Принцип

Принцип или начало (лат. principium, греч. αρχή):

1. Основополагающая истина, закон, положение или движущая сила, лежащая (лежащий) в основе других истин, законов, положений или движущих сил;
2. Руководящее положение, основное правило, установка для какой-либо деятельности;
3. Внутренняя убеждённость в чем-либо, точка зрения на что-либо, ведущее к тому или иному поведению, которое, как предполагается, не будет изменено в ближайшее время;
4. Основная особенность устройства, действия механизма, прибора и тому подобное.

В теоретической философии то, чем объединяется в мысли и в действительности известная совокупность фактов.

Поиском принципа или архэ, как основания всего сущего открывается история древнегреческой философии. Философы милетской школы в качестве принципа выдвигали: Фалес - воду, Анаксимандр - апейрон (беспредельное), Анаксимен - «неопределённый воздух».

Найти такой принцип, который действительно содержал бы в себе основание для всего существующего, составляет задачу многих философских систем. Идеальное требование или норма метафизического принципа сводится к следующему: такой принцип должен обладать наибольшим внутренним единством и наибольшей полнотой содержания, и связь его с тем, что из него объясняется, должна быть наиболее ясной и внутренней обязательностью.

Помимо всеобщего метафизического принципа, этот термин употребляется также и для обозначения известных особых точек зрения на ту или другую сторону мышления и бытия, таких как принцип достаточного основания или принцип индивидуации.

В практической философии, этике, принцип есть норма, правило поведения. Эта норма поведения может быть всеобщей (моральной) и частной. Например, библейские заповеди представляют собой моральные принципы. Одним из принципов морали считается максима «поступай так, как ты хотел бы, чтобы поступили с тобой». Близким к этому принципу является категорический императив Канта. Могут быть и частные, не моральные принципы, согласно которым, индивид корректирует своё частное поведение.

В современном понимании понятие принципа часто отождествляется с понятиями каприза, упрямства, самодурства. Человек может поступить «из принципа» не так, как поступили все. К примеру, все в холодную погоду одеваются тепло, а этот «из принципа» вышел на улицу в майке. Естественно, тут никакой принципиальности нет. Это следует трактовать скорее, как частицу разговорной речи, нежели уместно употребленный термин. Данное выражение, несет окраску упрямости и противоречивости, которая свойственна «принципу» как предмету философской дискуссии..

Принцип — тяжеловооружённый воин империи Древнего Рима, такие воины обычно располагались в первых, редко — во вторых рядах римских легионов (отсюда и название). Имели доспехи, щиты, были вооружены копьями и мечами. Принципы — оборонительный пояс римского легиона, прорвать который было сложно и опасно. Видимо отсюда могла пойти известная поговорка, «пойти на принцип»..

См. также

• Норма
• Закон

Литература

• Принцип, в метафизике // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Принцип

– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.