Принципальмаркт
| Принципальмаркт Мюнстер | |
| нем. Prinzipalmarkt | |
 | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Город | |
| Протяжённость |
~ 230 м |
| [maps.google.com/maps?q=51.961992,7.628084&num=1&sll=51.962284,7.628013&sspn=0.006295,0.006295&ie=UTF8&ll=51.962244,7.628052&spn=0.003596,0.011319&z=17 на Картах Google] | |
Принципальмаркт (нем. Prinzipalmarkt) — историческая улица в городе Мюнстере (земля Северный Рейн-Вестфалия). Название улицы можно перевести как «Главный рынок». Уникальный образ улицы формируется благодаря череде аркад на первом этаже каждого здания по обеим сторонам улицы.
Во время опроса, который в 2006 году проводил второй канал немецкого телевидения, Принципальмаркт занял четвёртое место (нем.) среди самых популярных архитектурных достопримечательностей Германии. Улицу часто называют «гостиная» (нем. gute Stube) Мюнстера.
История
Принципальмаркт под названием Marktstraße («Рыночная улица») известен с XII столетия. В конце XIII — начале XIV веков возникает современная застройка улицы, среди которой выделяется здание Мюнстерской ратуши. Примерно к 1500 году улица приобретает тот облик, который можно наблюдать и сегодня. Название Принципальмаркт улица получила только в начале XVII столетия.
В ходе второй мировой войны во время бомбардировок союзнической авиации практически все строения на Принципальмаркт были уничтожены. Так, например, 28 октября 1944 года несколько зажигательных бомб попало в Мюнстерскую ратушу, в результате чего здание полностью выгорело, а готический фронтон обрушился.
С 1947 года начинается восстановление улицы. Восстановление проводилось очень бережно, архитекторы старались максимально точно воспроизвести все довоенные строения, при этом по возможности старались избегать использования современных строительных материалов и технологий. 25 ноября 1954 года с Принципальмаркт были убраны трамвайные пути. К 1958 году строительные работы были в основном завершены.
Облик и особенности Принципальмаркт
Внешний вид Принципальмаркт определяют уникальные фронтоны зданий, имеющие аркады по всей длине и по обеим сторонам улицы. Их уникальность заключается в том, что по всей улице нет двух одинаковых фронтонов, при том, что все они выполнены в одном архитектурном ключе. Самые знаменитые здания на Принципальмаркт — это Мюнстерская ратуша, церковь Святого Ламберта и Ратушная башня.
Со средних веков нижние этажи зданий использовались в качестве торговых точек. Таким же образом они использовались вплоть до 2005 года, когда практически вся торговля была перенесена в новый торговый центр Münster Arkaden (нем.). Однако, из-за опасений, что упадок торговли приведёт к «вымиранию» исторической части города, как это произошло, например, в Оберхаузене после открытия торгового центра CentrO., было принято решение вернуть в аркады небольшие магазины и кафе.
Принципальмаркт — это нулевая точка отсчета для всех местных федеральных шоссе[1].
Напишите отзыв о статье "Принципальмаркт"
Примечания
- ↑ [www.muenster.de/stadt/stadtplanung/pdf/Jahres-Statistik_2009.pdf Jahres-Statistik 2009 der Stadt Münster], S. 12. Website des Amtes für Stadtentwicklung, Stadtplanung, Verkehrsplanung der Stadt Münster. Abgerufen am 11. August 2010.
Литература
- Roswitha Rosinski: Der Umgang mit der Geschichte beim Wiederaufbau des Prinzipalmarktes in Münster/Westf. nach dem 2. Weltkrieg. Bonn : Habelt, 1987, ISBN 3-7749-2230-6
- Karl-Heinz Kirchhoff: Der Prinzipalmarkt mit Michaelisplatz, Gruetgasse, Syndikatgasse und Syndikatplatz. Münster : Aschendorff, 2001, ISBN 3-402-06643-2
Ссылки
- [www.prinzipalmarkt.de/ Официальный сайт Принципальмаркт] (нем.)
- [www.muenster.de/stadt/panorama/pan/prinz.htm Панорамные фотографии Принципальмаркт]
Отрывок, характеризующий Принципальмаркт
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
