Принципы

Если вы ищете статью о звании в Римской империи, см. Принцепс

Принципы (от лат. princeps — первый) — в армии Древнего Рима — воины тяжёлой пехоты римского легиона в IV—II вв. до н. э. Первоначально из второго имущественного класса (всадники), имели защитное вооружение (без поножей), длинные копья и мечи, составляли первую линию в боевом порядке: отсюда название; с III в. до н. э. — воины 30—40 лет, вооруженные мечами и пилумами (короткие метательные копья) и располагавшиеся во второй линии; после второй Пунической войны ставились снова в первой линии.

Принципы в составе легиона

Согласно Полибию и Ливию, в составе легиона находилось равное количество принципов и гастатов. После военной реформы Камилла легион из 4200 человек включал 10 манипул принципов по 120 человек. Каждая манипула делилась на две центурии под командованием центуриона.

Вооружение и тактика

Принципы были вооружены метательными копьями (пилумами) и традиционным коротким мечом-гладием. Остальную экипировку они покупали на свои средства: обычно она включала в себя большой прямоугольный щит (скутум), бронзовый шлем и кольчугу.

По Ливию, принципы вступали в бой, если гастатам не удавалось решительным натиском сломить сопротивление врага. В этом случае они организованно отходили за линию принципов, где находился значок легиона, а манипулы принципов организовывали сплошную линию и атаковали противника. Если атака принципов не давала результата, они отходили за третью линию триариев.

После реформы Мария принципы вошли в состав когорты, сохранив свой титул, однако утратив особенное вооружение.

Литература

• [www.xlegio.ru/armies/roman_infantry/tactics.htm А. Л. Жмодиков — Тактика римской пехоты IV—II веков до н. э.]
• Тит Ливий — «История от основания города»

См. также

• Велиты
• Гастаты
• Триарии
• Рорарии
• Ауксиларии
• Римский легион

Отрывок, характеризующий Принципы

– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.