. Ярошенко, И. Д. Чобану, писатели и поэты Ф. М. Пономарь, Н. П. Кабак, М. Ф. Опря, С. Е. Моспан.

На 1 января 1990 г. в штате института состояли пять докторов наук и 163 кандидата наук. На пяти факультетах (физико-математическом, филологическом, географическом, биолого-химическом, педагогическом) по 11 специальностям обучались 5,5 тысяч студентов очного и заочного отделений.

В сентябре 1990 г. Постановлением Временного Верховного Совета Приднестровской Молдавской Советской Социалистической Республики (провозглашена 2 сентября 1990 г.) в Тирасполе был учреждён государственно-корпоративный университет (ТГКУ) с целью подготовки квалифицированных кадров как для народного образования, так и для различных отраслей народного хозяйства Приднестровья. Учредителями ТГКУ стали Ассоциация местных Советов народных депутатов и предприятий Приднестровского региона, Всероссийский фонд образования. 25 декабря 1990 г. начались учебные занятия на четырёх факультетах ТГКУ (историко-юридическом, экономическом, физико-техническом и технологическом, аграрно-экологическом). Важно отметить, что в университете начали работать известные учёные, представители научно-педагогической интеллигенции, вынужденные прервать преподавательскую деятельность в вузах Молдовы.

25 июня 1992 г. после драматических событий в Бендерах и Дубоссарах, в разгар Приднестровской войны, руководство ПМР приняло решение о слиянии двух вузов — Тираспольского государственного педагогического института им. Т. Г. Шевченко и Тираспольского государственно-корпоративного университета Приднестровского региона. На их основе был создан Приднестровский государственно-корпоративный университет им. Т. Г. Шевченко. В связи с 200-летием со дня основания г. Тирасполя в октябре 1992 г. ПГКУ им. Т. Г. Шевченко награждён медалью «Трудовая доблесть». В 1997 году, в связи с изменением статуса, был переименован в Приднестровский государственный университет им. Т. Г. Шевченко. Под гарантией и при деятельной поддержке Московского государственного университета в 1999 году ПГУ стал полноправным членом Евразийской Ассоциации классических университетов.

В связи с 70-летием 1 октября 2000 г. ПГУ им. Т. Г. Шевченко награждён высшей государственной наградой Приднестровской Молдавской Республики — Орденом Республики, а также Почётным знаком Российской академии естественных наук «За пользу Отечеству» им. В. Н. Татищева.

С 1996 по июль 2014 года ректором университета являлся доктор физико-математических наук, действительный член РАЕН, профессор С. И. Берил, которого на этом посту сменил Степанов Вячеслав Петрович. 18 марта 2015 года указом Президента ПМР была назначена ректором Университета Сандуца Галина Ивановна.

В октябре 2015 года Университет был награждён Орденом Почёта ПМР.

Филиалы, факультеты и институты на правах факультетов

• Аграрно-технологический факультет
• Бендерский политехнический филиал
• Военный институт
• Естественно-географический факультет
• Инженерно-технический институт
• Факультет общественных наук
• Институт языка и литературы
• Медицинский факультет
• Рыбницкий филиал
• Факультет искусств и архитектуры
• Факультет педагогики и психологии
• Факультет физической культуры и спорта
• Физико-математический факультет
• Экономический факультет
• Юридический факультет

Музеи университета

• Музей истории университета
• Музей археологии
• Зоологический музей
• Геолого-палеонтологический музей

Почётные профессора

• Рогозин, Дмитрий Олегович
• Хенрик Бор
• Никонов, Вячеслав Алексеевич
• Гузенкова Тамара Семёновна

• Решетников, Леонид Петрович

Галерея

• ПГУ ИТФ.jpg

  Инженерно-технический факультет

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Памятник Шевченко перед театром драмы и комедии им. Аронецкой

• Корпус ПГУ.jpg

  ПГУ

Адрес

• 3300-MD, г. Тирасполь, ул. 25 Октября, 128. 46°50′15″ с. ш. 29°37′54″ в. д.46.8376194° с. ш. 29.6317222° в. д. / 46.8376194; 29.6317222   

Ссылки

• [spsu.ru Официальный сайт ПГУ им. Т. Г. Шевченко]

Отрывок, характеризующий Приднестровский государственный университет имени Тараса Шевченко

– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.