Прието, Родриго

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Родриго Прието
Rodrigo Prieto
Дата рождения:

1965(1965)

Место рождения:

Мехико, Мексика

Гражданство:

Мексика Мексика

Профессия:

кинооператор

Карьера:

1988

Награды:

премия жюри Сан-Себастьянского МКФ (1998), Золотая озелла Венецианского МКФ (2007)

Родриго Прието (исп. Rodrigo Prieto; род. 1965, Мехико) — мексиканский кинооператор.



Биография

Дед Родриго Прието был мэром Мехико и депутатом мексиканского парламента, но по политическим мотивам был вынужден эмигрировать в США — сначала в Техас, а потом в Лос-Анджелес. Отец Прието провёл значительную часть жизни в США, но затем женился и вернулся в Мексику, где и родился Родриго.

Прието начинал как оператор в Мексике. В конце 1990-х он стал известен у себя на родине, получив национальную кинопремию «Ариэль» в 1996 и 1999 годах. После фильма «Сука любовь» (2000) Алехандро Гонсалеса Иньярриту Прието получил приглашение в Голливуд.

Прието был оператором американских фильмов Гонсалеса Иньярриту («21 грамм» (2003) и «Вавилон» (2006)), а также его испано-мексиканской ленты «Бьютифул» (2010). Кроме того, в США он работал с такими режиссёрами, как Оливер Стоун, Энг Ли, Спайк Ли, в Европе — с Педро Альмодоваром (в фильме «Разомкнутые объятия»). За фильм Энга Ли «Горбатая гора» Прието номинировался в 2006 году на «Оскар», а за «Вожделение» того же режиссёра получил номинацию на «Независимый дух» и приз Венецианского фестиваля за лучшую операторскую работу.

Фильмография

Год Название Ориг. название Режиссёр Примечания
2016 Пассажиры Passengers Мортен Тильдум
2016 Молчание Silence Мартин Скорсезе
2014 Местный The Homesman Томми Ли Джонс
2013 Волк с Уолл-стрит The Wolf of Wall Street Мартин Скорсезе
2012 Операция «Арго» Argo Бен Аффлек
2011 Мы купили зоопарк We Bought a Zoo Кэмерон Кроу
Воды слонам! Water for Elephants Френсис Лоуренс
2010 Бьютифул Biutiful Алехандро Гонсалес Иньярриту
Уолл-стрит: Деньги не спят Wall Street: Money Never Sleeps Оливер Стоун
2009 Разомкнутые объятия Los Abrazos Rotos Педро Альмодовар
Большая игра State of Play Кевин Макдональд
2007 Вожделение Lust, Caution Энг Ли Номинация - Премия «Независимый дух» за лучшую операторскую работу
2006 Вавилон Babel Алехандро Гонсалес Иньярриту Номинация - Премия BAFTA за лучшую операторскую работу
Номинация - Премия OFCS за лучшую операторскую работу
2005 Горбатая гора Brokeback Mountain Энг Ли Номинация - Премия «Оскар» за лучшую операторскую работу
Номинация - Премия Американского общества кинооператоров за выдающиеся достижения в операторской работе
Номинация - Премия BAFTA за лучшую операторскую работу
Номинация - Премия OFCS за лучшую операторскую работу
2004 Александр Alexander Оливер Стоун
2003 21 грамм 21 Grams Алехандро Гонсалес Иньярриту
Команданте Comandante Оливер Стоун
2002 25-й час 25th Hour Спайк Ли
Восьмая миля 8 Mile Кёртис Хэнсон
Фрида Frida Джули Тэймор Номинация - Премия Американского общества кинооператоров за выдающиеся достижения в операторской работе
2001 Соблазн Original Sin Майкл Кристофер
2000 Сука любовь Amores Perros Алехандро Гонсалес Иньярриту

Напишите отзыв о статье "Прието, Родриго"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Прието, Родриго

Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.