Приска (жена Диоклетиана)
При́ска (лат. Prisca) — жена римского императора Диоклетиана.
О жизни Приски известно очень мало и только из сочинения Лактанция «О смертях гонителей».
Она была христианкой. В 303 году, во время антихристианских гонений, инициированных её супругом, Приска со своей дочерью Галерией Валерией была вынуждена отречься от христианства и принести языческие жертвы[1].
После отказа Диоклетиана от императорской власти Приска подверглась преследованиям со стороны преемников Диоклетиана — Лициния и Максимина Дазы. По указанию Максимина, пожелавшего взять Валерию в жёны, но получившего отказ, Приска вместе с дочерью отправилась в изгнание[2]; они скрывались от преследований со стороны властей более года, скитаясь по восточным провинциям Римской империи[3].
В 315 году Приска и Валерия были обнаружены близ Фессалоник, и по приказу Лициния они были схвачены и обезглавлены. Тела Приски и Валерии были сброшены в море[3].
Известно, что в период нахождения Диоклетиана у власти для Приски был построен дворец в Никомедии[4].
Напишите отзыв о статье "Приска (жена Диоклетиана)"
Примечания
святая Александра
Житийная повесть
Память 23 апреля "...Но для Диоклетиана несколько слов жены, осмелившейся его порицать, были непростительным оскорблением. Одна мысль, что Александра-Приска могла тоже принадлежать к презренной секте назареев, — как иногда называли христиан, — привела его в бешенство. Не помня себя, он с кинжалом в руках бросился на жену. Галерий схватил Валерию, — и через несколько минут мать и дочь уже стояли перед языческим алтарем.
Разве могли они отречься от Христа? Они не помнили себя от страшного испуга, а между тем Диоклетиан и Галерий насильно заставили их оскверниться жертвоприношением, тряся их руки над жертвенником и, таким образом, вынуждая рассыпать зерна ладана, как бы воскуряя фимиам...
Императрица принесла жертву богам! Императрица и ее дочь отреклись от Христа!
Сколько радости было у языческих жрецов, сколько слёз у христиан! Сколько жгучей муки, горя и раскаяния в невольном отступлении от Христа пережила сама царица Александра!
Литература
- Jones, A. H. M. Prisca 1 // Prosopography of the Later Roman Empire / A. H. M. Jones, J. R. Martindale, J. Morris. — Cambridge University Press, 1971. — Vol. I : A.D. 260–395. — P. 726. — ISBN 0-521-07233-6 [2001 reprint].
- [www.roman-emperors.org/dioclet.htm#Note%201 «Prisca, Galeria Valeria, and Candidianus»] De Imperatoribus Romanis
См. также
Отрывок, характеризующий Приска (жена Диоклетиана)
31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
