Принцесса Турандот (театр Вахтангова)

«Принцесса Турандот» по сказке Карло Гоцци — последний прижизненный спектакль Евгения Вахтангова, поставленный им в 1922 году в Третьей студии МХТ (впоследствии Государственный академический театр имени Е. Вахтангова) и считающийся шедевром театра.

В различное время в спектакле играли такие актёры как Нина Сластенина-Шухмина, Цецилия Мансурова, Юлия Борисова, Алексей Жильцов, Николай Гриценко, Людмила Максакова, Борис Захава, Василий Лановой, Рубен Симонов, Иосиф Толчанов, Михаил Ульянов, Юрий Яковлев, Екатерина Райкина, Марианна Вертинская, Вячеслав Шалевич, Владимир Этуш и многие другие. С новой версией спектакля пришло новое поколение, в нём стали играть Александр Рыщенков, Ирина Дымченко, Марина Есипенко, Анна Дубровская и другие.

Считается, что вахтанговская трактовка «Принцессы Турандот», и принципы иронической сказки, которые применил в спектакле режиссёр («игра в сказку» или «сказка в сказке», восприятие её взрослым сознанием), — повлияла на дальнейшее развитие жанра литературной сказки. В частности, театровед Е. И. Исаева полагает, что вне контекста этого спектакля немыслима эстетика Шварца.

Стиль «Принцессы Турандот» оказался определяющим для будущего театра, в связи с чем этот спектакль стал его общепринятым символом, а также символом всего театрального направления, театральной школы, основывающейся на вахтанговской концепции «театра-праздника».

Сюжет

Жестокая красавица китайская принцесса Турандот не желает выходить замуж. Чтобы женихи не одолевали, она придумала им невыполнимую задачу — разгадать три труднейшие загадки, а кто не угадает — того казнить. Но поток влюблённых не иссякает. Каждому прибывающему очередному жениху она загадывает свои загадки, после чего несчастного уводят на казнь. Но вот появляется ещё один влюблённый — зрители знают, что это принц Калаф, но коварной Турандот ещё предстоит это выяснить. Она, как всегда, загадывает свои загадки. После различных трагедийных и комедийных приключений сказка заканчивается всеобщей влюблённостью и свадьбой враз подобревшей принцессы и благородного принца.

Зрелищность привносят четыре персонажа — классические маски итальянского театра комедии дель арте: Труффальдино, Тарталья, Панталоне, Бригелла.

Действующие лица

• Турандот, принцесса Китайская, дочь Алтоума
• Калаф, принц ногайских татар, сын Тимура
• Алтоум, император Китайский
• Адельма, принцесса Татарская, любимая невольница Турандот
• Зелима, другая невольница Турандот
• Барах, под именем Хасана, бывший воспитатель Калафа
• Скирина, мать Зелимы, жена Бараха
• Тимур, царь Астраханский
• Панталоне, секретарь Алтоума
• Тарталья, великий Канцлер
• Бригелла, начальник пажей
• Труффальдино, начальник евнухов сераля Турандот
• Измаил, бывший воспитатель царевича Самаркандского
• Мудрецы Дивана, рабы и рабыни, слуги

Первая постановка

Первое представление состоялось 28 февраля 1922 года. Художник И. И. Нивинский. Музыкальное оформление — Николай Сизов, Александр Козловский. Первой исполнительницей роли принцессы была Цецилия Мансурова, а принца Калафа — Юрий Завадский. Альтоум — Басов, Тимур — Борис Захава, Тарталья — Борис Щукин, Труффальдино — Рубен Симонов, Панталоне — Иван Кудрявцев, Бригелла — Освальд Глазунов, Адельма — Анна Орочко, Скирина — Елизавета Ляуданская, Зелима — Александра Ремизова, Измаил — Константин Миронов. Вахтангов поставил «Турандот» как ироническую сказку, в которой актёры играли не самих героев, а актёров венецианской театральной труппы, разыгрывающих «Принцессу Турандот». Соперничество между Турандот и Адельмой в сказке одновременно было и актёрским соперничеством двух примадонн труппы за расположение героя-любовника, играющего Калафа. Такой подход, заданный режиссёром в 1922 году, был воплощён только в первой постановке спектакля, и был со временем постепенно утрачен, ещё до создания новых версий «Турандот».

Как уже отмечалось, в постановке Е. Б. Вахтангова главное — не сюжет классической сказки, а остроумные современные комментарии самих действующих лиц. Текст интермедий и загадок первоначально был создан драматургом Николаем Эрдманом. Актёры не только создают психологический образ персонажей, но ещё и выражают собственное отношение к ним и к сюжету, чуть-чуть ироничное, весёлое, насмешливое, порой трогательное и лиричное, порой сатирическое. Нарочитая игра с использованием немудрёного реквизита сразу настраивает на веселый карнавальный лад. Борода — полотенце, держащееся на резиночке; скипетр — спортивная теннисная ракетка; лестница-стремянка при желании превращается во что угодно, хоть в музыкальный инструмент. Любой реквизит в руках актёра «играет» роль того, чем является на данный момент по ходу сюжета. Актёры словно играют в детскую игру, когда обычные бытовые предметы силой воображения преобразуются в иные, необходимые для следования сказочного сюжета. Но и полностью войти зрителю в сказку не дадут; тут же вернут к действительности суровым окликом к расшалившемуся партнёру: «Не ломай театральную мебель!» Зрители и актёры таким образом находятся не внутри действия, а несколько со стороны.

Масочны и одновременно символично глубоки все персонажи постановки: правитель император Алтоум — милый улыбающийся дедушка, обожающий капризную дочь, но в его стране беззаконные жестокие нравы; бессловесные мудрецы Дивана — типичные образцовые чиновники, главное дело которых вовремя кивать. Там все улыбаются, но там страшно жить. Современные характеристики и ассоциации превращают театральное действо в яркий, красочный, музыкальный, остроумный, феерически искрометный памфлет.

Театровед В. А. Щербаков отмечает:

Встреча Вахтангова с масками итальянской «импровизационной комедии» ознаменовалась событием огромной важности — известная самостоятельность маски, её отъединённость от представляющего её лицедея, подсказала режиссёру знаменитый принцип «отстранения». Посредством этого принципа, обеспечивающего исполнителю право на оценку играемого персонажа, на личное к нему отношение, Вахтангов предлагал новое решение проблемы импровизационности и заданности актёрского творчества в условиях жёсткого режиссёрского рисунка. В «Турандот» был осуществлён синтез итогов экспериментов в Студии на Бородинской и в Первой студии МХТ: здесь была предпринята попытка совмещения в исполнителе импровизационного самочувствия (реализующее требование Станиславского проживать роль «каждый раз заново») и состояния импровизатора (возникающее — по мысли Мейерхольда — от радости игры).

«Принцесса Турандот» имела феноменальный успех. Присутствовавший на репетициях спектакля К. С. Станиславский передал умирающему Вахтангову, что «тот может заснуть победителем». По воспоминаниям очевидцев, на представлениях зрители забирались от восторга на спинки кресел.

Один из критиков писал: «Посмотрев „Турандот“, я верю растаявшему снегу, прилету птиц и грядущей весне, ибо она уже началась на Арбате, в особняке Берга».

Владимир Этуш цитирует Г. А. Товстоногова:

Я с большим удовольствием прочел у Товстоногова, что он считал своим учителем Немировича до тех пор, пока не приехал в Москву и не посмотрел «Принцессу Турандот» — тогда он написал, что у него два учителя.

Вторая постановка

Во второй постановке спектакля, восстановленной Рубеном Симоновым в 1963 году, в период «оттепели», роль принца Калафа исполнял Василий Лановой, а принцессы Турандот — Юлия Борисова (во втором составе — Виктор Зозулин и Марианна Вертинская). Маски — Николай Гриценко (Тарталья), Михаил Ульянов (Бригелла), Юрий Яковлев (Панталоне), Максим Греков (Труффальдино). Эта версия спектакля — была снята телевидением (в 1971 и 1999 году). Версия 1971 года выпущена на кассетах и DVD (в 2000-е годы).

В этой версии задача, воплощённая Вахтанговым в 1922 году, — рассказывать историю труппы, играющей спектакль, — не ставилась. Осталось два плана изображения: актёры играли не страсти своих героев, а ироническое отношение к ним. Абсолютная серьёзность снималась и интермедиями масок, которые комментировали происходящее в подчёркнуто современном духе, что открывало широкие возможности для импровизации.

Юрий Яковлев вспоминал об этой постановке так:

Задача масок в спектакле Вахтангова была определена как комментаторская. Они обсуждают события сюжета, попутно развлекая публику и общаясь с ней, обязательно привлекая современные темы, которые у всех на слуху.

Нам надо было, сохраняя характерность масок «комедии дель арте», произносить текст на такие темы. Это оказалось самым сложным, потому что многие юмористы, которых пытался привлечь к работе Симонов, не могли попасть в тон спектакля. Но всё-таки, взяв что-то у юмористов, что-то принеся сами, мы нащупали нужное.

В частности, по словам Ю. Яковлева, в создании образа Панталоне для этого спектакля ему помогал А. И. Райкин.

После безвременной смерти Максима Грекова роль Труффальдино исполнял Эрнст Зорин. В других ролях: Михаил Дадыко — Алтоум, Людмила Максакова — Адельма, Екатерина Райкина — Зелима, Нина Нехлопоченко — Скирина, Гарри Дунц — Барах, Анатолий Кацынский — Тимур, Евгений Федоров — Исмаил.

Третья постановка

В 1991 году во время Перестройки — этапа общественных изменений — спектакль был вновь восстановлен режиссёром Гарием Черняховским. Художник — Олег Шейнцис. Текст интермедий в третьей редакции придуман В. Шендеровичем.

Исполнители ролей: Алтоум — Олег Форостенко, Юрий Красков; Турандот — Марина Есипенко, Анна Дубровская; Адельма — Лидия Вележева; Калаф — Александр Рыщенков, Алексей Завьялов; Тимур — Виктор Зозулин, Александр Павлов; Тарталья — Михаил Васьков; Панталоне — Владимир Симонов, Анатолий Меньщиков; Бригелла — Александр Павлов; Труффальдино — Алексей Кузнецов, Олег Лопухов.

В новой версии спектакль получил очень плохие отзывы критиков. Например, Григорий Заславский писал, что эта постановка «удачей не стала, это можно признать, не боясь прослыть ниспровергателем авторитетов и устоявшихся истин; спектакль этот не снят с афиши, но именно на его фоне особенным торжеством стало приуроченное к юбилею театра возобновление „Принцессы Турандот“ в старом составе 1963 года». Одним из немногих положительных отзывов была заметка критика Е.Рудакова, который отстаивал точку зрения, что спектакль «концептуален и принципиален по отношению сразу к обеим прежним „Турандот“», отмечая, что в постановке Черняховского «поводом для грустной шутки, невесёлого, несмотря на смех в зале, розыгрыша становится не сказка Гоцци, не легенда о „Турандот“, а наша доверчивость».

В декабре 2006 года спектакль был «приостановлен» по решению художественного совета театра.

При этом Василий Лановой отметил: «Я голосовал, чтобы приостановить спектакль. Ему необходимо почистить перышки, перестроиться, пока мы ещё живы», а Михаил Ульянов (в 2006 году художественный руководитель театра) прокомментировал решение худсовета: «Пройдёт какое-то время, мы попробуем его вернуть, но я ещё не понимаю как».

В то же время, например, актриса театра Юлия Рутберг в одном из интервью рассказала, что в своё время отказалась от роли в «Принцессе Турандот», так как считала, что возобновление спектакля Вахтангова будет неудачным и что «этому символу лучше остаться в легенде».

Литература

• Евгений Вахтангов. Документы и свидетельства: В 2 т. / Ред.-сост. В. В. Иванов. М.:, Индрик, 2011. Т. 1 — 519 с., илл.; Т. 2 — 686 с., илл.
• В. Бер, Нивинский Игнатий Игнатьевич. — Театральная Энциклопедия.
• «Принцесса Турандот» в постановке Третьей студии МХТ им. Евг. Вахтангова, M., 1923.
• С. М. Волконский. Гастроли театра им. Вахтангова: Принцесса Турандот. — Последние Новости, Париж, 14 июня 1928, N 2640
• Горчаков Н. М., Режиссёрские уроки Вахтангова. М., 1957
• Рубен Симонов. С Вахтанговым. — М., Искусство, 1959.
• Смирнов-Несвицкий Ю. А. Евгений Вахтангов. — Л.:Искусство, 1987. ББК 85.443(2)7 С22

Ссылки

• [old.russ.ru/culture/podmostki/20011123.html Русский журнал: Антиюбилей Театра имени Вахтангова]

См. также

• Хрустальная Турандот
• Турандот (опера)

Отрывок, характеризующий Принцесса Турандот (театр Вахтангова)

Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.