Пристрели их
Поделись знанием:
К:Фильмы 2007 года
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
| Пристрели их | |
| Shoot 'Em Up | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Майкл Дэвис |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
86 мин |
| Бюджет |
39 млн $ |
| Сборы |
26,8 млн $ |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Пристрели их» (англ. Shoot'Em Up) — криминальный боевик с элементами чёрного юмора режиссёра Майкла Дэвиса. Премьера фильма состоялась 26 июля 2007 года, в России — 25 октября 2007 года.
Фильм отличает множество насыщенных трюков, и связанных с ними перестрелок, которые не прекращаются на протяжении почти всего фильма. В целом, главный герой фильма Смит, за время действия, использует около 20 видов огнестрельного оружия, и морковь. По ходу фильма, он успевает даже прыгнуть с самолёта, расстреливая своих врагов из пистолета. Помимо трюков, в фильме достаточно много юмора.
Режиссёр Майкл Дэвис, комментируя фильм, назвал его «балетом пуль». Идея фильма и сценарий у него были готовы уже в 2000 году, и, постепенно, Майкл сделал раскадровку к фильму на 15 минут[1].
Содержание
Сюжет
Отчаянный человек Смит (Клайв Оуэн), который не может забыть трагических событий своего прошлого, становится случайным свидетелем попытки убийства молодой беременной женщины. В ходе сумасшедшей перестрелки с бандитами родившую женщину убивают, а главный герой решает спасти грудного младенца. В результате он оказывается впутанным в правительственный заговор. Для ухода и присмотра за малышом Смит обращается к своей старой знакомой, проститутке Донне Кинтано (Моника Беллуччи), которая претворяет в жизнь извращённые сексуальные фантазии своих клиентов. Вместе они пытаются спасти малыша и раскрыть этот заговор, в котором замешан один из очень высоких чиновников.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Клайв Оуэн | Смит |
| Моника Беллуччи | Донна Кинтано |
| Пол Джиаматти | Герц |
| Стивен МакХэтти | Хэммерсон |
| Грег Брик | одинокий человек |
| Дэниэл Пилон | сенатор Ратледж |
| Рамона Прингл | мать ребёнка |
Премьерный показ в разных странах
- США — 26 июля 2007 (San Diego Comic-Con International); 7 сентября 2007 (широкий экран)
- Канада — 7 сентября 2007
- Великобритания — 14 сентября 2007
- Франция, Филиппины — 19 сентября 2007
- Германия, Таиланд — 20 сентября 2007
- Исландия — 21 сентября 2007
- Израиль — 26 сентября 2007
- Сингапур — 27 сентября 2007
- Бельгия — 3 октября 2007
- Макао, Мексика — 5 октября 2007
- Нидерланды, Южная Корея — 11 октября 2007
- Кувейт, Турция — 12 октября 2007
- Аргентина — 18 октября 2007
- Болгария, Финляндия — 19 октября 2007
- Россия, Малайзия — 25 октября 2007
- Румыния — 26 октября 2007
- Испания — 31 октября 2007
- Гонконг, Перу — 1 ноября 2007
- Швеция, Тайвань — 2 ноября 2007
- Бразилия — 9 ноября 2007
- Колумбия, Эстония — 16 ноября 2007
- Португалия, Словения — 22 ноября 2007
- Греция — 29 ноября 2007
- Австралия — 13 декабря 2007 (ограниченный показ); 2 января 2008 (выход DVD)
- Норвегия — 26 декабря 2007
- Венгрия — 27 декабря 2007
- Дания — 7 марта 2008
- Египет — 26 марта 2008
- Италия — 11 апреля 2008
- Хорватия — 8 мая 2008
- Япония — 31 мая 2008
Интересные факты
- Съёмки проходили с 13 февраля по 8 мая 2006 года в Торонто.
- В одном из диалогов герой называет себя настоящим Унабомбером. В реальности Унабомбер — Тед Качинский, математик и террорист, рассылавший бомбы по университетам и авиалиниям, арестован ФБР в 1996 году и в данный момент отбывает пожизненное заключение в тюрьме сверхстрогого режима ADX Florence. В результате действий Унабомбера погибли 3 человека и 24 были ранены.
- Как и сам факт поедания моркови, так и фраза «What's Up Doc?» (Как дела док?) отправляет нас к Популярному персонажу Warner Bros. И внимательный зритель, даже в русском переводе найдет множество отсылок к Марку Твену, Джеку Лондону и многим другим столпам американской культуры.
Спецэффекты
- Eden FX — визуальные эффекты
- Mr. X Inc. — визуальные эффекты
- Paul Jones Effects Studio
- The Effects Group Inc.
Напишите отзыв о статье "Пристрели их"
Примечания
Ссылки
- [www.shootemupmovie.com Официальный сайт] (англ.)
- «Пристрели их» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v329115 Пристрели их] (англ.) на сайте allmovie
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Пристрели их
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
